Она запнулась и торопливо перевела дух.

— Ты сказал, что никому не будешь принадлежать, кроме меня. Я тебе поверила, Алекс. Я думала, ты говоришь искренне. Я все еще так думаю!

— Я действительно говорил искренне, Джонет. В то время я надеялся…

Теперь уже Александр запнулся и отвел взгляд.

— Неважно, что я тогда думал, милая. Этому не суждено быть. Нам придется с этим смириться.

Джонет схватила его за руку.

— Что произошло? Из-за чего ты изменил свои планы? Я хочу знать правду. Я имею право знать!

Он взглянул ей прямо в глаза.

— Мьюр вышел на свободу. В тот день я потерял тебя.

Она смотрела на него, не веря своим ушам.

— Ты хочешь сказать, что, если бы Роберту отрубили голову, нам не пришлось бы расставаться?

Александр вздохнул.

— Я не знаю, милая. Клянусь тебе, не знаю. Давай не будем мучить себя разными «если бы». И не будем делать вид, что у нас есть будущее. У нас его нет.

Его слова напомнили ей о том, что говорила Элизабет. С той только разницей, что Джонет не была мертва и не собиралась позволить Александру оставить себя позади, как покойницу.

— Значит, ты считаешь, что нашел простой выход? Как только возникают трудности, ты по привычке даешь стрекача через границу, вместо того чтобы остаться и встретить их лицом к лицу, как подобает мужчине!

Она вскинула голову, дерзким вызовом отвечая на изумление, которое прочла в его глазах.

— Когда женщина одинока и беззащитна, ее нетрудно соблазнить и позабавиться с нею недельку-другую. Диана меня предупреждала, что все сведется к этому. И как ни больно это признать, она была права!

— Это неправда, и ты это знаешь.

— Неужели? Тогда приходи сегодня ночью ко мне. Объясни, что случилось, как и почему. Растолкуй мне так, чтобы я поняла. О Господи, Алекс, уж это ты обязан для меня сделать!

— Нет, черт побери, нет! — Он резко отвернулся. — Джонет, ты не понимаешь, о чем просишь!

— Я прекрасно понимаю, о чем прошу, и ты тоже.

Увидев, что он продолжает молчать, Джонет спросила:

— Неужели меня действительно так легко оставить?

— Легко? — мгновенно обернулся Александр. — Если б ты только знала!

— Ну так скажи мне, Алекс! Помоги мне понять. Но только, ради Бога, не оставляй меня с чувством, что я ничего для тебя не значу!

Александр схватил ее за плечи и, наклонившись, приблизил лицо к ее лицу.

— Однажды я повстречал воспитанницу моего злейшего врага, милую, славную девушку, и такую доверчивую, что она поверила даже мне. Но я обманул эту девушку, провел ее. Я обошел ее, как дурочку, и предал. А потом, к моему великому удивлению, произошло невероятное… Непостижимое и непростительное. Я влюбился в эту девушку. Я влюбился, — повторил он тихо, — и решил уберечь ее от повторения своих ошибок, от горечи собственного опыта, от рокового хода событий, которые сам же и привел в движение. И все это время меня неотступно преследовала одна фраза, оброненная ею: единственное, о чем она будет сожалеть, — так это о том, что наше приключение может погубить меня. Меня! — повторил он с холодной и презрительной усмешкой. — Она беспокоилась обо мне! Что ж, я напомню тебе твои слова, милая, как ты напомнила мне мои. Единственное, о чем мне придется сожалеть, — так это о том, что за эти несколько недель я мог погубить тебя. Только об этом. Да еще о том, что у нас нет больше времени.

Еще секунду он держал ее за плечи, а потом с грустной улыбкой отпустил и отступил на шаг.

— Самый большой подарок, какой я могу преподнести тебе, девочка моя, — это убраться подобру-поздорову из твоей жизни. Поэтому мой ответ: нет, я не стану встречаться с тобой. Мы попрощаемся здесь и сейчас.

Джонет проглотила слезы, комом подступившие к горлу, сама поражаясь тому, что ей хочется одновременно смеяться и плакать. Он ее любит! Никогда раньше он не говорил ей таких слов.

