– Хорошо, – в его глазах блеснули знакомые задорные искорки, – я буду, как прежде, звать тебя Галчонком, если ты пообещаешь обращаться ко мне «господин магистр» и во всем слушаться.
– А шнурки тебе не погладить?
– Не-а! – рассмеялся «господин магистр», демонстрируя ногу, обутую в сапог с металлическими пряжками.
Слава богу, Лайс это Лайс и о конце света можно не беспокоиться.
– Ну что, готова грызть гранит магических наук?
– Нет, – призналась я честно.
– Это хорошо, – одобрительно кивнул идущий.
– Что ж тут хорошего?
– Если б ты сказала, что готова, я бы испугался. Самоуверенность еще никого до добра не доводила. А так есть шанс, что все получится!
– Кстати, о шансах, – вспомнила я. – Рошан рассказал мне о Свайле. Я, честно говоря, не знаю…
– Ну и не надо, – легкомысленно отмахнулся он. – Выучишься, тогда посмотрим. О, наконец-то!
Последняя фраза адресовалась уже не мне, а возникшей в дверях Соне. Девушка, сияя лучезарной улыбкой, поставила перед Лайсом поднос с кофейником и бутербродами, которых было столько, что хватило бы накормить и взвод солдат. Но Эн-Ферро, похоже, намеревался управиться в одиночку.
На поглощении им третьего по счету куска хлеба с ветчиной дверь распахнулась снова.
– Поехали! – Рошан уже успел надеть пальто.
– Куда?
– К тебе, разумеется! Вещи паковать.
Лайс с готовностью вскочил с кресла, но на полпути к выходу резко остановился.
– Ну что еще? – проворчал дракон.
– Я это… – помялся кард. – Бутерброды захвачу. Можно?
Бутерброды закончились еще в машине. У меня дома Эн-Ферро доел оставшуюся с обеда курицу, макароны, салат, слойку с клюквой, запил все это литром сока и заявил, что теперь он готов!
– К чему?
– Да ко всему! Сейчас багаж твой переберем.
И он бодро направился в спальню, где на постели аккуратными стопками были разложены вещи, которые я собиралась взять с собой.
Оставшись на кухне с драконом, я с беспокойством поглядела на опустевшие тарелки.
– Он что, всегда так жрет? В смысле, питается?
– Нет, – утешил меня шеф. – Обычно он нормально ест. Но некоторые магические действия забирают много энергии, и простейший способ пополнить ее запасы, особенно в мире, где мало природных источников, – плотно поесть. Видно, нашему приятелю недавно пришлось хорошенько поколдовать.
Тогда все нормально! А то я уж начала переживать, как прокормить этого проглота в мире без микроволновок и полуфабрикатов.
Когда я вошла в спальню, кард смотрел на мои пожитки, почесывая затылок. Ну да, многовато, но чес-слово, только самое необходимое.
– Лайс, – вкрадчиво позвал от двери шеф, – подойди-ка на минуточку.
Дальнейший диалог продолжался в соседней комнате, но звукопропускную способность наших межкомнатных перегородок еще никто не отменял.
Дракон:
– Ты что творишь, чудище хвостатое?!
Чудище хвостатое:
– А что я творю?
– Ты на Леве чем занимался?
– Чем надо!
– Кому надо?
– Кто заплатил, тому и надо.
– Ты какого ляда туда поперся, да еще и с кристаллом?
– Совсем меня за идиота держишь? Я кристалл в тайнике у врат оставил. Забрал, когда сюда шел.
– А кто б его забрал, если бы ты не вернулся? Если бы прибили тебя, дурака?
– Да кто бы меня прибил! Плевое дело было – работы на час. Ты что думаешь, я бы стал рисковать, когда здесь такое намечается?
– Стал бы. Не первый год тебя знаю. Только попробуй мне на Таре в какую-нибудь историю вляпаться! Подставишь девочку, по всему Сопределью распылю.
– Хвост оставь – на память.
– Нет, каков нахал! Я его воспитываю, а он…
Концовку фазы заглушил звук подзатыльника и сдавленное оханье.
Но в спальню они вернулись уже лучшими друзьями.
– Я все это не потащу! – с порога выдал Лайс.
– И не придется, – успокоил его Рошан.
Я аж задохнулась от возмущения. А наемник в это время бесцеремонно рылся в моей одежде.
