Глава 3
Правда о первых днях
Как же так? Почему?
Сталин, вопреки очевидным фактам, считал, что это еще не война, а провокация отдельных недисциплинированных частей немецкой армии.
Н. С. Хрущев, доклад XX съезду КПСС «О культе личности и его последствиях»
Если все книги, в которых подробнейшим образом объясняются причины наших поражений в начале войны, сложить вместе, то получится нерушимая стена. Высотой с «Ленинку», шириной – с ее фасад.
Как в «Марше защитников Москвы»:
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага.
Воцерковленные люди, вообще-то, знают, что «нерушимая стена» – одно из имен Богородицы. Откуда Она в стихах советского поэта?
Ну да ладно, к этому еще вернемся.
Так вот, эти бы бесконечные стеллажи книг туда – на западную границу СССР. Сложить из них хоть еще один дот, еще одну огневую точку. Была бы польза!
Разобрано все. Подсчитаны дивизии, корпуса, группы. Высказаны десятки, сотни предположений, теорий, выводов. Но всегда, после самого убедительного изложения и поставленной в конце точки остаются невысказанные вопросы: «Как же так? Почему?»
Флаги со свастикой на немецкой бронетехнике. Узнаете? Яркий образ из «Утомленных солнцем-2» имел реальные прототипы
Неоднократно было доказано, что в трагическом развитии событий в первые месяцы войны виноват лично Сталин. До этого, в других книгах, доказывалось, что Сталин не виноват, а, наоборот, большой молодец.
Давалось объяснение, что виной всему – внезапность нападения… и разбуженные вражеской артиллерией советские солдаты и офицеры мечутся в исподнем по плацам военных городков. В других исследованиях столь же убедительно демонстрируется, что дата нападения советскому руководству была известна и войска якобы получили приказы к боевому развертыванию.
Есть и всякая авторская экзотика типа того, что армия «бастовала», так как была недовольна советскими реалиями. Или, наоборот, наши солдаты, жертвы собственной пропаганды, не верили, что свой брат-рабочий – немецкий солдат – посмеет стрелять в братьев по классу.
Но как бы ни были авторы уверены в правоте своих теорий, как бы удачно ни обыгрывали в своих трудах эту больную тему, все равно между их выводов сквозит: «Как же так? Почему?»
Одно простое объяснение
Вы знаете, я не буду разбирать этот пласт литературы. Дам всего одно простое объяснение – и это будет самая короткая глава в книге. Даже без эпиграфа.
Немцы были сильнее. Всё.
«К началу нападения немецко-фашистские войска имели двукратное, а на направлениях главных ударов 4–5-кратное численное превосходство в живой силе и боевой технике»[78]. Это не говоря о качестве техники, моральном духе покорителей Европы и заслуженно хваленом немецком «орднунге» в войсках. Их было больше, и они, признаемся, умели воевать лучше всех в мире. Остановить немецкую военную машину тогда не мог никто. На тот момент. Вот и все объяснение. Точка.
А потом Россия сосредоточилась.
Потом сильнее стали мы.
Почему начало войны – не поражение, а победа?
Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина.
20/VII–41
Надпись, процарапанная на стене Брестской крепости
Зачем гитлеровские стратеги дали плану нападения на СССР имя Барбароссы – средневекового германского полководца, утонувшего в реке во время зарубежного похода? Загадка. Наверное, плохо знали историю. Наверное, им просто показалось звучным итальянское прозвище Фридриха Рыжебородого, сына Фридриха Одноглазого. Эх, постоянно призываю, господа, не ленитесь, учите историю. Узнаете много интересного. Не в бою, не от ран, даже не от яда погиб Барбаросса, а просто полез в воду, не зная броду. М-да… дать походу на Россию название «Операция «Барбаросса» было дурной приметой.
Разрабатывал ее будущий пленный фельдмаршал, а тогда боевой, прошедший Францию, Сербию, Польшу, Бельгию генерал Фридрих Паулюс. Тоже, в общем, не самая удачная фигура, но это выяснится позже.
Основным условием успеха для «Операции «Барбаросса» были не внезапность и не создание многократного превосходства на направлениях главного удара. Не удары танковыми клиньями и даже не успешный обход Припятских болот, упоминание о которых назойливо переходит из одного варианта этого плана в другой.
Главным условием победы была скоротечность войны.
Говорят, Гитлер открещивался от авторства термина «блицкриг», «молниеносная война». Даже жаловался, что ему его приписывают. Но в каждом документе по «Барбароссе» подчеркивается: победа германского оружия должна быть молниеносной, исключающей возможность войны с русскими на истощение.
Директива № 21 Верховного командования («Операция «Барбаросса»). Ставка фюрера. № 33408. Отпечатано 9 экз. Совершенно секретно. Подпись: Адольф Гитлер. 18.12.1940.
«Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».
Из директивы по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск («Операция «Барбаросса»). Генеральный штаб. Оперативный отдел. № 050/41. Отпечатано 20 экз. Совершенно секретно. Только для командования. 31 января 1941 г.
«Операции должны быть проведены таким образом, чтобы посредством глубокого вклинения танковых войск была уничтожена вся масса русских войск, находящихся в Западной России. При этом необходимо предотвратить возможность отступления боеспособных русских войск в обширные внутренние районы страны».
Паулюс Фридрих (1890–1957)
Генерал-фельдмаршал, военнопленный
Фельдмаршала Паулюсу дали, когда его армия уже была в окружении. С прозрачным намеком: поступи, как подобает немецкому офицеру – застрелись. Не застрелился. Для Берлина только хуже получилось: так бы мы пленили очередного генерала, а вышло, что к нам попал в плен – впервые в истории германской армии – настоящий фельдмаршал.
Паулюс не раз просил фюрера разрешить ему сдаться вместе с остатками армии. Фюрер отказывал – бейтесь до последнего! В результате 6-я немецкая армия Паулюса и части 4-й танковой армии, попавшие в окружение, съели всех лошадей, собак, кошек и крыс в районе Сталинграда. Смертность от гангрены, обморожений, тифа, воспалений легких была жуткая. В сердцах, глядя на вымирающую армию, Паулюс проклял фюрера, заклеймив его «убийцей».
В плену активно пропагандировал идею мира с СССР и свержения Гитлера. В отместку гестапо арестовало всех близких фельдмаршала.
На Нюрнбергском процессе выступил свидетелем обвинения.
В 1953-м, перед возвращением в ГДР, пророчески высказался в «Правде» о необходимости мирного сосуществования государств с различным строем, о будущей единой Германии. Говорил, что в слепом подчинении он прибыл в Советский Союз как враг, но покидает эту страну как друг. Перевоспитался.
