Ванс остановил машину, и они оба залюбовались горой и прилепившимся к ее склону монастырю, вызывавшему грустные ассоциации с минувшей войной.

— А можно туда попасть? — спросила Джейн.

— Да. Туда нужно идти пешком — вернее, карабкаться. — Он взглянул на сырую дорогу. — Конечно, не в такой день, но, вообще, оттуда открывается потрясающий вид. Я был там и заходил в церковь, которую восстановили после войны. Хотите подняться?

— Нет… нет, спасибо.

— Да, наверное, не стоит, подъем займет полдня, и мы доберемся до Неаполя только поздно вечером. Во сколько вас ждет ваша подруга?

— Я не смогла связаться с ней, я пыталась дозвониться вчера вечером, но никто не отвечал, а утром у меня не было времени. Но это не важно, если ее нет в городе, я найду где остановиться.

Ванс повернулся и мрачно уставился на нее:

— Но вы никогда прежде не были в Неаполе, вы ничего не знаете об этом городе.

— Я найду отель.

— Послушайте. — Он свернул с дороги несколькими минутами раньше и теперь остановил машину. — Я не могу бросить вас в городе, подобном Неаполю, пока не удостоверюсь, что о вас есть кому позаботиться. Лучше бы вашей подруге оказаться дома, когда я привезу вас туда.

Джейн холодно посмотрела на него:

— А если нет? Что вы тогда сделаете? Вы говорите абсолютную ерунду. Я свободно говорю по-итальянски, у меня есть опыт работы сопровождающей в туристической фирме, то есть тем, кто способен проводить людей из точки А в точку Б. Это я забочусь о них. Неужели вы думаете, что после этого я не способна позаботиться о самой себе — если понадобится снять номер в отеле? И добраться туда?

— По правде говоря, нет. Я считаю вас слишком наивной и доверчивой. Если бы это было не так, вы бы никогда не влюбились в первого попавшегося итальянца, который решил соблазнить вас.

После этих слов все ее намерения сохранять спокойствие и невозмутимость улетучились, и она гневно воскликнула:

— Ну почему бы вам не оставить Джино в покое?

— Потому, что ваша романтическая привязанность к нему прекрасно демонстрирует вашу сущность. Вы впечатлительная и легковерная натура. Вы сами мне сказали, что этот ваш… Джино давно помолвлен с девушкой, которую вы видели вчера вечером. Неужели вы думаете, что ради вас он разорвет помолвку? — Он покачал головой. — И не надейтесь. Он просто надеется сохранить и вас тоже, на стороне. Поэтому не надо говорить мне, что он не пытался вас соблазнить.

Она открыла, было, рот, чтобы возразить ему, но вдруг вспомнила свой визит в квартиру Джино и весь скрытый подтекст предложения пожить там и замолчала.

Ванс пожал плечами:

— Вот видите? У вас хватило здравого смысла убежать. — Он завел двигатель и начал подниматься по крутому склону холма. — Но что будет, когда вы вернетесь в Рим?

— Я не собираюсь туда возвращаться. — Слова слетели у нее с языка прежде, чем она успела их остановить, а ведь она совершенно не собиралась сообщать ему о своем решении.

Ванс, казалось, даже не услышал ее. Машину швыряло по скользкой грязной дороге, которая мало чем отличалась от обыкновенной колеи между полями.

— Черт! Я не могу с ней справиться. Посмотрите-ка, я проеду в эти ворота?

На какое-то время их яростная перебранка прекратилась, пока он пытался развернуть машину. Он поставил машину на ручной тормоз и сказал, слегка задыхаясь:

— Я собирался показать вам открывающийся сверху вид, но это слишком рискованно. Мы можем застрять в этой грязи.

Она посмотрела на вершину горы и увидела небо в прожилках лимонно-желтых и абрикосовых облаков, сквозь которые пыталось пробиться водянистое солнце. Его лучи отражались от стен монастыря, окрашивая их в золотой цвет.

Ванс нагнулся и толкнул дверцу с ее стороны. Он был так близко, что она могла ощутить его дыхание на своей щеке, почувствовать тепло его плеча, черные волосы почти касались ее подбородка.

— Если выйти, видно будет гораздо лучше.

Он выбрался на грязную обочину и направился к открытым воротам, кинув через плечо:

— Пошли.

Что-то в его командном тоне подняло в ее душе волну неукротимой ярости. Ее всю трясло от гнева, так возмутили ее резкие замечания Ванса. Он назвал ее наивной и доверчивой, впечатлительной и легковерной. Она смотрела на его темный затылок, и в голове зарождалась безумная мысль. Она ему покажет. Она напугает его, стряхнет с него это надменное спокойствие. Не дав себе времени все еще раз обдумать, девушка скользнула на водительское сиденье и сняла ручной тормоз. Когда машина медленно покатилась вниз по склону, Джейн включила зажигание, и в тот же момент мотор ожил и стал набирать обороты. Она повернула руль, нажала на педаль газа и понеслась вниз все быстрей и быстрей.

Она слышала, как закричал Ванс, знала, что он повернулся и бежит за ней, но машина с каждой секундой двигалась все стремительней и теперь с пугающей скоростью неслась вниз к дороге, пролегавшей у подножия горы.

Склон оказался круче, чем она ожидала. Джейн попыталась затормозить, но шины проскальзывали по грязи, и колеса то и дело съезжали в канаву, полную воды, стекающей вниз со склона.

Тут она запаниковала, поняв, что не справляется с управлением. Она вывернула руль, отчаянно пытаясь направить машину в растущие у дороги кусты. Прямо перед ней, все ближе с каждой секундой, вырастала каменная стена, тянущаяся вдоль дороги. Ей показалось, что она сейчас закричит. Собрав все силы, Джейн еще раз налегла на руль, и, когда машина, трясясь и подпрыгивая на камнях, уже почти достигла подножия склона, ей невероятным усилием удалось немного повернуть его, так что автомобиль, вылетевший на дорогу, развернуло и протащило несколько ярдов параллельно стене. Затем с оглушительным скрежетом он врезался в каменную кладку — удар был таким сильным, что содрогнулась каждая клеточка ее тела, — и, задрожав, остановился.

Вибрация и ужасное дребезжание прекратились. Она качалась, словно плывя по волнам. А вот и парус — это белое колеблющееся пятно у нее над головой, вяло подумала Джейн, глядя вверх сквозь мутную пелену.

Парус опустился, склонился над ней, но теперь это были крылья. Крылья какой-то огромной белоснежной птицы. Она закрыла глаза, в голове застучало, и мягкий голос произнес по-итальянски:

— Come sta, signorina? Spero che stia meglia? [15]

Джейн снова открыла глаза и увидела, что птицей на самом деле оказался головной убор, белый и свободный, а под ним бледное лицо с темными печальными глазами. Она ответила не сразу, просто лежала и смотрела в эти глубокие, как омуты, глаза, до нее начало доходить, что она лежит на высокой узкой кровати и не может пошевелить левой рукой, которая закована во что-то твердое и зафиксирована под прямым углом.

Она попыталась что-то сказать, но челюсти словно одеревенели и не слушались, слова получались с трудом:

— Mi sento male. Che cosa e suecco? [16]

Прохладная рука коснулась ее лба.

— Вы попали в аварию, синьорина. Вы были за рулем.

И тут она все вспомнила. Сумасшедшая гонка по крутому склону и не слушающаяся руля машина; невероятные усилия в попытке избежать столкновения, которые почти увенчались успехом. Но не совсем. А в конце сокрушительный удар.

Она вздрогнула и закрыла глаза, словно пытаясь отогнать воспоминания. Голова гудела, казалось, что каждая клеточка ее тела ноет от боли. Она попыталась пошевелить ногами, но обнаружила, что они заключены в какую-то металлическую конструкцию.

Тут Джейн вспомнила еще кое-что и с тревогой открыла глаза:

— А Ванс? Где Ванс?

— Il fidanzato [17]. — Белый головной убор несколько раз качнулся в знак согласия. — Он ждет возможности повидаться с вами. Я его позову.

Джейн приподняла здоровую руку, нахмурившись при слове «fidanzato», пытаясь понять, что это значит, но мозги были словно ватные. Она собрала все силы и переспросила: