— Все равно, глупое оно или нет, но я готов переехать, — повторил Фил.

Трейси не ответила. Ее жизнь — сплошной кошмар. Она молча лежала под одеялом, обещая себе, что больше не сдвинется с места и не скажет ни слова.

— Слушай, ты заболела или что? — спросил Фил.

Трейси знала, что он зациклен на себе, но до этого момента не догадывалась, что он просто дебил. Несмотря на сопротивление Трейси, Фил стащил с ее головы одеяло. Он полез в портфель, вытащил бумажный пакет и маленькую бархатную коробочку. Все это Фил вручил Трейси.

— От этого тебе сразу станет лучше.

Трейси закатила глаза.

— Фил, я больше не ем бисквитных пирожных, и мне не нужен сейчас еще один медиатор для гитары.

— Это не медиатор, — пообещал он. — Открой коробку.

Трейси открыла ее и увидела традиционное обручальное кольцо с маленьким бриллиантом. Она постаралась скрыть свое изумление. Ничего удивительного, что Фил не преуспел как бас-гитарист. Он отстает на три такта.

— Выходи за меня замуж, Трейси, — сказал Фил. — Я люблю тебя.

Трейси посмотрела на кольцо, потом на Фила и зарыдала. Она так злилась на свою глупость, что, если бы могла, оторвала себе голову.

Фил нежно обнял ее.

— Не плачь, детка, я все понимаю. Я тоже тебя люблю, — говорил он. — Извини, что тебе пришлось так страдать. Наверное, я просто был недостаточно взрослым. Ну знаешь, чтобы думать о других и все такое.

Трейси заплакала еще громче. Фил прижал ее к груди.

— Теперь у нас все будет хорошо, — сказал он. — Спасибо, что терпела меня все это время.

Фил похлопал ее по попке. Трейси этого просто не переносила.

— Знаешь, Лаура помогла мне многое понять. Я установил новые приоритеты в жизни, и ты у меня на первом месте.

Трейси уже захлебывалась слезами, но Фил этого не замечал.

— Твоя статья действительно очень хорошая. Ты лучше, чем эта Эмма Куиндлен.

— Анна, — с трудом выговорила Трейси между рыданиями.

Фил с жалостью посмотрел на нее.

— Детка, успокойся. Давай примерим колечко.

Трейси не могла этого сделать. Она скорее отрежет себе руку. Мужчина, которого она считала любимым и желанным, оказался не только смешным, он оказался совершенно незнакомым человеком. Трейси попыталась успокоиться, вытерла слезы и посмотрела на него.

— Фил, тебе нравятся мои уши?

Он пожал плечами.

— Ну, не знаю, не обращал внимания.

Трейси снова принялась плакать. Фил встал и принес ей упаковку носовых платков. Затем снял новую куртку, аккуратно положил ее на стул около кровати и погладил, как любимую собаку.

— Я должен заботиться об этой крошке, — сказал он. — По-моему, именно она помогла мне получить работу.

— Какую работу? — с трудом выговорила Трейси.

Фил снова повернулся к ней лицом, и она только теперь рассмотрела его майку. На груди Фила красовался огромный логотип «Микрокона». Трейси с ужасом показала на него пальцем.

— Что? Как? Почему?

Фил посмотрел с гордостью на свою грудь.

— Да, — сказал он. — Они дали мне не только работу. Они дали мне майку и пакет акций на тысячу долларов. Правда, здорово?

Джон весь вспотел. Он двигался с максимальной скоростью. В последний раз Джон чувствовал такую панику, когда за ним гнался соседский пес, который считал своим долгом кусать всех приближающихся к двору хозяина ближе чем на пятьдесят ярдов. Но в этот раз Джон пытался убежать от себя. Ему удалось рано утром незаметно пробраться в «Микрокон» и пройти в спортзал на беговую дорожку.

Но теперь народ начал собираться, и он стал центром внимания. Джон знал, что это не его воображение. Обычно, крутя педали велосипеда или поднимая тяжести, люди не обращают друг на друга внимания, но сегодня все взгляды были направлены на Джона. Его узнавали. Он стал местной достопримечательностью. «Вот что происходит, когда твой лучший друг предает тебя и демонстрирует твои потроха в самой читаемой городской газете», — с горечью подумал Джон.

