Потом подошла еще одна гражданка, он и ее взял за кусок хлеба, что у нее оказался. Ей надо было до 5-ти углов, и они с шофером уговорились, что он довезет ее до угла Литейного и Некрасова. Попутчица влезла в кузов, а Лена села рядом с шофером, в кабине было тепло и уютно. Они мчались как сумасшедшие, дорога была пустынна. Изредка они обгоняли одиноких пешеходов. Лена по пути сказала, что ей тоже надо к 5-ти углам и попросила довезти до ближайшей возможной точки, на что он согласился. Проехали мост через Неву, и тут он передумал, не поехал по Литейному дальше, а свернул на 2-ую пересекающую его улицу. Он сказал, что его гараж находится на Конюшенной и что он поедет по Фонтанке, мимо Летнего сада и Марсового* поля, и предложил там им и сойти. Лена согласилась, а другая гражданка все же слезла и пошла по Литейному. Лена, конечно, выиграла, он довез ее до угла Марсового поля и Михайловского сада. Лена поблагодарила своего спасителя и быстро, быстро помчалась домой по Садовой, мимо Александринки, по ул. Росси, по Чернышеву переулку. Везде было пустынно, и только шаги одиночных пешеходов звонко стучали по тротуару. Давно уже по радио проиграли «Интернационал», когда Лена добралась до дома. Еле-еле влезла она по лестнице на 4-ый этаж, открыла комнату, разделась и свалилась в постель, тотчас же заснув мертвым сном. Спала крепко и проспала до половины 12-ого. Встала, побежала в Хореографическое училище в столовую за обедом. По пути купила свой хлеб. Как раз начался страшный артиллерийский обстрел. Снаряды один за другим свистели над головой и где-то [за] Невой разрывались. В столовой Лена увидела Марию Федоровну, рассказала ей о здоровье Веры, о том«, что ей вчера принесли бактериофаг, что она страшно ослабла и в полном отчаянии, что не может идти на работу, и т. д., та передала ей, Кисе и дяде Сереже большой привет. Лена попросила у ней рубль, т[ак] к[ак] ей не хватило. Она взяла одну порцию лапши и 50 гр. мяса.

* Так в дневнике.

К этому времени артиллерийский] обстрел прекратился, и Лена поехала к Вере.

Дядя Сережа как раз собирался топить печку, чтобы разогреть себе обед, и Лена с жиром, что дала ей Вера, поджарила свою лапшу и с удовольствием поела, а потом выпила две чашки горячего чая с хлебом. Было полтретьего. Потом дядя Сережа пошел к доктору, Верочка заснула, и Лена стала просматривать книги и отбирать те, которые решила прочесть, потом немного постирала. Когда пришел дядя Сережа, Лена сходила за водой и помогла ему принести из сарая дрова. И когда она шла в сарай, ей особенно как-то захотелось поскорей уехать. Была теплая, но дождливая погода. Моросил меленький дождишко. Пахло весной. Было тепло, щебетали птички. Кругом молоденькая зелень: на деревьях, на кустах, на земле. Лене было так хорошо в эти минуты, и, когда раздался гудок паровоза, стало еще приятней. Захотелось именно в такую дождливую погоду сесть в вагон и уехать куда-то далеко, далеко.

Покончив с дровами, Лена удобно устроилась на диване в ногах у Веры и стала смотреть книги, слушать радио и разговаривать с Верой. Потом пришла Киса. Лена от нее узнала, что начальник сказал, что 25-ого мая идет первый эшелон и что сегодня они занимались тем, что сортировали поданные заявления по 4-ем направлениям. Первое южное, второе южное и первое восточное, второе восточное. Лена и Борис Белозеров с женой Ниной попали вместе во 2-ое восточное направление. Эта новость очень Лену обрадовала, значит, эвакуация начнется с 25 мая, а не с какого-нибудь июня, что можно было предполагать. Попив чаю с черными сухарями, Лена распростилась и приехала домой. Ей было весело и хорошо. Завтра ведь уже 23. Завтра, как сказала Киса, будет что-нибудь известно об эвакуации поподробнее, так как сегодня Кисин начальник по этому поводу поехал узнавать.

