Маргарита ненавидела тот факт, что в ее глазах заблестели слезы. Но что она ненавидела больше всего – это то, что его слова действительно причиняли боль.

– Извини, что разочаровываю тебя, пап. Но у меня есть…

– Мне плевать, что у тебя есть, девочка. Ты должна вернуться к своим занятиям и своей группе. Блейн рассказал, что вместо учебы ты проводишь время с каким-то местным отбросом. Я заплатил так много денег не для того, чтобы ты спустила все, что в тебя вложили, на какой-то дешевый кусок дерьма, который хорошо смотрится в простых джинсах. Я могу только мечтать о том, чтобы устроить себе отгул на целую неделю.

Своей нравоучительной речью отец вывел Маргариту из себя. Единственное, что его волновало – так это не заболела ли она или не попала ли в автомобильную аварию. Потрудился он хотя бы узнать, по какой причине она пропустила занятия? Ответ был – нет.

– Извини, папа, но у меня есть дела поважнее.

– И какие именно?

Она крепко схватилась за телефон и посмотрела на Рена, который наблюдал за ней гневным взглядом.

– Я убегаю с тигром. И позвоню, как только смогу.

И с этими словами она положила трубку и отключила телефон.

Рот Рена открылся от изумления.

– Не могу поверить, что ты рассказала ему.

– О, ради Бога, – раздраженно попросила она его. – Он посчитает тебя одним из студентов «ЛГУ».

Маргарита сделала глубокий вздох, обдумывая последствия того, что она только что натворила.

– И он начнет обзванивать государственные учреждения, чтобы отыскать меня. Так что, если ты не заберешь меня с собой, то мое «возвращение» с его помощью будет предано огласке, и твои друзья будут знать, где меня искать.

Рен взглянул на нее, и его бирюзовые глаза искрились весельем.

– Ты коварная.

В ответ Маргарита игриво прикусила нижнюю губку.

– И да, и нет. Тебе нужен кто-то, кто будет прикрывать твою спину. Не думаю, что там ты доверяешь большому количеству людей.

Его глаза моментально превратились в смертельные, голубые льдинки.

– Я там никому не доверяю… – затем его суровый взгляд смягчился. – Кроме тебя, – и обхватил ее лицо ладонями.

Маргарита застонала от его поцелуя. Боже, их отношения были самыми безнадежными во всем мире. Сбежавшая дочка сенатора и тигард, на которого объявили охоту.

Она рассмеялась, несмотря на весь трагизм ситуации.

Рен, нахмурившись, отстранился.

– Извини, – сказала она, легонько поцеловав его. – Я только что подумала, какая замечательная будет статья в «Weekly World News»35: «ДОЧЬ ИЗВЕСТНОГО СЕНАТОРА ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПРОШЛОЕ, ЧТОБЫ СПАСТИ СВОЕГО ПАРНЯ-ТИГРА»

Маргарита прикоснулась к его щеке, и на нее нахлынуло осознание действительности.

– Не могу поверить, что мир, в котором ты живешь, реален. Я продолжаю думать, что все это сон, и я в любую минуту проснусь.

– Я желаю для твоего же блага, чтобы все происходящее было лишь сном. И желаю быть человеком. Но ты должна знать, если я выживу, то не смогу остаться с тобой.

Как она ненавидела эти слова, но понимала – он был честен.

– Знаю.

Рен замер, как только услышал что-то за дверью.

Приподняв голову, он прислушался.

– Что не так? – спросила Маргарита.

К ее удивлению на нем появилась одежда, прежде чем он медленно отошел от постели. Рен жестом приказал ей сохранять молчание.

Он направился к двери.

Из ниоткуда в центре комнаты появился мужчина.

Маргарита ахнула, а Рен повернулся и бросился к злоумышленнику.

Как только он сделал выпад, мужчина исчез.

– Черт побери! – зарычал Рен. – Они нашли нас.

Дверь открылась, и через секунду в комнату ворвался Вэйн.

– Я только что почуял проникновение?

Рен окинул его холодным взглядом.

– Если ты имеешь в виду засранца-тигра, который появился здесь перед твоим приходом, то да.

Вэйн чертыхнулся.

