Осталось сказать про 7-й отряд, который буксировал бочечные паромы. О его действиях известно немного. По итогам выхода на командира отряда Усатенко завела дело военная прокуратура. Возможно, в делах этого сурового учреждения имеются донесения по выходу 7-го отряда, в других же архивных фондах ничего обнаружить не удалось. Отряд вышел из Кроткова в четвертом часу ночи и должен был подвести свои паромы по створам 3-го и 4-го отрядов к пляжу у Эльтигена. Но буксировать их в неспокойном море оказалось практически невозможно. Видимо, отряд сразу начало сносить к югу. С неимоверными усилиями к рассвету удалось подвести паромы к вражескому берегу на расстояние 100–150 метров. В каком месте это произошло, неизвестно. На картах в военно-исторических трудах путь отряда выглядит как прямая от Кроткова в район чуть севернее мыса Такиль. В действительности отряд не мог быть южнее рыбацкой пристани у Яныш-Такиля, куда в конце концов и вынесло один из паромов. К этому времени противник уже вел сильный огонь из всех видов оружия, а маневрировать с паромами на буксире было невозможно.

В конце концов Усатенко приказал снять с паромов людей и обрубить буксиры. Лишь главный старшина И.В. Бучнев сумел довести свой КАТЩ-569 с паромом до берега. Из описания подвига Бучнева известно, что расчеты с орудиями высадились, но берег оказался занят противником. Артиллеристы привели орудия в негодность и в темноте прошли по воде вдоль берега до Эльтигена. Вероятно, это был тот самый бочечный паром, который вынесло у Яныш-Такиля к румынам (см. выше). КАТЩ-569 получил при высадке 4 попадания, но смог уйти. Остальные паромы, судя по нашим источникам, выбросило на берег в районе мыса Такиль. В действительности их унесло в Черное море, так как противник в своих трофеях 1 ноября числит лишь один паром.

Потеря всех 12 76-мм пушек, которые были на паромах, стала серьезным ударом для десанта. Но командование, видимо, понимало, что особой вины Усатенко в происшедшем нет. Скорее, вопросы следовало задать тем, кто принял поспешное решение об использовании этих проклятых паромов. Поэтому дело на Усатенко завели, но с учетом прошлых заслуг дали возможность искупить вину. В последующие ночи он успешно водил отряд к Эльтигену. В прокуратуру был направлен самый положительный отзыв о его действиях, и дело прекратили.

Отдельные неприятные случаи не должны заслонить массовый героизм моряков в ночь высадки. Само по себе форсирование пролива на не пригодных для плавания в неспокойном море суденышках требовал немалого мужества. Некоторые боты сумели сделать по несколько челночных рейсов под огнем. Команды выброшенных катеров сходили на берег и сражались вместе с десантниками.

Пора подвести итоги первой ночи операции. Они оказались печальными. Основной десант (56-я армия) вообще не высадился. У Эльтигена высадились меньше половины десантников. Сколько именно – не было известно в 1943 году и тем более нельзя выяснить сейчас. Дело в том, что часть катеров утром 1 ноября вернулась на Таманский полуостров не со своими отрядами. Поэтому командиры отрядов при составлении донесений не могли знать про многие катера, высадили они десант или нет. И, конечно, было неизвестно, сколько всего десантников погибли в море и при высадке. Число вернувшихся обратно должны были бы установить штаб высадки и штаб 20-го корпуса. Но они не установили – не было оснований для подведения итогов, ведь переправа планировалась как круглосуточная. Были и элементы неразберихи. Штаб корпуса, например, до 4 ноября не знал, где находятся два батальона 1331-го полка, хотя один из них все это время был в нескольких километрах от штаба. Насколько разнообразны оценки, видно из таблицы. Немецкая оценка, как это постоянно случалось в отношении Эльтигенской группы, явно занижена.