Сегодня уже 25 мая. На днях я уеду. Сегодня идет первый эшелон. Киса сказала, что не исключена возможность, что я уеду завтра или послезавтра. Но я настолько уже ослабла, что мне все безразлично. Мозг мой уже ни на что не реагирует, я живу как в полусне. С каждым днем я слабею все больше и больше, остатки моих сил с каждым часом иссякают. Полное отсутствие энергии. Даже весть о скором отъезде не производит на меня никакого впечатления. Честное слово, прямо смешно, ведь я не какой-нибудь инвалид, не старик или старуха, ведь я молодая девушка, у которой все впереди. Ведь я счастливая, ведь я скоро уеду. А между тем посмотрю на себя, на что я стала похожа. Безразличный, тоскливый взгляд, походка как у инвалида 3-ей степени, едва ковыляю, трудно на 3 ступеньки подняться. И это все нё выдумка и не преувеличение, я сама себя не узнаю. Прямо смех сквозь слезы. Раньше бывало, ну месяц тому назад, я днем остро чувствовала голод и у меня развивалась энергия, чтобы добыть что-нибудь поесть. Из-за лишнего куска хлеба там еще чего-нибудь съестного я готова была идти хоть на край света, а сейчас я почти не чувствую голода, я вообще ничего не чувствую. Я уже привыкла, но почему я с каждым днем все слабею и слабею. Неужели же человек не может жить на одном хлебе. Странно.

Сегодня я рано встала. Купила хлеб, пришла «домой». У Кисы уже был готов самовар. Дядя Сережа еще спал. Я, Вера и Киса сели пить чай. Хорошо сидеть за круглым столом, самовар пыхтит, огромный букет молодых зеленых веток и букетик белых цветочков радуют глаз. Я уехала от них сразу после чая, поэтому у меня остался небольшой кусочек хлеба. Я взяла с собой в чемоданчик кусочек хлеба, вязание и книгу А. Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Лена доехала на втором по счету трамвае до кино «Правда». Пошла в садик и стала читать книгу.

Кругом зелень, птички суетятся, строят себе гнездышки, мальчики возятся, пищат. Очень хорошо. Потом Лена пошла в столовую и [на] последние 2 талончика по крупяной карточке взяла одну гороховую кашу в круглую жестяную баночку. Вышла на улицу, присела у садика на ограде и стала медленно есть горячую вкусную кашу. Странно, раньше из гороха никогда не варили гороховой каши. Гороховый суп был, а гороховой каши ни в одной столовой не подавали, да и домашние хозяйки тоже не делали гороховой каши. Бывало, в любой гастроном зайдешь, уж горох-то всегда есть, и дешево. А ведь он какой сытный, покупай себе два кило да навари себе каши, ешь не хочу. В будущем я обязательно буду делать на обед гороховую кашу.

Поев гороховой каши, Лена дворами напрямик отправилась к себе домой и на свалке заметила пышную молоденькую зелень. Лена нагнулась, это оказались ростки совсем молоденькой крапивы. Ростом с вершок, три листочка с ноготок. Лена нарвала этой крапивы в мешочек, пришла домой, переложила в кастрюльку, оказалась полная кастрюля. Пошла к тете Саше и спросила у нее, как варить суп из крапивы, а та как раз занималась варкой такого супа. Оказывается, очень просто. Надо ее сперва ошпарить, а потом изрубить мелко и варить. Лена решила сегодня вечером «дома» сварить суп из крапивы с мясом.

1 Ака – Розалия Карловна (Азалия Константиновна) Крумс-Штраус (1866-1942). По семейному преданию, Розалия Карловна, англичанка по происхождению, служила до революции 1917 г. гувернанткой в русской помещичьей семье. В 1930-е гг. проживала в одной комнате вместе с Леной Мухиной и «мамой Леной» по адресу: Загородный пр., д. 26, кв. 6.

2 Имеется в виду Руаль Амундсен (1872-1928), норвежский полярный путешественник и исследователь, первым прошедший в 1903-1906 гг. Северо-Западным проходом от Гренландии к Аляске, первым в декабре 1911 г. достигший Южного полюса.

3 …гулять в садик. – Речь идет о небольшом сквере, расположенном напротив дома № 26, в котором жила Лена Мухина, между домами № 15 и 17 по Загородному пр.

4 Вероятно, г. Пушкин.

5 Подмакетник – каркас коробки сцены в масштабном сокращении с портальной аркой, с планшетом, с люками, с подъемами для подвесных декораций, с оборудованием для освещения и др.

6 Скорее всего, речь идет о книге «Евгений Левинэ (Eugen Levine: Речь перед судом, воспоминания, наброски / Пер. с нем. Елены Эйхенгольц. М.: Изд-во ЦК МОПР, 1927. Эйген Левине (Евгений Левинэ) (1883-1919) в апреле 1919 г. был председателем Исполнительного совета Баварской советской республики. В СССР была также издана книга его вдовы: Левинэ Роза. Советская республика в Мюнхене: С приложением биографии Евгения Левина. (М:, Л., 1926).