— Знаю, ты этого хочешь. Что ей понадобится для твоего лечения?

Ви сразу же мысленно составил список. С кровью Мариссы он быстро встанет на ноги, ведь ее родословная была практически чиста: в его бак только что залили горючее лучшего качества.

Но дело в том, что он не хотел выздоравливать быстро.

— Ей также потребуется одежда, — сказал он. — И продукты питания.

— Я позабочусь об этом. — Фьюри направился к двери. — Ты хочешь что-нибудь поесть?

— Нет. — Как только брат вышел в коридор, Ви сказал: — Проверишь, как там Бутч?

— Конечно.

После того как Фьюри ушел, Ви посмотрел на человеческую женщину. Она была скорее притягательна, чем красива. Черты ее лица были почти мужскими: квадратные скулы, четкая линия губ, никаких кокетливо изогнутых бровей и по-женски пышных ресниц. Не наблюдалось и большой груди, выпирающей из ее белого врачебного халата, и, насколько он заметил, женщина не была пышнотелой.

Но он хотел ее, будто она была обнаженной королевой красоты, требующей, чтобы ей услужили.

Моя. Бедра Ви заерзали, огонь распространился под кожей, хотя у него не было ни возможности, ни сил для занятий сексом.

Боже, честно говоря, он не испытывал никаких угрызений совести из-за ее похищения. Это было предопределено. Когда Бутч и Рейдж появились в больничной палате, у него было первое видение за эти недели. Он видел своего хирурга — она была в дверях в ореоле сияющего белого света, и с любовью на лице манила его за собой. Ее нежность омывала его теплой умиротворяющей волной, дарующей силу, а ее светящаяся кожа была как насыщающий его солнечный луч, которого он больше не знал.

Он не чувствовал угрызений совести, но все же винил себя за охватившие ее отчаяние и страх, когда она пришла в сознание. Благодаря своей матери, Ви на себе испытал то чувство уязвимой беспомощности, когда против воли оказывается давление извне. И он поступил таким образом именно с тем человеком, которому обязан спасенной жизнью.

Черт. Он спрашивал себя, как бы он поступил, не случись у него видения, не имей он проклятие видеть будущее. Неужели он оставил бы ее там? Да. Конечно, он так бы и поступил. Даже невзирая на буквально взрывающее его мозг слово “моя”, он все равно позволил бы ей остаться в ее мире.

Гребаное видение решило ее судьбу.

Он мысленно вернулся в прошлое. К своему первому видению.

Грамотность не особо ценилась в военном лагере, ведь с ее помощью нельзя было убивать.

Вишес научился читать на древнем языке только потому, что один из солдат имел какое-никакое образование и был ответственным за ведение элементарных записей лагеря. Он был небрежен, данная работа казалась ему скучной, так что Ви вызвался выполнять его обязанности, если мужчина научит его читать и писать. Сделка была отменной. Ви всегда пленила мысль о том, что событие можно воспроизвести на бумаге и зафиксировать мимолетное, сделать его вечным.

Он быстро выучился, а затем собрал все книги в лагере, находя некоторые по закоулкам, в кучах под старым, сломанным оружием или в заброшенных палатках. Он собирал потрепанные сокровища в кожаном переплете и прятал их в дальнем конце лагеря, где хранили шкуры животных. Солдаты сюда не ходили, так как это была женская территории, а если кто и появлялся здесь, так только женщины — за парочкой шкур для пошива одежды или постельных принадлежностей. Кроме того, место было подходящим не только с точки зрения безопасности для книг, оно идеально подходило для чтения, потолок пещеры был низким, а пол — каменным: любое движение было сразу слышно, когда заходящие начинали шаркать ногами.

Но даже этот тайник не обеспечивал достаточной безопасности для одной особенной книги.

