— Франдо не был мне другом. Теперь мы враги, — объяснил он напряженно. — Он вызвал меня на публичные дебаты в отместку за нанесенное тобой оскорбление. Выиграю я или проиграю, это поставит крест на надеждах моего патрона. Прокопио Септус не поблагодарит меня за сегодняшнюю работу. С позицией у лорда-мэра я могу прощаться.

Тзигона призадумалась, и наконец кивнула.

— Ничего сложного. Найди нового патрона. — Она щелкнула пальцами. — Я как раз знаю, как все устроить. И тогда-то я точно расплачусь со своим долгом!

— Спасибо за доброту, но, молю, не надо больше помощи, — в отчаянии пробормотал Маттео.

Тзигона не слушала. Она деловито оглядывала рынок; вдруг глаза ее вспыхнули, а на губах появилась улыбка.

— Жди здесь, — удовлетворенно приказала она, и припала к земле. Просочившись сквозь густые, цветущие лианы девушка пропала из виду.

Как и у зрителей, в Маттео неожиданно всколыхнулись подозрения относительно тайного волшебства. Присев, он раздвинул заросли, но ни Тзигоны, ни способа, которым она исчезла, не обнаружилось. Пришлось потратить немалое время, прежде, чем нашлось объяснение. За лианой каменная стена растрескалась, образовав отверстие достаточное для ребенка или очень маленькой женщины.

— Ты потерял что-то еще, кроме собственной рассудительности и достоинства?

Бархатный альт, навеки запечатленный в памяти Маттео. Он вскарабкался на ноги. Рядом стояла высокая, величественная женщина, одетая в простое, элегантное белое платье, оставлявшее руки обнаженными. Глянцевые черные волосы уложены искусной прической и заплетены в косы вокруг изящной головы, но единственным украшением она носила кулон, свидетельствовавший о ее положении. Удлиненное, узкое лицо никогда не сочли бы красивым в привычном смысле слова, но ум в темных глазах делал его необыкновенным.

— Леди Кассия, — склонил голову Маттео в почтительном поклоне перед самым высокопоставленным джордайном всего Халруаа. — Как я могу служить вам?

Вежливые слова, тем не менее, вызвали на губах джордайна тонкую, жесткую улыбку. — Плохо, без всяких сомнений. Кто твой патрон?

Маттео сказал. Эбеновые брови удивленно приподнялись.

— И лорд Прокопио знает, что ты общаешься с развлекателями простонародья? Что тебе нравится слушать издевательства над собратьями-джордайни? Остальная твоя служба тоже такова?

— Мне хотелось бы верить, что нет, леди.

— Напротив, мне кажется, что так и есть, — заметила она. — Известно, что королева Беатрикс нуждается в совете. Если ты станешь служить ей, скорее всего ты послужишь и мне, разумеется, если проживешь достаточно для этого. Заводные устройства настолько ненадежны, а Беатрикс так обожает их… Какая беда приключилась с ее последним советником! Его собираются похоронить со всеми почестями, как только соберут достаточно кусков.

Ее улыбка, обращенная к Маттео, была холодной и застывшей, как у крокодила.

— Готовься к повышению, мальчик. И пока занимаешься этим, на всякий случай разберись со всеми неоконченными делами.

Взгляд Маттео был прикован к шествовавшей по рынку Кассии, царственной и устрашающей не менее любой женщины, когда-либо носившей корону. Их короткая встреча ошеломила его настолько, что впервые в жизни он не мог подобрать слова.

— Ты глазеешь как рыба на крючке, — прозвучал у его локтя глубокий альт.

Голос был Кассии. Маттео подпрыгнул, в шоке от противоречащих друг другу свидетельств зрения и слуха. К следующему удару сердца он сообразил, кому принадлежат слова, и развернулся к ходячему бедствию в лице Тзигоны. Он с изумлением обнаружил, что девушка смотрит на него с выражением откровенного самодовольства.

— Легче легкого вышло, — объявила она радостно. — Всего-то и потребовалось, упомянуть вблизи Кассии что ты и этот Франдо планируете публичные дебаты, и она тут как тут. Ну как, получилось из этого что-нибудь?

— Можно сказать и так, — кратко ответил он. Тзигона нахмурилась, и ткнула ему в руки небольшой мешок.

