Над заснеженными кронами далекого леса поднимались толстые столбы дыма, оттуда доносился отдаленный гул.

Там словно возилось громадное чудовище. Постепенно просыпалось, зевало, искало, чем бы закусить с утра. Это имперская армия готовилась к бою. Я передернул плечами, постарался туда не смотреть. Было как-то не по себе. Не верилось, что скоро придется сражаться, проливать кровь.

Солнце пригревало, ветра почти не было. Я встал так, чтобы ласковые лучи били в лицо, понежился в приятном тепле. Быстрей бы весна. Надоело мерзнуть и мокнуть. Хотелось увидеть сочную зеленую травку, вдохнуть полной грудью воздух, напоенный ароматами жизни.

Рядом сухо щелкнуло. Сонный усатый арбалетчик взводил тетивы на оружии, раскладывал толстые железные стрелы пред собой. Воин почувствовал мой взгляд и поднял голову.

— Что, магик, повоюем? — спросил он и подмигнул.

— Повоюем, — согласился я. Удобней перехватил посох и поправил ножны.

Стрелок ухмыльнулся. Высунув язык от усердия, вновь принялся за арбалет. Тетивы стальные, очень тугие. Лишь с помощью системы воротов, блоков и шестерен и можно натянуть. Зато и пробивная сила гораздо выше, чем у обычных арбалетов. Залп из такого оружия останавливает рыцарскую конницу на полном скаку.

Я скользнул взглядом вдоль укреплений. Блестели кольчуги, шлемы, клинки. Суетились воины. Одни точили и без того острые мечи. Другие таскали вязанки стрел, бочонки с зажигательной смесью для ручных огнеметателей. Третьи просто грелись у костров, пили чай. Невдалеке возились маги, заряжали и разогревали большой огнеметатель. Оттуда несло противным запахом горелого масла, гремели плохо смазанные шестерни — орудие предварительно нацеливали на линию леса. Гладкий длинный ствол возвышался над укреплениями, словно обелиск.

Страшное напряжение повисло над войском Свободных Земель. Люди улыбались, старались шутить. Но бодрость выходила какая-то наигранная, ненастоящая. На какое-то время общее настроение проникло и в меня, подчинило себе разум. Я застыл на месте. Попытался вздохнуть, но не смог. Медленно поднял руку, провел пальцами по щеке. Прикосновение мягкой кожи перчатки и холодных железных пластин помогло прийти в себя.

«Главное — не позволить страху сковать тело, — подумал я. — Трусы и обезумевшие герои погибают первыми. Нужно действовать расчетливо, по уму. Нельзя, чтобы эмоции победили».

Я перегнулся через ограду. Земляной вал был невысокий, но довольно крутой. Утыкан кольями, как спина ежа. Чуть дальше прятались волчьи ямы, скрытые ловушки. Главная сила скифрцев — рыцарская конница. Но тут она умоется кровью. Пехотинцев встретят залпы из арбалетов, копья и мечи. У нас преимущество в более выгодной позиции. Правда, у имперцев тоже могут быть свои сюрпризы. Лично меня беспокоили служители. Помню ту мощь, с которой они гнали меня по полю. Долбили Высшей Магией с завораживающей легкостью. Тут уж придется постараться мне и тем боевым магам, что есть в рядах бойцов.

— Ну что, бойцы? Готовы к сражению? — раздался голос Ферана за спиной.

Я обернулся, кивнул лейтенанту. Командир был бодр и весел. Словно не к бою готовился, а вышел на прогулку. На Феране были тяжелые и толстые доспехи. Но, к моему удивлению, воин двигался легко и стремительно, словно одетый в легкую полотняную рубашку. Темные глаза лихорадочно сверкали из-под приподнятого забрала, полные губы кривились в нервной улыбке.

Феран прошелся вдоль нашего участка. Поговорил с каждым. С кем-то шущл, другим что-то с жаром доказывал, подбадривал. Кому-то отвесил сочную оплеуху, обругал за лень и дурость. Хороший командир — находит подход к каждому человеку.

— Ну а ты как, Эскер? — спросил Феран.

Лицо у лейтенанта раскраснелось, по щекам ползли капли горячего пота. Феран везде старался успеть. Еще до рассвета побывал на совещании у Максимуса, потом прибежал в казарму, поднял нас ни свет ни заря. Вывел на наш участок вала, организовал доставку боеприпасов. Все утро командир метался по неотложным делам и лишь сейчас вновь присоединился к нам.

