– Никого не сыщешь в такой поздний час, – сказал Перкинс.

– Попытка не пытка, попробуем. Телефон хозяина компании «Биксби» должен быть в справочнике.

Они вернулись в кабинет Перкинса.

Селби быстро перелистал толстенный телефонный справочник.

– Вот, пожалуйста, Джордж Р. Биксби, индивидуальный пошив обуви. Есть и домашний, и служебный адрес.

– Представляю, как он будет нас проклинать, когда мы его вытащим из теплой постели из-за пары ботинок какого-то проходимца!

Селби улыбнулся:

– Лично я не смогу заснуть, пока не выясню, как могло случиться, что такие шикарные ботинки оказались на ногах у какого-то оборванца. Так что управляющему придется урвать несколько минут от сна, чтобы я получил возможность выспаться ночью.

Против всяких ожиданий ответ на звонок последовал почти моментально. По-видимому, мистер Биксби еще не ложился, его голос звучал энергично и бодро.

– Говорит окружной прокурор Мэдисон-Сити, – отрекомендовался Селби. – Мы пытаемся опознать пару ботинок, изготовленных вашей фабрикой. На них стоит ваш номер… Да, я могу его назвать… Одну минуточку.

Перкинс протянул ботинок, и Селби прочитал номер. Биксби попросил:

– Подождите немного. У меня дома есть копия книги с шифрами и фамилиями заказчиков, там записаны адреса и точные размеры наших клиентов. Не отходите от аппарата. – Ровно через десять секунд он сказал: – Под этим номером – один из моих лучших заказчиков. Я сразу так и подумал, но хотел проверить. Десмонд Л. Биллмейер, глава «Биллмейеровской оптовой бакалейной торговли».

– У вас записан его адрес?

– Да. Голливуд, бульвар Дортон, 9634…

– Большое спасибо, – поблагодарил Селби и повесил трубку. – Ну, – сказал он Перкинсу, – я не знаю, поможет ли это нам, только ботинки были сшиты для одного из его постоянных клиентов, Десмонда Биллмейера из «Бакалеи Биллмейера». Так как, по-вашему, могло случиться, что бродяга их заполучил и они ему впору?

С минуту длилось молчание, потом Перкинс сказал:

– Скажу вам, как можно выяснить решительно все про Биллмейера. Вы знаете Джилберта Фрилмена?

Селби и шериф одновременно кивнули.

– Ну, так вот, он женат на женщине, которая считается правой рукой этого самого Биллмейера. Я как раз вчера встретил на улице Чарли Фрилмена, и он сказал, что все сыновья с женами соберутся у него в День благодарения.

Селби взглянул на Брэндона. Тот посмотрел на часы и кивнул:

– О’кей, Дуг. Уж раз так, то давай все выясним.

Была почти полночь, когда Кармен Фрилмен свернула на подъездную дорогу к ранчо. Большой трехэтажный особняк был еще ярко освещен. В просторном дворе стояло с полдюжины машин.

Кармен припарковала машину и легко взбежала по широким ступенькам веранды. Входная дверь распахнулась. Джилберт включил лампочку над крыльцом.

– Мне показалось, что подъехала машина. Я очень за тебя волновался.

– Не надо было меня дожидаться, дорогой. И волноваться не было оснований.

В холле он нетерпеливо и жадно привлек ее к себе, будто боялся, что и сейчас она может ускользнуть.

– Милая, все в порядке?

– Разумеется.

– Чего он хотел?

– Обычная история. Мистер Самый Главный желал, чтобы все знали, что он работает даже в День благодарения, «нигде не мог отыскать нужное письмо», и…

– А оно оказалось на месте?

– Конечно! Мне потребовалось всего тридцать секунд, чтобы его найти.

– А потом?

– Ну а потом, поскольку я уже была там… Давай не будем об этом говорить. Я устала от бизнеса. Пойдем-ка, присоединимся к остальным.

– Они все готовы придавить свои подушки, – усмехнулся Джилберт.

Стефен крикнул из общей комнаты:

– Кармен, не давай себя дурачить. Мы с Бернис только что говорили о том, что нужно поставить танцевальную пластинку, убрать ковры и начать веселиться… Я сам вернулся несколько минут назад.

Кармен прошла в гостиную, муж обнимал ее за плечи.

– Все занимался продажей земельных участков?