— Можешь поносить для меня. Это поможет тебе вернуть репутацию вежливого и правильного джордайна.

Отсутствующе, Маттео взял мешок и перекинул его через плечо.

— Ты не представляешь, что натворила, верно?

— Вовсе нет. Я привлекла к тебе внимание Кассии. И снова — не стоит благодарности.

Маттео возвел очи горе.

— Снова, я от всей души солидарен.

В ответ ему достался подозрительный взгляд.

— Ты не кажешься довольным. Должна заметить, тебе нелегко отплатить. Но я знаю что нужно — от этого-то даже ты не откажешься.

Она двинулась сквозь толпу, скользя меж ордами покупателей и уличных артистов, уверенно пробираясь к неведомой цели. Маттео шел следом, мысленно ужасаясь новым бедам, которые может навлечь ее следующий акт "помощи".

Миновав рынок, они вышли на небольшую боковую улицу, обрамленную прилавками и шелковыми тентами, выкрашенными во все цвета радуги. Послеполуденное солнце просвечивало сквозь деревья, затенявшие улицу, даря драгоценную тень искавшим обеда.

Шепотки разговоров и вкусные ароматы вились в воздухе. Тзигона остановилась под алым пологом, глубоко вдохнула, разглядывая ряды свежей выпечки, выложенной на Т-образной подставке. Еще несколько пирожков жарились в пузырящемся масле, быстро становясь пышными, коричневатыми и чудесно пахнущими, каким и должен быть выпекаемый сладкий хлеб. Пекарь опускал очередную партию в истолченный сахар, смешанный с редкими специями: гвоздикой, кардамоном, мускатом. Похлопав по карманам, Тзигона извлекла несколько клинообразных кусочков электрума, использовавшихся в качестве мелкой монеты.

— Две палаческих петли, — попросила она булочника, указывая на длинные хлебцы с петлей на конце. — И пожалуйста, окуните их еще раз в пряности. Пусть будет послаще.

Когда она предложила одно припудренное лакомство Маттео, тот мотнул головой, указав на днище котла, раскаленное до красноты без всякого костра.

— Булки приготовлены с помощью магии, — объяснил он. — Джордайни такое запрещено.

Тзигона застыла на миг, уставившись на него, потом пожала плечами и с энтузиазмом впилась в сладкую выпечку.

— Вкус от этого не хуже. Но ничего, не пропадет. Я достаточно голодна, чтобы справиться с двумя, — заверила она. — Что с тобой делать? Давай пройдемся и найдем что-нибудь, подходящее для тебя.

Он скинул мешок с плеча.

— Не нужно, да и времени нет. Мне полагается вернуться на виллу патрона до заката, а необходимо еще доставить сообщение Прокопио.

Ухмыльнувшись, Тзигона игриво ткнула его в бок.

— Ага! Так ты не настолько подпортил себе карьеру, как стонал.

Маттео вздохнул, и облокотился на широкий серебристый ствол одного из могучих деревьев, затенявших аллею.

— Испорчу, как только лорд Прокопио узнает о брошенном Франдо вызове.

— С чего ему волноваться? Франдо идиот, даже по стандартам джордайни. Я встречала ослов, которые с легкостью одолеют его в дебатах.

— Пусть так, но он советник мага Ксавьерлин. Вызов между советниками отражается на их патронах. На текущий момент у Прокопио нет желания побеждать Ксавьерлин, но и проигрыш он тоже не может себе позволить.

Тзигона умудрено кивнула.

— Ага. Он сделал большую ставку на каждого боевого петуха. Так он в любом случае не сильно проиграет, но если у него нет свободных денег, это может оказаться неудобным.

Замечание возмутило его, как и сравнение между дебатами джордайни и вульгарным занятием вроде петушиных боев.

— Деньги тут абсолютно ни при чем! Дело в политике. Ксавьерлин — Верховный Старейшина Халараха. Для Прокопио бросить ей вызов равносильно объявить на весь свет о своих притязаниях на ее пост. В настоящее время он не может позволить себе выглядеть слишком амбициозным.

Очередное пожатие плечами продемонстрировало, что Тзигону все это не слишком волнует.

— Что сказала Кассия?

— Кажется, она собирается порекомендовать меня королеве Беатрикс, — буркнул Маттео. Тзигона просияла.