Вдруг Эйдан посерьезнел и обратился к Райли.

— А я и не знал об этом, — сказал он, очевидно, пытаясь скрыть эмоции, которые нахлынули на него. — Спасибо.

Райли кивнул:

— Я хотел бы, чтобы у нас тогда все получилось.

— Не слушай его, — вставил Мэтт. — Он сделал все, что мог. Ты не представляешь, как много людей видели женщину, похожую на Кэт, с ребенком твоих лет. Сколько штатов мы проехали?

Райли никогда не забыть эту цифру.

— Семнадцать.

Эйдан открыл рот от удивления.

— Вы объехали семнадцать штатов?

Райли кивнул.

— Вот черт, — прошептал Эйдан. Он немного помолчал и вдруг рассмеялся.

Мэтт тоже не удержался.

— Ты, наверное, сидел и думал, что твоему отцу нет до тебя никакого дела, а он в это время рисковал здоровьем в отеле посреди штата Монтана, где воняло так, будто сдохла мышь. В каком городе это было?

— Хелена, — сказал Райли, изучая реакцию сына на все это.

— Точно. На нашем старом грузовике мы проделали что-то около пятнадцати тысяч миль.

— Эй, Эйдан, — вставил Райли. Он решил прервать Мэтта до того, как тот начнет предаваться воспоминаниям о том, что они заказали на ленч в Кейп-Джирардо, штат Миссури. — Все, о чем говорит Мэтт, мы проделали, чтобы найти тебя. И я был взбешен оттого, что пришлось возвращаться домой с пустыми руками.

Эйдан кивнул.

— Я сделал бы все это еще раз.

— Да. — Эйдан отодвинул стул от стола. — Мне надо в туалет. Я ненадолго.

Райли смотрел, как его взрослый широкоплечий и высокий сын идет по старому большому ресторану.

— Да, для него переварить все это очень сложно, — сказал Мэтт и отхлебнул пива.

— Для всех нас.

— Не делай этого, старик. Не ходи к ней.

Райли пожал плечами:

— У меня нет выбора.

— Неправда. У всех есть выбор.

— У нас есть общие неоконченные дела и много чего недосказано. Я не уеду отсюда, пока не покончу с этим.

Мэтт покачал головой:

— Помнишь, когда я сказал тебе, что ты слишком закрыт, что тебе нужно говорить о своих проблемах?

— Конечно.

— Я рад, что ты послушал меня.

Они замолчали, потому что вернулся Эйдан. Он выглядел спокойным, улыбнулся Райли и Мэтту.

— Это удивительный день. То есть я хочу сказать, что это похоже на мечту, но я смотрю на вас и понимаю, что это — реальность. Но мне еще надо кое-что сделать.

Улыбка вновь появилась на лице Райли.

— Думаю, мы начали, и это главное.

Эйдан кивнул, достал ручку из кармана и щелкнул ею.

— У вас есть листочек бумажки?

У Райли его не было, но он подал Эйдану салфетку, которая лежала на столе, тот написал на ней какой-то номер телефона. Эйдан вернул ее обратно Райли.

— Это адрес мамы и ее сотовый.

Райли почувствовал, что его пульс участился.

— Уф, спасибо. Но у меня уже есть.

Эйдан улыбнулся:

— Вот и здорово.

— Эй, до того, как ты уберешь это обратно. — Мэтт кивнул на ручку. — Есть хоть малейший шанс, что ты накропаешь мне телефончик Нолы Д'Аглиано?

Эйдан разразился бурным смехом, и Райли подумал, что он смеется точь-в-точь как отец.

— Ее фамилия Д'Агостино.

Мэтт кивнул:

— Неудивительно, что я не могу ее найти.

— О, Бог мой, — сказал Эйдан и покачал головой.

— Что? — выпрямился на своем стуле Мэтг. — Думаешь, это не самая хорошая идея? Я просто хотел предложить ей выпить чашечку кофе или что-нибудь в этом роде.

Эйдан схватил очередную салфетку со стола и начал писать на обороте.

— Нет, идея хорошая, — сказал он, — просто я подумал, что ты как раз тот тип мужчин, который подходит Ноле. — Он закончил писать и с улыбкой подал салфетку Мэтту.

— Правда? — Мэтт ждал деталей, но Эйдану, казалось, нравилось поддразнивать его. — Ну, давай, парень, разве ты не хочешь помочь своему старому дядьке? Что это еще за тип мужчин? Ты имеешь в виду мою внешность? Мой характер?

