Молчание прервала Элизабет.

– Полагаю, твоя жизнь в последнее время была довольно волнующей.

А все, что могла предложить она вместо этого, пикники после воскресной службы и редкие воскресные званые вечера.

– Сначала так оно и казалось, – признался Форд. – И я радовался возможности увидеть еще что-то, кроме фермы, где прожил всю мою жизнь. Но того, что я повидал, хватит мне очень надолго.

Возможно, когда-нибудь он расскажет ей обо всем, даже о тех моментах, о которых тете Ди лучше не знать. Он искренне надеялся, что такой шанс у него будет.

Элизабет расслышала эти слова, но боялась им поверить. Она осторожно искоса посмотрела на Форда, желая увидеть выражение его глаз. Но он глядел прямо перед собой на улицу. Может быть, в глубине души он и сейчас хотел отправиться по этой дороге прочь из города?

– Вероятно, Нью-Браунфелс кажется тебе теперь слишком тихим?

Форд сокрушенно ухмыльнулся:

– Мне он подходит. Единственное волнение, которое мне хочется испытать теперь, это когда наш преподобный начнет проповедовать насчет ада, и… может быть… свадебное волнение… – Форд невзначай сунул руку в карман куртки и коснулся маленького предмета, как талисмана. – Я соскучился по тебе, Элизабет.

Боясь надеяться, Элизабет зажмурилась, чтобы не дать пролиться набежавшим слезам. Ей пришлось вздохнуть, прежде чем заговорить, чтобы голос не дрогнул:

– Мне тоже тебя не хватало, Форд. Я боялась, что ты не вернешься. – Она открыла глаза и, повернувшись, посмотрела на небо, давая юноше возможность увидеть сверкающие в глазах слезы и понять ее сердце. – И я боюсь, что ты не останешься здесь.

Форд мечтал, чтобы было уже темно, и он мог бы обнять ее. Он до боли хотел прижать ее к себе покрепче. Вся она была нежность и мягкость.

– Я никуда не собираюсь уезжать, Элизабет. И надеюсь находиться от тебя не дальше, чем позволит твое семейство, когда ему надоест, что я путаюсь под ногами. – Медленно-медленно он вытащил из кармана руку с зажатым в ней кольцом. – Оно принадлежало моей матери. Мне хотелось бы, чтобы ты надела его. И обручальное впридачу.

Элизабет уставилась на сверкавшие в солнечном свете крохотные бриллиантики и совсем крошечные изумрудики и расплакалась. Ей было все равно, что еще день. С радостным полустоном Форд обнял ее обеими руками, чтобы не дать упасть с качелей, когда она бросилась ему на грудь.

– Ты не спрашиваешь, куда я тебя везу. Он хотел ее уколоть, но Кэтрин равнодушно посмотрела на силуэт Раска, вырисовывающийся в предрассветной мгле. По расположению звезд она поняла, что они едут на юг. Однако не собиралась объяснять ему этого.

– Ты что, совсем не любопытная? – Молчание было ответом на эти слова, и в его тишине мерный стук копыт прозвучал особенно громко. – Я ведь, знаешь ли, не собираюсь причинять тебе вреда.

На это Кэтрин тоже не ответила. Какие бы планы он ни строил насчет нее, она не сомневалась, что они ее не устроят. Она вспомнила Мэгги, вынужденную уехать, несмотря на крики младенца. Наверняка, эти же звуки преследовали ее, когда она умирала. Явно недовольный Раск замолчал, снова оставив Кэтрин наедине с ее мыслями. А они были о Слейде. Вернется ли он с рассветом к Калленам? Обнаружит ли их следы? Будет ли тратить силы на преследование?

«Он ведь, наверняка, поймет, – говорила она себе, – что я никогда не уехала бы по своей воле, не выяснив, что случилось с Фордом».

Но она не могла до конца убедить себя в том, что небезразлична Слейду настолько, что он погонится за ними. Разве если только узнает, что ее захватил Раск.

Первые слабые проблески холодного рассвета окрасили горизонт, когда Раск натянул поводья своего коня, чтобы остановить его, и спешился. Он поглядел на Кэтрин, которая оставалась верхом.

– Слезай, девушка.