К Отчету по операции штаб высадки приложил великолепную таблицу, из которой можно узнать, сколько и чего каждый катер доставил или не доставил за каждые сутки операции. К сожалению, эти данные в значительной степени недостоверны и часто противоречат даже тексту самого Отчета. Так, в потери десантников в ночь на 1 ноября включены только погибшие на СКА-01012, КАТЩ-156 и КАТЩ-165. Между тем из описания событий в Отчете можно узнать, например, о гибели управления 1331-го полка при подрыве СКА-0111. Всего по отчетам командиров катеров можно насчитать примерно 300 десантников, погибших на катерах при подрывах и попаданиях снарядов. Отчеты сохранились (если вообще существовали) далеко не по всем катерам. Нет почти никаких данных по ботам и баркасам. Сколько человек утонули, добираясь до берега вброд и вплавь, вообще установить нельзя. Общие потери на плацдарме известны, но вычленить из них погибших при переходе морем и при высадке невозможно. Видимо, их за все время боев было около полутора тысяч. Кроме того, не менее 100 человек убитыми и ранеными потеряли команды катеров.

Нет ясности и с количеством погруженной и доставленной техники и вооружения. Источники противоречат друг другу. Точно известно, что были потеряны погруженные на бочечные паромы 12 полковых 76-мм пушек и 5 виллисов (мехтяга для 45-мм пушек 490-го иптап). Доставлено некоторое количество 45-мм пушек (в том числе из 490-го иптап), 120-мм и 82-мм минометов, а также 107-мм горных минометов.

Не менее тяжелым ударом стали неожиданно большие потери плавсредств. Из 105 единиц 3-й группы высадки, вышедших в Крым в ночь на 1 ноября, погибли 26 и вышли из строя по разным причинам 34, то есть в строю осталось меньше половины. Высадочных средств вообще осталась одна треть. Пополнение и ремонт далеко не компенсировали потери. Большая часть погибших единиц была «убита» накатом, отчасти в сочетании с артогнем. Катера и боты выбрасывало на берег, где они разбивались волнами или получали повреждения от артогня и уже не могли сойти на воду. В отдельных случаях, наоборот, после временной потери хода от осколочных повреждений боты выбрасывало волной на берег. Основную массу вышедших из строя составляли поврежденные непогодой или те, у кого отказали наспех отремонтированные механизмы. Полный список потерь катеров ночью и утром 1 ноября дан в приложении 10.

Отряд прикрытия 3-й группы высадки во главе с командиром 1-й БТКА капитаном 1-го ранга А.М. Филипповым к вечеру 31 октября состоял из 19 торпедных катеров (13 из 1-й бригады и 6 из второй), из них 16 в строю. 6 катеров находились в Тамани, 5 в Анапе и 8 (включая 3 в ремонте) в Геленджике. По плану в операции должны были участвовать 17 катеров. Две пары прикрывали движение отрядов с севера и с юга, шесть – сопровождали отряды и на рассвете прикрывали их отход дымзавесами. Еще 6 катеров должны были находиться в дозоре у мыса Опук, а большой катер СТК-ДД по первоначальному плану посылался в Феодосийский залив. Затем ему изменили задачу на демонстрацию десанта у мыса Опук.

1-й отряд (ТКА-94, -45, -35, -65, -105, -72, капитан 3-го ранга А.П. Тууль) вышел из Тамани в половине первого ночи для обеспечения действий 5-го и 6-го отрядов. Четыре из шести катеров имели на борту десантников, которых они после прохода Тузлинской промоины передали на «охотники». Как уже упоминалось выше, во время ожидания у зеленого буя на минах погибли ТКА-72 и ТКА-45. По странному совпадению, именно эти два катера не брали десантников. С началом движения десантных отрядов по створам ТКА-65 и ТКА-105 пошли в дозор на линию Камыш-Бурун – коса Тузла. Вскоре ТКА-94 из-за поломки ушел в Тамань, поэтому отряды сопровождал только ТКА-35. Он ставил дымзавесы при подходе катеров к берегу и на отходе. Дозорные катера, никого не встретив, утром также прикрыли отход отрядов дымзавесами.

2-й отряд (ТКА-42, -102, капитан-лейтенант А.А. Сутырин) вышел в 22:50 от Соленого озера, вступил в охранение 1-го и 2-го десантных отрядов и далее все время находился с ними, прикрывал дымзавесами при подходе и отходе.