– Ну нет, – ответил Стефен. – Я уехал от Джилспая в семь часов, но по дороге понял, что нужно проверить еще несколько документов. Черт побери, как эти богачи не считаются с чужим временем! Ну, теперь все хорошо. Завтра сделка будет оформлена. Так что для нас сейчас лишь начало вечера.

Джилберт покачал головой:

– Сомневаюсь, чтобы Кармен захотелось танцевать после прогулки в Лос-Анджелес… Может быть, нам лучше чего-нибудь выпить?

Кармен посмотрела на ма Фрилмен, та откровенно боролась с дремотой.

– Я не хочу, чтобы ваша мать считала меня падшей женщиной, – сказала она, – но двойное шотландское с содовой в полном смысле слова изменит мои взгляды на жизнь.

Бернис приподняла наполовину наполненный бокал.

– Думаете, она не кутнула? Полчаса назад осушила целую бутылку имбирного эля, если хотите знать!

Ма Фрилмен с улыбкой сказала:

– И он прямиком ударил мне в голову. Вы, молодежь, продолжайте веселиться, а я ложусь спать. Как ты, папа?

Ее супруг осмотрел компанию блестящими глазами.

– Я еще не докурил сигару.

– Па, это только предлог. Просто тебе хочется задержаться подольше и повеселиться с молодежью. Пожалуйста, я не…

Во входную дверь позвонили.

Разговоры смолкли. Присутствующие обменялись недоумевающими взглядами. Миссис Фрилмен воскликнула:

– Чудеса! Что бы это могло значить? Обычно мы рано ложимся спать. Интересно, кто мог явиться среди ночи?

– Возможно, кому-то нужно узнать номер дома? – высказала предположение Кармен.

Эдвард рассмеялся:

– Сразу видно городскую жительницу! Неужели ты еще не уяснила, что здесь нет вашей тесноты и неразберихи? В наших краях соседи не живут на головах друг у друга. Наш дом отстоит на четверть мили от проезжей дороги, а номер написан на почтовом ящике, а не на доме.

Папаша Фрилмен поднялся и вышел в холл. Они слышали, как он отворил парадную дверь и громко воскликнул:

– Хэлло, шериф! Хэлло, Селби!

Раздался медлительный голос Брэндона:

– Мы бы не стали вас беспокоить, Фрилмен, но увидели, что дом освещен.

Эдвард расхохотался:

– Ну все, нас засекли шериф и окружной прокурор.

Корлисс погрозила пальцем:

– Можно не сомневаться, кто-то из вас, городских жителей, слишком шумно себя вел и потревожил соседей.

Как бы подчиняясь чьему-то приказу, все разом громко заговорили, посыпались шуточки, остроты, насмешки, которые полностью заглушили голоса в холле.

Перекрывая шум, раздался голос папаши Фрилмена:

– Кармен, выйди на минутку. Тебя хочет видеть шериф.

Стефен шутливо заметил:

– Сейчас вы ответите за то, что наехали на пешехода, Кармен. В нашем округе вам не отделаться горючими слезами!

Корлисс Дитмер подхватила:

– Особенно когда от вас попахивает спиртным и…

И тут же осеклась, увидев выражение лица Кармен.

Кармен поднялась бледная, подавленная. Сделав над собой видимое усилие, сказала:

– Джилберт, прошу тебя, оставайся на месте. Я узнаю, что им нужно.

Джилберт было поднялся, но тут же снова сел. Было что-то необычайно трогательное в том, как он старался придать происходящему будничный вид, вынуждая остальных «не обращать внимания».

– Ну что же, – сказал он, – коль мы решили заняться танцами, выбирайте пластинки. И нужно убрать ковры.

Никто не сдвинулся с места. Сам Джилберт сидел очень тихо, стараясь не прислушиваться к негромким голосам в холле.

Внезапно Кармен появилась в дверях и улыбнулась:

– Шериф просит, чтобы я на кого-то посмотрела с целью опознания. Я поеду. Это займет максимум десять-пятнадцать минут.

Корлисс спросила:

– Не хотите, чтобы я съездила с вами за компанию?

Но Джилберт уже поднялся с места:

– Милая, я еду с тобой. Мы возьмем нашу машину.

– Не глупи. Это обычная рутина…

На этот раз никто и не старался притворяться, будто ничего не происходит. Все сидели настороженные, ожидая реакции шерифа; казалось, что прошла вечность, прежде чем он протянул: