Китайский частный капитал несколько расширил свое присутствие в Северной Корее (магазины, кафе). В экономической зоне Раджин-Сонбон (Расон) китайские предприниматели открыли около 50 торговых и туристических фирм, построили десять отелей.

Между двумя странами существует проблема долга. КНДР должна Китаю около 5 млрд долларов, однако сейчас не стоит вопрос о его погашении. Северная Корея просто не в состоянии сделать это.

Есть еще, по крайней мере, две проблемы, которые отягощают двусторонние отношения. Прежде всего, проблема 300 тысяч северокорейцев, нелегально перешедших в северо-восточный Китай и «растворившихся» среди постоянно проживающих там корейцев.

Бегство граждан КНДР в Китай и оттуда в Южную Корею, инциденты с их проникновением в посольство РК в Пекине вызывают озабоченность у китайцев. КНР и КНДР имеют соглашение о взаимной выдаче нелегалов. Однако отдельные случаи публичной передачи китайской стороной беглецов из КНДР сопровождаются резкими протестами международных правозащитных организаций.

Негативный оттенок на отношения Пхеньяна с Пекином наложил факт назначения без ведома властей КНР руководителем особого административного района (ОАР) Синыйчжу китайского бизнесмена Ян Биня. Китайцы быстро «урегулировали» проблему, вначале посадили бизнесмена под арест, а затем осудили его на 18 лет, дав тем самым понять Ким Чен Иру (Ян Бинь лично знаком с северокорейским лидером, который и назначил его руководителем ОАР), что не позволят ему самовольничать в вопросах, входящих в компетенцию китайских властей. На этот счет существует и другая версия. Ким Чен Ир не прислушался к просьбе Цзян Цзэминя не создавать вблизи Синыйчжу, примыкающем к границе с Китаем, особый район, так как этот китайский регион имеет важное военно-стратегическое значение, и китайцы не хотят, чтобы вблизи их границы были размещены иностранные фирмы.

В ходе переговоров Цзян Цзэминь высказал китайскую поддержку линии Ким Чен Ира на улучшение отношений с США, Японией и странами ЕС.

Рассчитывая на помощь Китая, его политическую поддержку, Ким Чен Ир и его окружение внимательно наблюдают за китайской политикой, линией поведения Пекина в корейских делах. Сохраняя обиду на китайцев, Ким, тем не менее, понимает, что без Китая решить проблемы Корейского полуострова невозможно. Поэтому обида обидой, а близкие отношения с КНР нужны Ким Чен Иру как воздух. Это, конечно, не означает, что Ким в «кармане» у китайцев. Совсем не так. По своему характеру и мировоззрению он, скорее, настроен антикитайски. В отличие от своего отца, с раннего детства оказавшегося в Китае и впитавшего немало китайской политической культуры, Ким-младший взращен на националистической почве «чучхе». Для него «Корея — превыше всего». Отсюда следует важный вывод: да, «полководец» считается с позицией Китая, учитывает ее при формулировании собственной политики, но не больше. В этой связи можно говорить об ограниченном влиянии Китая на Кима. Зная его взрывной характер, китайцы строят отношения с ним на строгом прагматизме. И делают это весьма аккуратно.

Приход к руководству Россией В. В. Путина в Северной Корее был воспринят внешне индифферентно (ведь он — ставленник Ельцина, а значит, вряд ли, изменит российскую политику в целом и ее корейский аспект, в частности, считали в Пхеньяне). Тем не менее Пхеньян внимательно наблюдал за тем, что происходит как в самой России, так и в ее внешней политике. В северокорейской печати время от времени стали появляться материалы о России нейтрального характера (до этого была информация российской оппозиции с критикой действий и политики ельцинского правительства). По душе пришлись в Пхеньяне выступления и. о. Президента РФ В. В. Путина о необходимости укрепления российской армии, стабильности в стране. Находила поддержку российская политика, направленная на сохранение Договора по ПРО 1972 года, против расширения НАТО на восток, критика намерения Вашингтона создать НПРО и ПРО ТВД.

Постепенно стал меняться и северокорейский подход к вопросу о заключении нового межгосударственного договора. Если в 1997–1998 годах Пхеньян практически торпедировал конструктивное обсуждение представленного российской стороной проекта, выдвигая различные предварительные условия («компенсация за якобы причиненный КНДР экономический и политический ущерб), требовал неких гарантий. С приходом В. В. Путина тон северокорейских СМИ стал более благожелательным в отношении российской политики, ее руководства. Наметившийся поворот к нормализации отношений с Москвой был очень необходим Пхеньяну и лично Ким Чен Иру, который подвергался сильному давлению со стороны США по ядерным и ракетным вопросам, за его внутреннюю политику, нарушения прав человека и т. д. Иными словами, Северная Корея стала объектом жесткого прессинга со стороны международного сообщества практически по всем направлениям. Кроме того, Пхеньян продолжал испытывать острые экономические трудности. Китай не хотел полностью «брать на себя» Северную Корею, давая ей понять, что необходимы преобразования в экономике. Не пользовалась полным пониманием в северокорейском обществе линия на конфронтацию с Россией, с которой до этого в течение более 40 лет поддерживались тесные союзнические отношения. И хотя в закрытой пропаганде КНДР Россия была причислена к врагам Северной Кореи (наряду с США, Японией и РК), простому северокорейцу это было не очень понятно.

Идя на потепление отношений с РФ, Ким Чен Ир надеялся не только на определенную экономическую и военную помощь, политическую поддержку со стороны Москвы. Это открывало ему также возможность для маневра в корейском вопросе. Вообще страсть к маневрированию была отличительной чертой политики Ким Ир Сена. Надо признать, что он умело использовал противоречия между СССР и Китаем, играл на них, получая экономические и политические дивиденды. Ким-младший тоже захотел поиграть «русской картой», и, прямо скажем, ему это на каком-то этапе удалось. Ким дал понять США, что у него снова появился «русский козырь», который, если и не станет противовесом США, то во всяком случае, подвигнет Вашингтон в большей степени учитывать озабоченности Пхеньяна. Это был также сигнал Китаю, что Россия становится активным и приемлемым для КНДР игроком в корейском вопросе.

Налаживание нормальных отношений с КНДР на взаимовыгодной основе отвечало и интересам России. Надо признать, что ельцинско-козыревский курс на жесткую конфронтацию с Северной Кореей был изначально ошибочным.

Первым крупным политическим актом в российско-северокорейских отношениях стал визит министра иностранных дел И. С. Иванова в Пхеньян в феврале 2000 года и подписание Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. Состоявшиеся переговоры выявили желание сторон открыть новую страницу в отношениях РФ—КНДР. Первая с 1990 года встреча министров иностранных дел РФ и КНДР была успешной. Российского министра принял Председатель Президиума ВНС Ким Ен Нам. Ким Чен Ир не встречался с И. С. Ивановым. Северокорейцы считали, что еще не наступил такой момент в двусторонних отношениях, который позволил бы «великому полководцу» беседовать с российским министром.

Если давать оценку новому российско-северокорейскому договору, то нужно сказать, что такой документ был нужен. Он не содержит ни военных, ни экономических обязательств, но имеет политическое значение. Главная особенность документа состоит в том, что он опирается на Устав ООН и общепризнанные нормы международного права. Договор не направлен против третьих стран и имеет целью способствовать обеспечению мира, безопасности и сотрудничества в Северо-Восточной Азии. Договором предусмотрен механизм консультаций в случае возникновения угрожающей миру ситуации. Договор фиксирует приверженность РФ и КНДР делу объединения Кореи на основе мира, самостоятельности и национальной консолидации, то есть принципов, согласованных Севером и Югом Кореи. И наконец, Договор создает правовую базу для развития российско-северокорейского сотрудничества в различных областях. Важное положение о консультациях фактически оказалось недееспособным во время ядерного кризиса на Корейском полуострове в 2002–2003 гг., когда северокорейцы предпочли действовать самостоятельно, без консультаций, заявив о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия, но об этом будет сказано ниже.