– Это возьми. И это. А это платье или майка? Не пойдет. Это тоже.
Через полчаса ревизии от собранных в дорогу вещей осталась компактная кучка. Не дожидаясь, пока я устрою скандал, Эн-Ферро объявил, что по прибытии мой гардероб обязательно пополнится.
– Не стоит рисковать, красуясь на Таре в земной одежде.
И то правда. Не вступая в лишние споры, я аккуратно водрузила на горку одежды свою чашку.
– А это еще зачем? – удивился Лайс.
– Это – моя чашка.
– Я вижу, что не ложка. Думаешь, на Таре чашек нет?
– Есть. Но это – моя чашка. Ей лет столько, сколько и мне.
– Тем более давно пора новую купить.
Нет, он действительно не понимает или просто издевается?
– Это. Моя. Чашка, – начала закипать я. – Мне. Ее. Купила. Тетя.
– Да что происходит, Рошан? – взмолился кард. – Чего она хочет?
– В общем, так, – заявила я, – либо чашка едет, либо я остаюсь!
Мужчины ошарашенно переглянулись.
– Чашка едет, – обреченно вздохнул кард.
– Смотри, – пригрозила я, передавая ему свою реликвию, – отвечаешь головой!
Покидая комнату, я успела заметить, как Эн-Ферро покрутил пальцем у виска, а дракон недоуменно развел руками.
Глава 5
Сборы и обсуждение перехода продолжались до полуночи. Рошан торжественно вручил мне тарский аналог паспорта, бумажку, в которой были прописаны мои приметы, предполагаемая дата рождения и имя: частично мое, родное, частично позаимствованное у новоявленного родственника – шеф во избежание двусмысленностей назначил Лайса моим братом. У него соответствующие документы уже имелись, он только вписал туда информацию о том, что является официальным опекуном несовершеннолетней меня.
Когда с формальностями было покончено, Хранитель исчез из моей скромной квартирки – в прямом смысле растаял в воздухе, напоследок шепнув что-то Лайсу.
– Я тоже пойду, – произнес кард, отводя взгляд от дымного облачка, оставшегося от закрывшегося портала.
– Куда?
– В гостиницу, здесь рядом. Завтра зайду за тобой.
– Может, тут переночуешь?
Слова вылетели сами собой, и Лайс удивленно приподнял бровь.
– Я тебе в тетиной… во второй спальне постелю.
Не хотелось в последнюю на Земле ночь оставаться одной. Казалось, посижу в своей комнате среди книг и детских игрушек, включу старенький кассетник, пролистаю альбомы и никуда уже не уйду. Не смогу. Не захочу. И черт с ними, с магией и долгой-предолгой жизнью!
– Останусь, – решился Эн-Ферро. – А у тебя сладенького нет?
Сладенькое у меня было.
– Ого! А зачем тебе столько шоколада, ты же его не любишь.
– Не люблю, но иногда хо… А откуда ты знаешь, что я его не люблю?
Кард выбрал молочную шоколадку, развернул обертку.
– Я много чего о тебе знаю, Галчонок.
Ага. Чудный воскресный денек, скучающая, в меру романтичная девица, входит он. А как было на самом деле?
– Скажем так, в нашу первую встречу ты разгуливала в кружевном сарафанчике, демонстрируя в улыбке все свои четыре зуба.
Ясно. И после этого я хочу, чтобы он относился ко мне как к взрослой?
– И встреча та была недолгой, – продолжил он с ухмылкой. – В какой-то момент под тобой образовалась лужица, и тетя была вынуждена вести тебя домой.
Без комментариев.
– А… Как…
В расход пошла вторая плитка.
– Я не знаю, что сказал тебе Рошан, но так вышло, что после смерти твоего отца только мы двое знали о тебе. Кир никому больше не доверял. Наверное, это огромная честь, что Хранитель моего мира счел меня достойным того, чтобы…
Он умолк и вцепился зубами в шоколад.
– Рошан сказал, вы с отцом были друзьями.
– Рошан? Сам бы я, наверно, так не сказал.
– Почему? Это не так?
– Так, так, – вяло заверил кард. – Но считать себя другом Хранителя – это… все равно как, например, пятилетний пацан станет звать себя другом академика. Добрый дяденька, конечно, может привязаться к малышу, станет с ним играть, накупит конфет, наделает бумажных корабликов, но после снова вернется к работе, а мальчишка побежит в свою песочницу.