Признаться, я был доволен, что смогу увидеть этот кошмар воочию или хотя бы часть его. Конечно, не потому, что мне это нравится. Просто служители Шивы распространяли вокруг себя такую эманацию зла, что мне не хотелось бы поворачиваться к ним спиной. С них нельзя спускать глаз.

Вскоре после восхода солнца юноши и девушки, предназначенные на заклание, отправились по проходам Лабиринта к месту казни. Я находился от них примерно в миле – если по прямой, для полета птицы или крика. Возможно, заложники распевали что-то во все горло или били в барабаны – я их не слышал. Нас отделяли тысячи миль извилистых коридоров.

Не знаю, о чем несчастные жертвы могли говорить между собой в это последнее утро их жизни. Может, о какой-то ерунде, если учитывать, что их накачали дурманящим зельем. Как и Тезея, меня возмущала их покорность. И их страхи были так же бессмысленны, как их песни. Они шли молча или с песней, шагая или пританцовывая, но наверняка не единожды оглядываясь по сторонам – ждали, не выскочу ли я из какого-нибудь прохода.

Этой ночью я успел пройтись по их снам и знал уже все их тайные страхи и помыслы. О некоторых из них я предпочел бы и не знать.

Настало время отрешиться от мира снов. Мне предстояло столкнуться с неподатливым и непредсказуемым миром, который люди называли реальностью. Перед выходом я позавтракал, заставив себя съесть больше, чем хотелось. Кто знает, когда выпадет перекусить в следующий раз? Я поднял и взвесил в руке небольшой мешочек с собранными вещами. Я еще не решил, стоит ли мне покидать навсегда мое обычное обиталище, мой Лабиринт. Поразмыслив, я оставил мешок, решив, что успею еще за ним забежать.

Как я и думал, Дедал с Икаром уже ждали меня в назначенном месте, возле бассейна.

Когда я появился, мальчик вскочил. Его отец, впившись в меня взглядом, гаркнул:

– Ты видел сегодня царевну? Она не передумала?

– Ариадну? Не видел, но она не передумает. Сегодня решается судьба Тезея, умрет он или останется жив. И моя сестра предпочтет умереть, только чтобы разделить его участь.

– А ты, Астерион, остаешься или идешь с нами? Ты не прихватил никаких вещей.

– Я еще успею их взять.

Я решил, что у меня есть немного времени, потому присел рядом с отцом и сыном. Мы ждали Ариадну, ее служанку, Тезея и молодого солдата, который тоже должен был примкнуть к нашей партии. Икару все не сиделось на месте, и отец время от времени хмурился и ворчал на мальчика. Сам Дедал захватил с собой немного вещей. Все поместилось в маленький кошель, который он прицепил к поясу.

Место, где мы сидели, находилось в полумиле от центра Лабиринта. И очень далеко от места, где держали заложников.

Как всегда, Дедал был безоружен, если не считать короткого ножа, который скорее служил инструментом. Мастер пояснил, что большую часть ночи делал шар и склеивал перья.

Я сперва подумал, что недослышал.

– Ты сказал «шар»? Зачем нам шар и какие-то перья?

– Незачем. Я разве еще не рассказывал тебе?

– Нет.

– Мы пустим погоню по ложному следу.

И он стал описывать, что шар, сделанный из пропитанной специальным составом ткани, поднимется в воздух с помощью какого-то его изобретения, и все решат, что беглецы спаслись на нем. По пути с него будут сыпаться перья, в потом шар унесет в море.

– Если повезет, все подумают, что мы улетели на шаре. И что я сделал крылья.

– Ну-у…

– Точно говорю! – заверил меня мастер, а потом внимательней пригляделся ко мне. – Ты не взял оружия, Астерион?

– Как сказать.

И я качнул головой, демонстрируя острые рога.

Дедал мрачно кивнул. Держался он очень скованно, и судя по кругам вокруг глаз, хотя он и спал ночью, но совсем недолго. И постоянно шикал на сына, чтобы тот не шумел. На Икаре сегодня красовался небольшой нож, висевший на поясе. Мальчик был уже достаточно взрослым, чтобы понять: сегодня они покидают Лабиринт.

– Куда мы пойдем, папа?

– Разве я не говорил тебе помалкивать, пока мы не выйдем? – прорычал отец. – Узнаем, куда пойдем, когда доберемся туда. Может, на другой остров, а может, и на материк.

Понимаете, в это едва ли поверит кто на нашем острове, но хотя я провел в Лабиринте около пятнадцати лет, почти всю мою сознательную жизнь, многие переходы оставались неизведанными для меня. По приблизительным подсчетам, сотни миль коридоров этого великолепного сооружения никогда не попадались мне на глаза. До меня долетали дурацкие слухи, будто всю эту громаду построил Дедал.

Я сообщил ему эту несуразицу. Мастер даже усмехнулся, хотя его и снедало беспокойство по поводу нашего отчаянного плана. Ни одной стены он не возвел здесь, ни одного камня не положил.

– Может, это работа Гефеста? – предположил я.

– Не думаю. Мне приходилось видеть произведения божественного Кузнеца, и они прекрасны. Глядя на них, каждый понимает, для чего они предназначены и что такое могло выйти из рук только бога. – Дедал покачал головой, и его голос упал. – Но Лабиринт нельзя назвать прекрасным, в нем поражают только размеры.

– Да ну? Здесь, мастер, я с тобой не согласен. Вспомни о странных помещениях в центре.

– Конечно, я помню. У меня голова кругом идет уже несколько месяцев, так усердно я о них думаю.

Я разговаривал с Дедалом еще какое-то время, пока Икар играл сам с собой, прыгая на одной ножке. Я отметил, что мальчик, как и его отец, не обул сандалии. Было видно, что он сосредоточен и понимает, что в его детской жизни наступают перемены. Кажется, все мы были готовы к этим переменам и к исполнению плана спасения-побега.

Наконец я должен был признать, что настало время исполнять обещание, данное Ариадне. Сестра была не в силах избавиться от мысли, что Тезею могла неожиданно потребоваться помощь. Я признал ее предчувствия справедливыми, поскольку сегодняшний сон указывал, что нас ждут немалые трудности и препятствия. А еще мне подумалось, что молодому солдату, который отправляется с нами, свободы выбора практически не остается. Как и пленному Тезею.

Но, конечно, Ариадну не волновала судьба солдата. Она просила меня присутствовать на церемонии и проследить, чтобы ничего не помешало Тезею скрыться.

Несколько дней назад Алекс Пол-Имени сообщил Кларе, где он должен будет дежурить утром назначенного дня – внутренняя стража. Другими словами, спокойно стоять где-нибудь в карауле во дворце. Это сильно упрощало исполнение плана побега.

При следующей встрече Клара шепнула Алексу, что они с царевной придумали насчет него. Когда Ариадна отправится вместе с ней на условленное место, они будут медленно проходить по коридорам дворца и, увидев Алекса, Ариадна прикажет сопроводить ее.

Алекс кивнул.

– Ясно. Должно получиться.

В том, что простому стражнику приказывают сойти с поста и сопровождать кого-нибудь из высокопоставленных лиц, нет ничего необычного. Иногда охрана исполняет мелкие поручения или помогает наказывать нерадивых слуг или рабов. Едва ли кто обратит внимание, увидев, что Алекс покинул пост и отправился за царевной. За исключением нескольких важных расположений караулов, дежурство во внутренних покоях дворца не считается чем-то из ряда вон выходящим, и никто не следит, чтобы солдаты присутствовали там постоянно.

Наконец занялась заря того решающего, судьбоносного дня.

Алекс спал этой ночью неважно. Он пробудился на своей койке незадолго до рассвета, но в этом не было ничего необычного – за этим проследил сержант. Вокруг начали подниматься товарищи по казарме, с ворчанием и жалобами приступая к обыденным приготовлениям к дежурству. Одеваясь и цепляя на себя доспехи и оружие. Невзирая на то, что солдаты старались поддерживать у себя чистоту, в казарме стоял удушливый запах, как бывает всегда на небольшом пространстве, где скучивается много людей. Хотя помещение наполнилось хриплыми ругательствами, шумом и бормотанием, некоторые солдаты только начинали укладываться – те, кто нес стражу нынешней ночью.