– Не пугай меня смертью, – сплюнул конунг.

К президенту сквозь толпу протолкался бледный как мел Орландо. Через плечо он нес пояс Карапуза с ножнами и кобурой. Стоило Артуру узнать этот пояс, как внутри все опустилось:

– Что с ним? Погиб?!

– Он умер тихо и быстро, не страдал. Как и предсказывал Богомил.

Внутри Коваля все клокотало.

– А я не тебя пугаю, – повернулся Артур к вонючему рыцарю и крепко взял его за бороду. – Клянусь, если не пропустите нас, я спалю ваш город и убью всех ваших детей!

Вышли рано утром. Перед этим пришлось щедро расплатиться с младшими волхвами и выделить толику пристыженным рыцарям Магнуса. Им достались спички, немного золота, мыло и наручники. Ильменцам отдали почти все запасы драгметаллов, револьверы, два автомата и большую часть патронов. Отдали бинокль, портупеи, ремни, веревки – больше половины всех запасов. Артур приказал не жадничать, лишь бы лидеры двух воинственных поселений помирились и указали путь к Шестокрылу…

Как-то незаметно очутились среди пещер. Точнее – в узкой прогалине между двумя вздымавшимися известняковыми стенами. В стенах присутствовали десятки отверстий. Богомил первый полез в темную дыру и скоро опять вывел путников на свет, возле яркого озерка. Здесь кипела работа и одновременно шла бойкая торговля. Кузнецы правили подковы лошадям, ткачихи нахваливали шерстяные плащи, оружейники звенели своим смертельным товаром, рыбаки развешивали сушеных рыб. Покупателей тоже бродило немало, и вид они имели самый разнообразный. Ковалю даже почудилось, будто видел чернокожих. А чего не почудится в полумраке? Факелы здесь горели, но света явно недоставало.

– Черную козу покупай, – Богомил ткнул пальцем в невзрачную старушенцию, дремавшую подле загончика.

– Почему эту? Зачем она нам?

– Отнесешь Шестокрылу. К господину нельзя являться без подарка.

– Желаете прикупить песочка времени? – ощерила беззубый рот торговка. – А я помню тебя, волосатый юнец, хе-хе. Берегись Шестокрылова гнева, хе-хе.

– Помалкивай, – сквозь зубы бросил жрец. Серебро тут же скатилось в тигель. Артур печально вздохнул. Черной козочке связали ноги. Волхв велел тащить ее на себе, живьем.

– Что за красавчика привел на сей раз? – Старуха жадно уставилась на Коваля. – Небось вкусный, хе-хе. Ходят слухи, подле Трех горбов кто-то здорово помахал мечом…

– Замолкни, старая, в жабу оберну! – рявкнул волхв.

Компас Гермеса они купили за двадцать золотых червонцев. Компас оказался совсем не компасом и не часами, а слюдяным шаром с вкраплениями лунного камня и смальты, вокруг которого свободно кружились непонятно как держащиеся медные диски с насечками. В глубине шара мерцали огни. Сбоку имелось отверстие, заткнутое пробкой с печатью. Коваль пытался найти хоть что-то общее с известными ему астрономическими или навигационными приборами, но ничего не приходило в голову. Впервые он держал в руках порождение чистой магии. Статная пожилая дама, продавшая им компас, тут же швырнула монеты в тигель, из тонкой горловины потекло золото, на которое в портах Верхнего мира можно было нанять шхуну с командой. Когда старуха отвернулась, слова благодарности застряли у президента в горле, поскольку с выбритого затылка старухи на него строго глянуло свиное рыло.

К Шестокрыловой берлоге пришельцев повел сам Богомил. Его, на всякий случай, охраняли четверо молодцев в полной кожаной сбруе, с шишкастыми дубинами и ржавыми топорами. Орландо вслух выразил сожаление, что у них мало времени, – не то научил бы местных плавить руду…

Волхв подобрел, уже не зыркал орлиным взглядом, но и к панибратству не располагал. Держались ильменцы обособленно, на привалах харчились отдельно, отдельно и спать укладывались. Путь получился совсем не близкий. Артур втайне рассчитывал, что святилище с вечноживущим умником окажется где-то неподалеку. Ведь если Шестокрыл – живое существо, стало быть, нуждается в пище, а кто ему принесет еды, кроме рыбаков да козопасов? По пути больше никакой внятной информации из старика выудить не удалось, кроме того, что Шестокрыл – живой, и даже живее всех живых. Еще Богомил заранее предупредил, чтобы песок горстями не хватали, иначе часов Сварога не видать им, как своих ушей.

– Какой песок? Почему горстями? – разинули рты путешественники.

Но вопросы снова повисли без ответа. Несмотря на возраст, дед шустро перебирал ногами, а первый привал позволил сделать лишь после заставы данов. Видно, проверял, не обманут ли Топоры. Но то ли слово Магнуса оказалось крепким, то ли напугали рыцарей громящие палицы, однако трое в сторожке, закованные в латы, молча глядели в сторону, пока отряд проходил под поднятой решеткой. Решетка из толстых окаменевших стволов отделяла одну базальтовую аркаду от другой. Позади мелькали огоньки последней русской деревни, впереди – расстилался мрак.

Зажгли факелы, хотя Богомил недовольно заворчал. Кажется, местным жителям было куда комфортнее пробираться среди валунов в полной темноте. Долго топали след в след по извилистым тоннелям, пока не уткнулись в следующую решетку. За решеткой снова взметнулись стены, заиграли отсветы костров, и показался небольшой укрепленный городок. Вахту снова несли даны, но среди них Коваль заметил несколько парней вполне славянского вида. Городок лежал за узкой глубокой трещиной, над ней висел легкий разводной мост. Здесь встретили караван. Пришлось ждать, пока десяток подвод, запряженных быками, минует узкий мост. На каждой подводе, до верха забитой товарами, сидели вооруженные стражники.

– Это полоняне, – снизошел до объяснений Богомил. – Лен свой на Алтай везут, торговать…

– Куда везут? – изумился Свирский.

– На кудыкину гору, – разозлился волхв. – Укройте Стражницу, да чтоб не пикнула, да козу в теплое заверните. Не ровен час, пронюхает кто, вмиг нас порубят. И не поглядят на подорожную от Магнуса.

Подорожная Магнуса действовала безупречно, вплоть до последнего рубежа. У подножия бесконечного террикона слуги Богомила отстали, объяснили, что дальше им – никак. Запрещено. А сволочной старикашка, словно железный, полез вверх, по осыпающейся узкой тропе. Грибы здесь почти не светили, озера с электрической живностью остались далеко позади. Приходилось рассчитывать только на три жалких факела, сохраненные Левой, да остатки масла в лампе.

Однако в какой-то момент сверху снова полился неясный розовый свет. Богомил в категорической форме приказал загасить все огни, разуться и дальше взбираться босиком. Последнее легче всего далось Качалыцику, но и Коваль не ощутил особых проблем. Он даже испытал некоторое удовольствие, коснувшись пятками песка – теплого, словно в глубине горы продолжала кипеть магма. Однако дышалось на удивление свежо. Неровный потолок, в прожилках руд и в блестках кристаллов, нависал все ниже, все ближе вспыхивали отблески неведомого пламени, пока…

Пока путники не выбрались на край кратера.

Некоторое время они сидели рядом на остывшей вулканической пленке и дышали, как загнанные лошади. Рядом грудой валялись заметно исхудавшие мешки и стонала связанная Стражница. За их спиной змеилась бесконечная пыльная тропа. Впереди – мощенная розовым булыжником, ровная, уставленная виселицами дорога, ведущая под кривую арку из белого камня. Вдоль нее, на внутреннем склоне кратера, росли деревья. Корявые, голые, без листьев, но самые настоящие! Впервые Артур встретил в Нижнем мире привычную растительность. Под деревьями жестким ковром расстилались низкие колючие кустики. Широкая дорога прямой стрелой убегала в глубину. Розовый светящийся туман клубился над кратером, не позволяя заглянуть глубже. Чувствовалось, что внизу, за аркой, гораздо жарче, чем наверху.

– Что это за место? – Кристиан выплюнул черную слюну.

– Родина господская, – как само собой разумеющееся, ответил жрец.

– Шестокрыл там живет?

– Может, и там. А может, и нет. Коли не глянетесь ему…

– Всюду черный песок… Это и есть? – Артур намеренно не договорил.