Самым ценным в его скудной коллекции был дневник, написанный мужчиной, который приехал в лагерь около тридцати лет назад. Он был аристократом по рождению, попал в тренировочный лагерь в связи с семейной трагедией. Дневник был написан красивым подчерком, длинными словами, о значении которых Ви мог только догадываться, и охватывал три года жизни мужчины. Контраст между двумя ее частями, той, что подробно описывала события до его приезда сюда, и второй, что рассказывала о том, что произошло после, был очевиден. В самом начале жизнь мужчины была отмечена славными похождениями в социальном мире глимеры, полном балов, прекрасных женщин и изысканных манер. Потом все кончилось. Отчаяние, именно такое, с каким Ви жил постоянно, пронизывало страницы. После того, как жизнь мужчины изменилась навсегда, сразу после его превращения.

Вишес перечитывал дневник снова и снова, чувствуя родство с тоской автора. После каждого прочтения, он закрывал книгу и пробегал кончиками пальцев по имени, выбитому на кожаной обложке.

ДАРИУС, СЫН МАРКЛОНА.

Ви часто спрашивал себя, что сталось с этим мужчиной. Записи заканчивались в самый обыкновенный день, поэтому было трудно понять, умер ли он в результате несчастного случая или сбежал. Ви надеялся выяснить судьбу Воина, предполагая, что он сам проживет достаточно долго, чтобы когда-нибудь вырваться из лагеря.

С потерей дневника он чувствовал бы себя обездоленным, поэтому он держал его в таком месте, о котором не знала ни одна душа. До того как здесь разбили лагерь, в пещере жили древние люди, и предыдущие обитатели оставили после себя грубые рисунки на стенах. Смутные образы бизонов и лошадей, отпечатки ладоней и рисунки глаз солдаты считали проклятыми, поэтому это место все старались избегать. Исписанную часть закрыли перегородкой, и хотя художества можно было полностью закрасить, Вишес знал, почему его отец не избавлялся от них. Бладлеттер хотел держать лагерь под полным контролем, он пугал солдат и женщин угрозами, что духи этих животных могут завладеть ими, или, что изображения глаз и отпечатки ладоней могли ожить с неистовой яростью.

Ви не боялся рисунков. Они ему нравились. Простота эскизов животных была могущественной и грациозной, и он любил класть руки на отпечатки ладоней. На самом деле ему было приятно осознавать, что кто-то жил здесь до него. Возможно, им жилось лучше.

Ви прятал дневник между двумя большими изображениями бизонов, в расщелине, что была достаточно широка и глубока для хранения. В течение дня, если все было спокойно, он прокрадывался сюда, за перегородку и устремлял свой пылающий взор на книгу и читал, пока чувство одиночества не исчезало.

Год спустя, после того, как Вишес нашел это место, его книги были уничтожены. Его единственная радость была сожжена, чего он всегда и боялся. И не удивительно кем.

Он долго болел, приближаясь к превращению, хотя в то время он этого не знал. Ему не спалось, он встал и пробрался к тайной куче, и обосновался там, вооружившись книжкой со сказками. С этой книгой на коленях он заснул.

Когда он проснулся, перед ним стоял претранс. Мальчик был один из самых агрессивных новобранцев в лагере, обладал жилистым телом и жестоким взглядом.

— Как ты можешь бездельничать, в то время как остальные работают? — усмехнулся он. — И что это у тебя в руках, книга? Наверное, от нее надо избавиться, раз она отвлекает тебя от дел. Я получу больше еды, если мы так и поступим.

Вишес оттолкнул его подальше и молча поднялся на ноги. Он будет бороться за свои книги так же, как он боролся за объедки, чтобы набить свой живот, или за обноски одежды, прикрывавшие его тело. Также как и претранс, стоящий перед ним, будет бороться за право разоблачить его книжную тайну. И так будет всегда.

Мальчик быстро подскочил и толкнул Ви спиной к стене пещеры. Несмотря на сильный удар головой о каменную поверхность и рваное дыхание, Ви ответил ударом книгой по лицу противника. В этот момент набежали другие претрансы и и начали наблюдать за разворачивающимся зрелищем. Ви бил противника снова и снова. И хотя его учили использовать любое, оказавшееся под рукой оружие, как только парень упал на землю, Вишесу хотелось рыдать оттого, что он орудовал самым ценным, чтобы причинить другому человеку боль. Но ему пришлось продолжить. Если он потеряет преимущество, его побьют, и он лишиться своих книг прежде, чем он успеет перепрятать их в другое безопасное место.