На этой неделе Вовке позвонила давняя знакомая Аня, которая вместе с ним ходила раньше на группу йоги. Аня свято верила в Фэншуй, астрологию и биодобавки. Вовка к вышеперечисленному всегда относился с долей недоверия, а после семинара Болеслава, выбивающего все привычные опоры, любая картина мира представала надувательством чистейшей воды.

Как, скорее всего, возник Фэншуй? Какой-то пройдоха переставил кровать на другое место, потом в его жизни произошли изменения к лучшему. Он соединил эти два события причинно-следственной связью и разработал целую теорию. А может быть, даже и кровать не двигал, просто выдумал картину мира, для большей убедительности сославшись на древность учения.

Знакомый с трудами академика Николая Морозова, Вовка понимал, что заявления о четырехтысячелетней истории Фэншуй — фикция, проверить документально это невозможно. Если классическая версия древнерусской истории создана на основании документов восемнадцатого века (более ранних источников не сохранилось), что тогда говорить о событиях тысячелетней давности, да еще в далеком Китае? Для успешной раскрутки брэнд покрыли налетом модного ныне восточного мистицизма. Ах, эти непонятные русскому духу мудрые и степенные китайцы!

Астрология тоже предмет весьма туманный. Коля, инструктор йоги, у которого учился Тараканов, был фанатом астрологии и в занятиях делал на нее сильный акцент. К йоге он подходил очень творчески, и, исходя из гороскопа, на каждый астрологический месяц создавал новый комплекс упражнений.

Однако Вовку астрологическая картина мира мало привлекала, из-за ограниченности и фатальности: сколь не трепыхайся, а судьба твоя предначертана на небесах. Утрировано, конечно, но общий смысл таков.

Однажды Коля упомянул Прозерпину, гипотетическую планету, «открытую» астрологами в двадцатом столетии. Тараканов задал ему каверзный вопрос:

— Тогда получается, что все астрологические прогнозы, составленные до открытия Прозерпины, то есть без учета ее влияния, были неправильны?

Коля выкрутился, не моргнув глазом:

— Планета начинает оказывать влияние лишь после того, как ее откроют.

Этот ответ еще тогда навел Вовку на мысли, что «объективных законов природы» попросту не существует.

Аня работала в сетевом маркетинге и периодически уговаривала Тараканова приобрести биодобавки. В позапрошлый раз она расхваливала Вовке препараты, изготовленные из трав, которые принимала сама Клеопатра. По словам Ани, именно эти травы составляли секрет неувядаемой молодости и красоты знаменитой царицы Египта.

Темой предыдущего звонка Ани был гриб шиитаке, «легенда народной медицины юго-восточной Азии, впервые появившийся в России». Само собой, этот гриб имел трёхтысячелетнюю историю применения. Термины, которыми Аня засыпала Тараканова, вызвали у него чувство благоговения, подобное трепету пигмея перед работающей в режиме отжима стиральной машинкой «Ariston»: полисахарид Lentinan, С-пептид, перфорин, Т-хелперы и Т-киллеры, липопротеиды высокой плотности.

На сей раз в голосе Ани не было обычного напора. Из ее монолога выяснилось, что на улице к ней подбежал какой-то мальчишка и ни с того ни с сего шарахнул палкой по голове, разбив до крови. Аня «поняла», что это кармическая расплата, и несколько дней безрезультатно мучилась в поисках ответа на вопрос: «За что мне было послано это наказание?» Она завершила свой рассказ словами:

— Не могу понять, какой грех я совершила. Наверное, надо к астрологу сходить. А ты как думаешь?

Тараканов для отвода глаз задал Ане парочку вопросов, обдумывая, как бы заменить ее драматическую картину мира. Наконец его прошибло:

— Так тебе радоваться надо! Неужели ты не понимаешь?

— Вовка, ты что, издеваешься? С какой стати мне радоваться?

— Тебе открыли связь с космосом! Мальчишка просто исполнил свое предназначение, выступил в роли мастера Дзэн. Ударом по башке он подключил тебя к Потоку, это же очевидно.

