Атли был мертв. Вокруг головы растеклась кровь. Бог мой, сколько крови! Лопес под колоссальной тушей, тушей обжоры Гаргантюа, видно не было.

Я повернулась к Джесси:

— С тобой все в порядке?

Он посмотрел вверх:

— Адам, ты меня слышишь?

— Здесь… — Глухо прозвучал голос Адама.

Я бросила коляску и побежала по ступеням. Сердце у меня бешено колотилось.

Джесси продолжал подниматься на руках, приговаривая:

— Мы идем.

Я обогнула Джесси и взбежала на третий этаж.

— Остановитесь, — сказал Адам.

Сообразив, из какого офиса идет голос, я на цыпочках подбежала к двери.

Снова раздался голос Адама:

— Джесси, не нужно. Уходи отсюда.

— Держись, — ответил Джесси.

Опасаясь пули в лоб, я села на корточки и осторожно приоткрыла дверь.

Пахнуло пылью. Я увидела сваленные в углу письменные столы и конторские стулья.

Джесси упорно поднимался по лестнице.

В комнате послышался шорох. Я повела глазами и увидела Адама. Он лежал на полу, возле мебельной кучи. С ним явно случилась беда.

Что теперь? Войти и вслед за Атли спикировать на первый этаж? Я отползла от двери.

Джесси продолжал подниматься. Ему оставалось преодолеть ступенек шесть. Добравшись до комнаты, где лежит Адам, он не станет раздумывать. Даже если Адам пошлет его к черту. Даже если комната вспыхнет синим пламенем. Он ринется на помощь Адаму.

Я прижалась спиной к стене и крикнула:

— Адам, ты там один?

— Я… я…

— Адам, где они?

— Не знаю, я не… Мне никого не видно.

Я рванула в помещение на карачках.

Адам поднял руку:

— Стой!

Он с усилием привалился к крышке письменного стола. Я увидела дротик, торчащий пониже ключицы: Адам был ранен из ружья для подводной охоты.

Я подошла к Адаму.

В его глазах стояли слезы.

— Уходи. Это ловушка.

Оправдывались мои самые тревожные предчувствия. Они охотились на Джесси и использовали Адама в качестве приманки.

Я почувствовала нервную дрожь.

— Сколько их?

— Двое или трое. — Адам покачал головой. — Они разоружили меня, едва я открыл дверь. Это была глупость, какая глупость…

— Что произошло с Атли? Это ты вышвырнул его в окно?

Ответа не последовало.

— Адам, не умирай.

Он откинул голову на стол и заплакал.

— Адам!

Я оглянулась и увидела в дверях Джесси.

Адам сжал мою руку и закашлялся. Лицо у него было бледным. «Дротик, — подумала я, — пробил ему вену». Все эти старые вестерны, в которых тяжело раненный герой говорит: «Пустяки, мадам, мне просто прострелили плечо», не что иное, как чушь собачья. Рана в плечо вполне может оказаться смертельной.

Джесси полз к нам.

— Адам, — звал он, — Адам…

Я держала вялую руку Адама и чувствовала, как из него уходит жизнь.

Джесси, тяжело дыша, наконец подполз.

— Извини, дружище, извини.

— Спасайтесь, — простонал Адам.

Я вновь позвонила лейтенанту Роуму и объяснила, где мы находимся.

— Вызовите «скорую помощь», — попросила я напоследок.

Джесси прикоснулся к дротику.

— Не тронь! — в ужасе закричала на него я. — Дротик — единственное, что не дает ему умереть от потери крови.

Джесси отдернул руки и после недолгого молчания попросил:

— Сходи за коляской.

Мистер Здравомыслие, ясноглазый циник, способный бестрепетно смотреть на резню в каком-нибудь ужастике, сейчас умолял самым настоящим образом. Раньше такой страстной мольбы в его голосе слышать мне не приходилось.

— Мы обязаны увезти его из этого дома.

Скрипнули половицы. В дверях возник Мики Яго.

Я попыталась встать, но Яго поднял пистолет:

— Нет, оставайся на месте. Так вы представляете собой хорошую групповую цель.

Он медленно двинулся в нашу сторону. В полутьме его золотистые кудряшки выглядели пепельными; выражение лица было изуверским.

Он приблизился к Джесси:

— А ты, мой друг, — самое настоящее говно.

Джесси попытался заслонить Адама.