Мое внимание привлек блеск. Я бросил быстрый взгляд вправо и заметил Рола. Маленький следопыт застыл невдалеке, нюхал воздух и беспокойно щурился на солнце. Непроизвольно ощупывал перевязь с метательными ножами, проверял затяжку ремней. Доспехов на нем почти не было, лишь кольчуга и поножи. Даже шлем-барбют отложил, подставил гладкую лысину солнцу и ветру. Было ясно: Рол, как и я, надеется на подвижность, а не на крепость стали.

— Терпимо, — ответил я Ферану. — Только беспокойно, никогда не участвовал в больших сражениях.

— Всем страшно, — вполголоса сказал лейтенант, оглянулся на воинов — не слышат ли. — К такому привыкнуть трудно. Важно не растеряться, драться в команде, а не поодиночке. Иначе сомнут и разметают. Как поживает твоя магия?

Я сжал посох в руках, прислушался к себе. Ядро горело ровным и спокойным неугасимым пламенем. Магия струилась по телу горячими потоками. Стоит вспомнить ту маленькую искру, что возникла после инициации. А теперь я силен как никогда. Жаль, что знаний не хватает. Но читать книги поздно. Придется пользоваться тем, что успел изучить.

— Хорошо, — кивнул я. — Буду помогать по мере сил.

— Не надорвись, — серьезно сказал Феран. — Кто знает, когда может понадобиться твое волшебство? Поэтому применяй его лишь при необходимости.

— Так и сделаю, — пообещал я.

— Мне место найдется? — послышался позади холодный голос.

Мы обернулись. Феран ухмыльнулся и махнул рукой:

— Разумеется, Иг. Присоединяйся!

Боевой маг поднялся по склону. Я с неприязнью оглядел его, но постарался не выдать эмоций. Иг оделся в длинный синий балахон, подбитый мехом. По неестественным вздутиям я определил, что маг еще и в доспехах. Правильно — на колдовство надейся, но и железом не брезгуй. У пояса длинный узкий меч в посеребренных ножнах. Лицо скрывал низко надвинутый капюшон. Из-под него выглядывал лишь острый подбородок и губы.

Феран хлопнул мага по плечу, приветливо кивнул.

— Я рад, что ты с нами, — сказал воин.

— Максимус хотел перебросить меня на другой участок, но я воспротивился, — ответил Иг, откинув капюшон на плечи, — Не хочу сражаться рядом с незнакомыми людьми.

— Правильно, — кивнул Феран. — Свои не подведут и спину прикроют.

— Не сомневаюсь, — с холодком в голосе сказал Иг, высокомерно посмотрев на меня. — Да и помощь вам не помешает. Боевая магия может многое.

«Каков молодец! — хмыкнул я про себя. — Сразу дал понять, что я все еще никто. Мне не доверяет. Гордость не позволяет открыто выразить ненависть и злость. Но намекает, что номер первый — он, а я — второй… всегда и во всем».

Я с содроганием глянул на боевого мага, едва сдержался, чтобы не скривиться. Иг выглядел свежим и отдохнувшим. Взгляд непроницаемый, красивое точеное лицо равнодушно и бесстрастно. Но покоробило меня иное. Волосы Ига были скреплены на лбу тонким серебряным обручем, принадлежащим Флори. Помню, она хранила его для своего избранника… В ее семье традиция — по мужской линии передавался этот предмет как символ старшинства и власти. Но в этом поколении мужчин не оказалось. И обруч должен был перейти к тому, за кем Флори готова идти на край света. А мне так и не достался…

Я почувствовал боль. Вроде бы легкую, но удивительно знакомую, тянущую. Мрон! Я пытался прятать настырный огонек под толстым слоем пепла, оставшегося от сожженного сердца. Скрывался за ледяной броней равнодушия. Долгое время думал, что страдания закончились и я переболел. Но иногда… вот как теперь… отблески того пожара возвращались, начинали ныть старые раны.

Я горько улыбнулся, взглянул в синие глаза Ига. Маг не отвернулся, принял вызов. И в этот момент я разглядел нечто за его показным равнодушием, ненавистью и презрением… Отражение самого себя. Я увидел собственный страх, боль и любовь. Они сжигали его изнутри, как меня когда-то. Но маг был не в силах бороться с ними, как я.

— Несомненно, — произнес я медленно. Губы были непослушные, словно чужие. — Боевая магия будет не лишней. Для меня честь помогать столь могучему чародею.