Судя по выражению его лица, Раска все больше раздражало се продолжительное молчание. Сознание этого утешило Кэтрин. Все так же не говоря ни слова, она опустила глаза на свои руки, свободно связанные впереди. Раск проследил за ее взглядом.

– Это тебе не помешает. Ты сможешь слезть с лошади и со связанными руками.

Кэтрин сумела проделать это, хотя и очень неловко. Мысленно при этом она представляла себе, как наставляет на Раска пистолет, и бандит молит о пощаде.

– Тебе, наверное, очень бы понравилось, если бы я разрезал эту веревку, – его ровные белые зубы сверкнули в улыбке, но глаза оставались холодными. – Не знаю, чего это твой брат так о тебе распространяется. Не такая уж ты и злючка, как я погляжу.

Кэтрин задрала нос и смерила Элзи ледяным взглядом.

– Если тебе повезет, – проговорила она ровным голосом, – я найду способ убить тебя до того, как Слейд нас догонит. Тебе меньше придется страдать, если это сделаю я.

– Возможно.

Удовлетворение, блеснувшее в его глазах, заставило ее пожалеть о своих словах, особенно когда он проговорил:

– Так, значит, я оказался прав. Он поедет за тобой.

Наконец-то этот Слейд будет в его власти. Эта мысль была очень утешительной.

– Нет, он поедет не за мной, а за тобой. – Кэтрин подняла руки, чтобы придержать свои волосы, которые ветер швырял ей в лицо.

К ее удивлению, Раск отвернулся, прорычав:

– Предлагаю тебе размять ноги и сделать, что тебе необходимо. Мы здесь долго не пробудем.

На какое-то мгновение с Кэтрин спало напряжение. Она даже не сознавала до этой минуты, как боялась изнасилования. Конечно, опасность не миновала. Ни в коей мере. Но Кэтрин получила отсрочку. По крайней мере, на время. Раск не выказывал никакого интереса к ней. Она быстро закрыла глаза и помолилась, чтобы Слейд, действительно, последовал за ними – по любой причине. Затем она двинулась к укрытию, не очень надежному, которое давали одинокий валун и жалкие колючие кустики вокруг него.

Слейд въехал во двор Калленов на рассвете. Когда он спешился, великое множество детей налетело и окружило его. Он встретил серьезный взгляд одной из девочек, большеглазой, с худеньким личиком и шелковистыми рыжими волосами, и понял, что случилось неладное. Подняв глаза, он увидел на пороге ее отца:

– Вы, должно быть, мистер Слейд, – протянул ему руку Адам Каллен. Его симпатичное лицо было озабоченно.

Слейд замер:

– Где Кэтрин?

Он не мог придумать никакой причины, по которой Кэтрин могла бы не дождаться его здесь. Но чувствовал, что ее здесь нет.

– Сказать по правде, я надеялся, что это вы приехали ночью и забрали ее с собой. Но особенно в это не верил, – признался Каллен. – Когда мы около часа назад поднялись, ее уже не было.

– А ее лошадь? – в уме Слейда мелькали разные предположения.

– Исчезла, – Каллен беспомощно пожал плечами. – Не знаю, что и сказать вам. Когда мы ложились спать, дверь была закрыта изнутри на засов. Мальцы ничего не слышали, – он поглядел на самую высокую, которая в ответ кивнула.

Слейд был уверен, что Кэтрин уехала не добровольно. Она не могла не дождаться его, чтобы узнать, что с ее братом. Слейд похолодел при одной мысли о том, что Убивающий Волков мог следовать за ней с момента ее бегства. У индейцев были страшные способы наказания беглых жен, особенно неверных. Он видел обезображенные шрамами лица этих несчастных женщин.

Бросив посреди двора крапчатого с поводьями на земле, он резко повернулся и направился к хлеву, почти не сознавая, что Адам Каллен следует за ним по пятам.

– Я там проверял, – сказал Каллен. – Следов борьбы нет. Ни в хлеву, ни во дворе.

Слейд осмотрел стойло, куда была поставлена Сэди, затем проход и землю на пути из хлева. И наконец с краешка увидел то, что искал. Там, где земля не была истоптана детскими ногами, было несколько четких отпечатков. Установив, какие из них принадлежали кобыле Кэтрин, он стал изучать вторые следы. Облегчение смешалось с глубокой растерянностью; второй конь был подкован, и оба животных отъехали без особой спешки.