— Тебе только и нужно было выполнить то, что сказано. Но нет, захотелось держаться до конца. И вот чем это все обернулось.

— Его нужно отправить в больницу, — сказал Джесси.

Яго пнул Адама:

— Да ты, братишка, не шутишь.

— Позволь мне увезти его отсюда, и я выполню любое твое требование.

— Поздно, амиго.

— Ты добился своего. Я переведу тебе деньги.

— Нет. Не думаю, чтобы ты осознал всю глубину своей глупости. Требуются дополнительные доводы.

Яго посмотрел на меня и выразительно провел рукой по рубашке.

— Только попробуй коснуться ее, — предупредил Джесси, — и я убью тебя.

Яго фыркнул.

— Ты так и не сказал ей правду? Она не знает… Подожди, а сам-то ты знаешь?

Яго усмехнулся, надул губы, как обиженный ребенок, и заговорил фальцетом:

— «О, кукленочек, я была такая плохая, я не могу ничего поделать со своим желанием играть в азартные игры, фу, какая бяка… Я так виновата во всем. Слава Богу, ты спас меня, Джесси…»

Яго рассмеялся. Джесси положил мне на руку свою ладонь.

— Ты и впрямь думаешь, что способен защитить и спасти женщину? — Яго посмотрел на меня. — Иди сюда.

— Сейчас прибудет полиция, — сказала я.

— Жди! — Яго взмахнул пистолетом. — Примчатся быстрее пули!

Внезапно дверной проем озарила вспышка пламени, раздался грохот. Яго резко подался вперед и рухнул на пол, как мешок с зерном. Голова окрасилась темной кровью.

Джесси широко открыл глаза:

— …твою мать!

Меня затрясло, я почувствовала дыхание вечности, будто кто-то явился из иного мира через трещину в небесах, чтобы низвергнуть нас во тьму.

— Господи Иисусе, — только и выговорила я.

В следующую секунду я поняла, почему Атли спикировал вниз. В дверях появились Джакарта и Тим. Джакарта держала в руке пистолет с глушителем, Тим сжимал винтовку с оптическим прицелом.

У меня внутри все похолодело. Они пришли за нами. Это были они, с самого начала. А я их, дурочка, игнорировала.

Я почувствовала, как к горлу поднимается желчь. Боясь, что меня сейчас стошнит, я прикрыла рот ладонью и взглянула на Джесси. А он смотрел на меня. Замешательство на его лице сменилось прозрением.

— Это они, так ведь? — спросил он.

— Я очень сожалею, — ответила я сквозь пальцы.

Джакарта подошла к Яго и склонилась над трупом. Я невольно поморщилась: вряд ли раздробленный затылок представлял собой приятное зрелище. Джакарта выпрямилась и, обернувшись к мужу, чиркнула пальцем по шее.

Тим подошел к нам. Указательный палец — на спусковом крючке винтовки, руки в перчатках.

Тим знаком попросил Джесси отодвинуться от Адама.

Джесси не шелохнулся.

— Пропустите меня.

— Ни за что.

Суровое лицо Тима выразило удивление. Он протянул к Джесси свободную от оружия руку.

— Тим, ради Бога, не делайте этого, — взмолилась я.

— Ради всего святого, подвиньтесь. — Дайте мне осмотреть рану.

— Что? — переспросила я.

Твердые как сталь руки Джакарты подняли меня с колен и отвели в сторону, а Тим, положив на пол винтовку, присел рядом с Адамом.

— Ты в порядке, приятель? — спросил он, пытаясь нащупать пульс раненого.

Адам был весь в поту.

— Сейчас получше, — еле произнес он.

Джакарта увела меня подальше от мужчин. Я была поражена, я чувствовала одновременно и облегчение, и смущение.

— Вы решили, что мы хотим убить вас? — спросила Джакарта, по-прежнему державшая в руке пистолет. — Вы самая недоверчивая женщина на свете.

— Я…

— Успокойтесь и послушайте. Теперь вам ничто не угрожает.

— Вы хотите сказать, что они все мертвы?

— Да.

Я потерла руками лицо.

— Вы следили за машиной Джесси? Как вы узнали, что здесь происходит?

— Об этом в другой раз. Сейчас самое главное — это убраться отсюда.

Она посмотрела на Тима. Тот разговаривал с Джесси.

— Мы не можем надлежащим образом обработать помещение, — продолжила Джакарта. — Придется оставить все как есть.