— Ты не итальянец, и у тебя есть работа. Вот и все.

Лицо Мэтта вытянулось.

— Видишь ли, она сказала, что завязала с мужчинами, по крайней мере, с итальянцами. Все ее мужья были итальянцами и большинство из них — безработными, а Нола работала помощником юриста и имела неплохой доход.

Брови Мэтта полезли на лоб.

— Как много мужей у нее было?

— Три. Но все три брака были не очень долгими, — добавил Эйдан, как будто это звучало утешительно.

Мэтт скривился:

— Хочешь сказать, что все ее мужья умерли?

Эйдан и Райли прыснули со смеха.

— Я не знаю, — усмехнулся Эйдан. Райли хлопнул брата по руке:

— Пройди все круги ада, братишка, и проверь на своей шкуре.

— Да ну тебя, — бросил Мэтт.

Кэт сидела в сумерках, поджав под себя ноги, кружка какао остывала в руках. На столе лежала книга, которую она читала. Вообще-то она купила ее, чтобы почитать на пляже, но насладиться самозабвенным чтением ей не удалось. Теперь она вернулась в свою квартиру в городе и проводила дни, уткнувшись носом в книгу по психологии. Ее интересовал вопрос о подавленных воспоминаниях — откуда они берутся, как ими управлять и почему люди стараются загнать их поглубже. Она надеялась, что книга поможет ей вспомнить, что произошло в студии ее отца в тот вечер, когда она уехала из Персуэйшн. Казалось, эти воспоминания не могли сохраниться в ее памяти, потому что она не помнила даже, когда начала их забывать. Неделю спустя после того, как она приехала в Балтимор? А может, через месяц? Или через два года? Она ни разу не упоминала о той ночи ни Филлис, ни Ноле, потому что не знала толком, что рассказывать.

Кэт потерла шею, надавливая пальцами на онемевшие мышцы. Первый обрывок из ее воспоминаний пришел ей на ум, когда они сидели в больнице «Дэвис мемориал» и Кэт смотрела на узловатые руки отца. Но еще отчетливее она припомнила все тогда, на пляже, когда разговаривала с Джеффом. Когда она проговорила вслух свою историю так, будто она произошла с кем-то другим, — воспоминания стали отчетливее, и она до сих пор находилась под впечатлением от этого.

Ей необходимо было сделать перерыв.

Кэт встала со старого стула и потянулась, сначала к потолку, потом вниз, к пальцам ног. Она отправилась в ванную и сбрызнула глаза холодной водой. Из зеркала на нее смотрело загорелое, но хмурое лицо. Ей уже тридцать семь. Она далеко не девочка и давно ни от кого не бегает. Она больше ничего ни от кого не скрывает. И благодаря Филлис она могла ни на кого не надеяться до конца своих дней.

С чем бы ей ни пришлось столкнуться, будь то негодование Эйдана или ее собственные темные воспоминания, — она все выдержит.

Приблизившись к зеркалу, Кэт изучила каждую морщинку, каждую веснушку, что выжили на ее лице после процедур с гликолиевой кислотой на Пятой авеню. Она все еще прелестна. Если бы она вдруг захотела свидания с мужчиной, то легко бы устроила это.

Странная штука жизнь.

Кэт промокнула лицо полотенцем и пошла в кухню перекусить. По пути она взяла пульт от музыкального центра, и квартира наполнилась звуками гитары Бонни Райте и его приятным голосом. Кэт подпевала песенке о несчастной любви, намазывая швейцарский сыр на ржаные тосты и выкладывая сверху ломтики индейки, как она делала каждый раз, стоило только услышать звуки музыки.

Великолепно.

Кэт бросила сандвич на картонную тарелку. Она сидит здесь весь день, тихо как мышь, но как только она включает хорошую музыку, миссис Браунштейн стучит по полу рукояткой от метлы. Кэт с нетерпением ждала того дня, когда сможет переехать в дом. По крайней мере, у Филлис не было соседей сверху, а стены между соседями были достаточно толстыми, чтобы обеспечить хозяину дома хоть немного личного пространства.

Кэт убавила звук и уселась в обеденном уголке кухни. Но как только она откусила довольно приличный кусок бутерброда, снова послышалось грохотанье. На этот раз стучали в дверь.

Терпение Кэт было на исходе. Она жила под миссис Браунштейн уже двенадцать лет, и та становилась чем старше, тем раздражительнее. Стук метлой был естественным и самым простым способом передачи информации. Так не надо было спускаться вниз и устраивать ссору с соседями.