— Как я сама до этого не додумалась? Слушай, у меня даже голова стала меньше болеть.

На прощание Вовка порекомендовал Ане сходить на семинар Болеслава, предвкушая его ответы на вопросы бывалой эзотерички.

Четвертый вечер семинара начался с индейского танца «Дехехехе, Дяхахаха». Болеслав построил публику в два больших круга, стоящих лицом друг к другу. Выставив вперед правую ногу и ритмично покачиваясь, партнеры из разных кругов очень близко наклонялись друг к другу, терлись носами и отклонялись назад. После этого оба круга чуть смещались вправо, и у каждого танцора появлялся новый партнер. Концентрироваться в танце Болеслав рекомендовал на точке между бровями, и смотреть не в глаза партнеру, а в эту точку.

Когда танец, сопровождаемый гортанным пением, завертелся, Тараканов ощутил жар в области третьего глаза, постепенно охвативший всю голову. Энергия накатывала волнами громадной силы во время каждого наклона к партнеру. Глаза партнеров мелькали перед Вовкиным взором. Очень приятно было тереться носами, Вовка и не подозревал, что это вызывает такую нежность и интимность, особенно к тем, кто полностью открывается партнеру.

Неожиданно Болеслав остановил танец и возобновил его вдвое быстрее. На подобной скорости тереться носами уже не получалось, но зато это дало дополнительный прилив энергии в район третьего глаза. В зале бушевал ураган огня. Два круга танцующих, как огромные энергетические волны, сливались и откатывались назад в быстром ритме.

И вот все замерли в тишине. На Тараканова лавиной хлынул нисходящий поток, медленно выгибая шею и входя в центр переносицы, растекаясь оттуда вниз по горячему канату позвоночника. Внутри головы, между бровей, чувствовалась сильная щекочущая вибрация, там крутился и пульсировал плотный клубочек тепла, эхом отдаваясь в макушке, висках, ушах. Было ощущение, будто кто-то невидимый едва заметно массирует внутреннюю поверхность черепа. Вовка испытывал утонченное наслаждение, наблюдая и ощущая игру энергий.

Когда народ расселся и Болеслав попросил поделиться подвигами, первым к «трибуне» прорвался дон Педро. Ведущий, памятуя многословность дона, установил ему регламент на выступление, не больше трех минут. Педро, бойко жестикулируя, заговорил:

— Чтобы прописать четырнадцатилетнего сына, мне надо было оформить документы в ЖЭКе, а начальник — взяточник, сквалыга и вор. Черненький такой, плюгавенький, глазки бегают, секунду на месте не стоят. Жулик жуликом, пробы ставить негде. О нем легенды ходят: идет мимо лоточников и все подряд в сумку гребет.

Начальник посмотрел мои бумаги, поднял глаза кверху и объявил:

— Ну что, попался? Не буду я его прописывать!

Я тыкву почесал, пришел домой и стал уговаривать супругу:

— Жена, пойдем в ЖЭК, вдвоем на начальника надавим.

— А что мне говорить?

— Говорить ничего не надо. Можешь заплакать, но громко.

— А если я не смогу?

— Представь, что ты заржала, только плакать надо.

Перед походом я провел подготовку. Взял икону, «Рублевский Спас», поставил на лестничной площадке и помолился, как мог:

— Господи, ну сделай что-нибудь!

Потом опустил ее в карман и отправился с женой в ЖЭК. Зашли, я положил на стол большую пачку бумаг: выписку, запись, свидетельство о рождении и так далее. Начальник прогундосил:

— Ты опять ко мне пришел?

Я молча достал из кармана икону и аккуратно поставил ее на стол перед лицом бюрократа. Жена потом рассказывала (я-то был в экстазе), что по его лицу судорога прошла. Мужика перекосило, скорчило, и он завопил:

— Уберите Бога! Кому сказал, Бога-то зачем принесли?!

Я чувствую — жила пошла, грудь-то раздвинул и членораздельно ответил: