После окончания работы над «Сало» (его премьера состоялась 22 ноября 1975 года на кинофестивале в Париже, всего несколько дней спустя после гибели режиссера; в Италии же прокат был отложен из-за проблем с цензурой) Пазолини начал вместе с Серджио Читти писать сценарий, задуманный для Нинетто Даволи и Эдуардо де Филиппо. Фильм, реализация давней задумки съемок в Сан-Паоло, ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■ и город разрушался молнией. Следуя за кометой, они направились бы дальше на север, в Милан (аналог Гоморры) – ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■

Слова души Эпифания подводят итог путешествия: «Как и все кометы, та, за которой я следовал, оказалась ерундой. Но без этой ерунды, Земля, я бы не познакомился с тобой». А Нунций отвечает: «Аминь, Эпифаний. […] Конца нет. Подождем. Что-то да случится»{C2, стр. 2753.}. Устрашающая аллегория терпимости (фальшивой), нетерпимости (насильственной) и трудоемкого, безрезультатного и бесконечного поиска смысла жизни. Пазолини вскоре, в ночь с 1 на 2 ноября, был убит – сценарий стал его безнадежным духовным завещанием.

(Роберто Савьяно «Красота и Ад»,

об убийстве 7 октября 2006 года в Москве журналистки Анны Политковской)

мерть Пазолини – одна из главных тайн итальянской истории. Она стала одним из тех трагических событий, чьи обстоятельства, участники и возможные заказчики так и не стали до конца понятны. Ниже я попробую восстановить факты максимально объективно, а после изложу гипотезы и вероятные версии. Я постараюсь собрать воедино наиболее достоверную информацию, в которой можно быть уверенным, и перейду к трактовкам.

Необходимо, однако, сделать одно допущение: мы должны быть внимательны и избегать риска смещения внимания, как это происходит в медиа, исключительно на смерть писателя, и не забывать – что случается – о его художественном, эстетическом, научно-просветительском, познавательном значение его творчества, его провокативной роли в сфере культуры. Другими словами, следует стремиться к тому, чтобы Пазолини-человек не затмил Пазолини-писателя, кинематографиста и интеллектуала, чтобы детали биографии, очень драматичные и трагичные, особенно в самом конце жизни, не затмили его творчество. Еще и потому, что, если посмотреть с точки зрения правильной перспективы, станет понятно, насколько жизнь и искусство оказались перемешаны в судьбе Пазолини.

По тем же причинам нельзя впадать и в иную крайность: отказываться заглянуть в темный водоворот убийства, довольствуясь поверхностными комментариями или так называемой догмой{Копию эффектное использование термина Benedetti-Giovannetti 2016.}, выкристаллизовавшейся за прошедшие годы из официальной версии, сформулированной согласно решению суда, крайне туманному, не принявшему во внимание существование противоречий между разными юридическими постановлениями.

Последний, финальный акт жизни Пазолини забыть невозможно. Нельзя также позволить себе игнорировать его глубинные причины, если мы действительно хотим понять его творчество. Именно поэтому речь идет не о рядовом событии, которое касается только жертвы, но о чем-то, оказавшем влияние на все итальянское общество, о явлении эпохального значения. Как писал Маурицио де Бенедиктис: «убийство Пьера Паоло Пазолини – событие, ставшее кровавой раной середины 70-х годов ХХ века в Италии»{De Benedictis 2017, стр. 13.}.

Где же Пьер Паоло Пазолини ужинал за несколько часов до смерти? В Риме всего два ресторана, которые, сели можно так выразиться, оспаривают эту честь. Первый из них – Pommidoro в квартале Сан Лоренцо. А второй – Il Biondo Tevere на виа Остиенсе, недалеко от базилики Сан-Паоло Фуори-ле-Мура. Будучи в Риме, я зашел в оба. В Pommidoro мне показали чек (так никогда и не обналиченный) с датой и печатью – им писатель оплатил счет вечером 1 ноября 1975 года. Ужинали они вместе с Нинетто Даволи, его женой и их двумя детишками, Гвидо и Пьером Паоло (Нинетто назвал их в честь Пазолини и его брата). За тем столом в ресторане, среди представителей трех поколений, Пьер Паоло был отцом семейства.

После ужина, попрощавшись с гостями около 22.30, писатель сел в свою машину Alfa GT 2000 серебристого цвета, приобретенную в феврале и поехал на площадь Чинквеченто, возле вокзала Термини. Там находился настоящий «супермаркет» мужской проституции Рима, и там Пазолини встретил 17-летнего Джузеппе (по кличке Пино) Пелоси, родом из коммуны Гуидония, этакого представителя «шпаны», с которым решил провести остаток вечера.

Не известно, были ли они знакомы до того. Пелоси в течение долгих лет утверждал, что видел Пазолини впервые, но в 2011 году написал книгу, в которой заявил, что дружил с Пазолини несколько месяцев{См. Pelosi 2011.}. В любом случае, как мы убедимся далее, этот тип неоднократно показывал, что верить ему не стоит, поэтому, что бы он ни говорил, все это может быть враньем.

Пелоси потом рассказал, что писатель подошел к нему поблизости от бара Gambrinus и ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■ Он добавил, что, сев в машину, попросил его завернуть в бар, чтобы отдать другу, некоему Клаудио Семинара, ключи от своей машины Fiat 850. Пазолини согласился. Возможно – мы увидим далее – в этот момент ловушка захлопнулась: Пелоси вполне мог сообщить сообщнику, куда они направлялись.

После этого Пазолини и Пелоси смогли уехать – они собирались в Остию. Был уже поздний вечер, миновало 23:00, но юноша еще ничего не ел. Поэтому Пазолини решил остановиться на виа Остиенсе, возле ресторана Il Biondo Tevere – типично итальянского, весьма популярного заведения. Его часто посещали и сам Пазолини, и Альберто Моравиа, Эльза Моранте, другие интеллектуалы. Туда Пазолини приглашал избранных актеров, порой найденных на улице, как Даволи или братья Читти, там они на веранде, выходящей на реку, проводили собрания по подготовке к съемкам. Одна из сцен «Самой красивой», фильма Лукино Висконти, была снята прямо там, и в фильме можно узнать обстановку ресторана, оставшуюся и сегодня практически такой же (единственной данью современности стала замена красивого, увитого растениями навеса на не такой красивый из белого пластика).

В 2010 году я имел счастье познакомиться с владелицей ресторана синьорой Джузеппиной Панзирони, скончавшейся пару лет назад, и взять у нее интервью для газеты l’Unità. Она лично, вместе с мужем Винченцо (в 2010 году уже покойным), обслуживала Пазолини в тот вечер. Супруги не удивились, когда в столь поздний час увидели Пазолини с незнакомым им юношей. «Пожалуйста, профессор, присаживайтесь». Ресторан уже закрывался, но для Пазолини они не могли не сделать исключение. «Это было вечером 1 ноября, в День всех Святых, – вспоминала синьора Панзирони, – тогда это был почитаемый многими праздник, и у нас было не так много посетителей в тот вечер, мы как раз собирались закрывать ресторан. Но мой муж был всегда готов принять Пазолини, нашего постоянного клиента, человека немногословного, но невероятно милого».