— Да ты спятил! — вскричала она в сердцах. — Ты и вправду думаешь, что после этих слов я вот так легко распрощаюсь с тобой? Скажу «прощай» и вернусь к этим людям, к их любопытным взглядам? Приготовься услышать новость, Александр Хэпберн. Ты придешь ко мне сегодня ночью. А если нет, Богом клянусь, я сейчас к ним вернусь и выложу все как есть. Я устрою такой скандал, что нам обоим больше и носу нельзя будет показать в Шотландии!

К ее угрозе он отнесся довольно хладнокровно.

— Ты не посмеешь, Джонет. Ты не посмеешь хотя бы ради Мьюра. Ты ведь не захочешь его огорчить? Ты его любишь, и, несмотря на то что я не прочь был бы сделать его предметом насмешек двора, мне бы не хотелось, чтобы ты его потеряла, милая.

Джонет подняла брови и изобразила на лице источающую яд улыбку, на которую не способна была бы сама Диана.

— Не посмею? Сейчас увидишь. Я никогда не была лгуньей, Алекс. Я с самого начала собиралась все рассказать Роберту. Но в последнее время он чем-то встревожен… расстроен. Его как будто подменили с тех пор, как он вышел из тюрьмы.

Улыбка исчезла. Джонет помрачнела и опустила взгляд.

— Я надеялась, что вы сумеете узнать друг друга получше и преодолеть свою ненависть. Но полагаю, времени для этого уже не осталось. Я не могу ждать.

Александр бросил на нее пытливый взгляд.

— Не шути, дорогая.

Но Джонет видела, что он не совсем уверен.

Она дерзко уставилась на него в ответ. Может, ей и не удалось выдержать взгляд Александра, но так приятно было стоять на своем!

— А вот посмотрим.

Неожиданно его глаза заискрились смехом, а уголки губ стали подергиваться.

— Не уверен, что мне удастся прийти, — пробормотал Александр. — Могут возникнуть трудности.

— Ты справишься, — ободрила его Джонет.

— А как насчет твоей горничной? Не могу же я заявиться с визитом среди ночи, когда у твоего порога спит сторож!

— Я от нее избавлюсь.

Теперь он уже не пытался сдержать улыбку.

— Звучит зловеще. Так и вижу тело, всплывающее лицом вниз в озере Норлох.

— А что? Неплохая мысль!

Александр шагнул ей навстречу и протянул руку в порыве неудержимого чувства.

— Хорошо, я приду к тебе сегодня, милая. В последний раз. А знаешь, ты стала прямо-таки беспардонной в достижении своих целей.

Джонет ощутила радостный подъем. Так или иначе у них все наладится.

— Это ты верно заметил, Алекс. Я наблюдала за тобой и многому у тебя научилась.

Джонет положила руку ему на плечо и погладила бархат камзола, ощущая, как под ее ладонью сокращаются и вновь расслабляются мускулы.

— У меня был отличный учитель, — добавила она, улыбаясь. — Великий магистр.

Дождь моросил весь день, мелкий, беспрерывный, поэтому сумерки сгустились рано. В замке отужинали. Снедаемая беспокойством, Джонет следила, как придворные стали постепенно расходиться из-за позднего часа. Она вернулась к себе в спальню, надеясь, что Александр уже ждет ее там, но в комнате было пусто и темно.

Джонет зажгла несколько свечей. Нелегко было выбраться из пышного придворного наряда без посторонней помощи, но Агнес не было, молодая хозяйка спровадила ее навестить брата, державшего лавку на Лонмаркет, намекнув, что Максвеллам предстоит вскоре покинуть Эдинбург. В отсутствие Роберта некому было опровергнуть ее слова.

«Главное, — не теряй головы, милая».

«О, Алекс, я стараюсь, — подумала она с улыбкой, снимая сорочку и набрасывая на плечи золотистый атласный капот. — Стараюсь изо всех сил».

Час прошел в томительном ожидании. Джонет бродила по комнате, прислушиваясь к тому, как замок затихает на ночь. А Александра все не было.

Когда свечи почти догорели, она задула все, кроме одной, и села в единственное кресло, стараясь не думать о худшем. Но чем дольше приходилось ждать, тем больше крепла в ней грустная уверенность. На брошенный ею вызов Александр ответил пустым обещанием, которое с самого начала не собирался держать.

Он не придет. Он и не собирался приходить.