Он не мог поверить, что Трейси окажется такой мстительной и опубликует эту статью после их ссоры. Но скорее всего он никогда и не знал ее. Джон был так расстроен, что провел ночь у мамы, и там ему тоже пришлось нелегко. Мама не одобрила статью, но не переставала уговаривать Джона: «Позвони Трейси. Я не знаю, почему все так получилось, но уверена, что такая дружба, как ваша, не может так закончиться. Позвони ей».

Мама много говорила о том, что нужно уметь прощать, и о том, что надо сходить к отцу в больницу. Джон был настолько расстроен, что подумал — хотя и не сказал, — что ему намного легче простить человека, который разрушил жизнь матери, чем человека, который разрушил его собственную жизнь.

Он так и не согласился навестить отца. Когда Джон преодолел в себе жалость к Чаку, он начал испытывать по отношению к нему раздражение. Кто придумал эти День матери и День отца? Почему нет Дня ребенка? Чак использовал этот праздник, чтобы заставить Джона увидеться с ним. Хорошо маме: дедушка был хорошим отцом и замечательным человеком. И отличным дедом. На следующий День отца Джон сходит на его могилу. Если, конечно, раньше не умрет от стыда.

Джон старался не смотреть никому в глаза, но это оказалось нелегко. Больше всего ему хотелось выключить тренажер, выйти на середину зала и рассказать всем, что сделала Трейси: как она его оскорбила, как выставила его на посмешище. Но Джон продолжал бежать. Каждое движение тупой болью отдавалось в его голове. Как она могла так поступить? С тех пор как отец бросил их с мамой много лет назад, он не чувствовал такой боли в груди. Конечно, ему было жаль других женщин, которых Чак использовал и оставлял, но это чувство было не таким острым.

Джон вытер пот со лба, чтобы тот не попал в глаза. Впрочем, может быть, это не такой плохой выход: глаза начнет щипать и он станет плохо видеть. Неужели женщинам, с которыми он спал, сейчас так же больно? Определенно, он сын своего отца, спасибо за напоминание, мисс Хиггинс.

Почему Трейси решила переспать с ним только после того, как он перебывал в постелях всех остальных? Из ревности? Она хотела его? Или желала удостовериться, что он занимается сексом по всем правилам и внести это в свои заметки? Джон больше не мог выдерживать направленные на него любопытные взгляды, он выключил тренажер и ушел из зала, закрываясь полотенцем, как щитом.

К его облегчению, раздевалка оказалась пустой, и у него появилось время, чтобы собраться с духом, перед тем как пуститься в долгий путь к своему кабинету. Он прошел почти полдороги, когда встретил Саманту. Джон был бы счастлив перенестись в то время, когда он мечтал, чтобы она подошла к нему. Но сейчас ее действия были скорее ближе к кошмару.

— Ты грязный ублюдок! — выпалила Сэм и дала ему пощечину.

Здорово. Если у остальных женщин «Микрокона» будет такая же реакция, то к обеду он весь окажется в синяках. Джон прижал ладонь к лицу и пошел дальше. Наконец он добрался до своего отдела. Все работали, и никто не поднял голову, чтобы посмотреть на него, точно так же, как обычно. «Могло быть хуже», — подумал Джон и прошел в свой кабинет.

Он решил, что закроется в кабинете и велит секретарше объявлять посетителей. Но когда он повернулся, чтобы пройти к рабочему столу, он увидел Кэрол, уютно устроившуюся на кофейном пуфике.

— Доброе утро, мистер Супермен, — сказала она, улыбаясь. — Ты сегодня герой дня.

Ужас! После всего, что он уже пережил сегодня, это было слишком.

— Доброе утро, — спокойно сказал он и сел за стол. — Чем могу быть полезен?

— Я сегодня улетаю домой. Я хотела тебе сказать, что было приятно познакомиться с бесполым трудоголиком Сиэтла.

Кэрол опять улыбнулась.

— Я не… — начал Джон, но она встала и приложила палец к губам.

— Ты не должен ничего объяснять, Джонни, — надменно сказала она. — Все парни ведут себя одинаково. Держись!

Кэрол подошла ближе к его столу и показала на оставленную для него записку.