– Вам, ребята, необходимо отправиться в прошлое.

– Я не могу перемещаться до наступления полнолуния, – ответил Рен.

Вэйн ухмыльнулся им.

– Нет, можешь.

В одно минуту они находились на корабле, а в следующую – оказались в богато украшенной комнате с открытыми окнами, сквозь которые был слышен шум уличного транспорта.

Прежде чем Рен оглядел комнату, его лицо приобрело оттенок пепельно-серого, как будто он не мог поверить увиденному.

– Где мы? – спросила Маргарита.

Рен посмотрел широко открытыми глазами на Мэгги.

– В спальне моего отца.

Оглядев комнату, которую не видел более двадцати лет, Рен почувствовал себя так, будто очутился в самом жутком ночном кошмаре. Дьявол, он даже не помнил в точности, как она выглядела. Он видел ее раз или два в детстве, и то мимоходом.

Рен вздрогнул, вспомнив отца, лежащего на полу между кроватью и дверью, мертвым.

Стряхивая с себя возникшие образы, Рен огляделся вокруг. Дизайн комнаты был выдержан в модном в 1980-х годах стиле хай-тек36: в темно-синих и зеленых тонах, с большой водяной кроватью. Вдоль стен висели абстрактные картины, а на одной из стен была натянута шкура тигра, наверняка убитого отцом. Это являлось общей чертой Катагарцев – выставлять напоказ свою первую жертву, как напоминание об их мастерстве и предупреждение для остальных зверей, которые захотят померяться с ними силами.

По размеру шкуры и следам от ран Рен мог сказать, что отец пережил чертовски сложный бой. Но самое главное заключалось в том, что его отец выжил там, где бы другой зверь погиб.

С колотящимся сердцем Рен медленно подошел к открытому окну и увидел, как мимо тщательно охраняемого особняка отца шумным потоком движется транспорт.

– Это тот дом, который сгорел? – спросила Мэгги.

Рен медленно кивнул, снова задаваясь вопросом, кто тогда устроил пожар.

– Мы должны выбраться отсюда, пока нас никто не заметил. У отца была склонность пожирать любого, кто вторгался на его территорию, а я не хочу подтвердить правоту дяди, став убийцей своего отца, когда тот нападет на нас по ошибке.

Мэгги кивнула.

– Мы должны найти улики.

– Здесь мы ничего не найдем, – просто ответил Рен. – Моя мать была не настолько глупа.

Неожиданно в коридоре послышались голоса, судя по всему, кто-то приближался к их комнате. Без сомнения, это были женщина и мужчина…

И они дрались.

Рен схватил Мэгги и потянул внутрь невероятно большого шкафа, в котором, по всем признакам, лежала одежда его отца. Рен мог бы спокойно перенести их из дома, воспользовавшись своими способностями, но так как он не помнил точное расположение комнат, расписание персонала или родителей, то это всё могло закончиться тем, что они столкнутся лицом к лицу с отцом или с самим Реном в детстве.

В обоих случаях это стало бы катастрофой.

На данный момент самое лучшее – это остаться здесь и выждать, пока ситуация не изменится в лучшую для них сторону.

Он услышал, как открылась и захлопнулась дверь в спальню.

Рен похолодел, когда услышал наполненный яростью, хриплый, ломкий голос своей матери, который безошибочно узнал после стольких лет.

– Зачем ты вызвал меня из Азии, Аристотель? Мне необходимо некоторое время побыть в истинной форме.

Отец Рена хмуро усмехнулся.

– На данный момент ты слишком долго находилась в таком состоянии, Карина. Уже давным-давно прошло то время, когда ты должна была вернуться домой.

– Зачем? – что-то уронив, спросила она.

– Я выяснил кое-что интересное о Рене. Как его мать…

Что-то разбилось вдребезги.

– Не смей снова заводить эту песню. Я подарила тебе твоего наследника, которого ты по глупости принял. Во мне больше нет необходимости.

Голос отца Рена понизился.

– Ты должна увидеть, что Рен умеет делать.

– Так значит, оно может теперь принимать облик человека, – заметила она скучающим, язвительным тоном. – Ну что же, замечательно. Давно пора начать меняться. Я же говорила тебе, что оно отсталое.