– Да. Если вы хотите еще что-то сказать – скажите.

– Мне нечего вам сказать, – прошелестела Настя одними губами.

Доктор Макарский вздохнул:

– Что ж, в таком случае вам нужно отдохнуть. Разговоры еще сильно вас утомляют. Но скоро это пройдет.

– Могу я пойти в палату? – неуверенно проговорила Настя.

– Да, конечно.

Она встала с кресла, повернулась и двинулась к двери.

– Вы куда-то спешите? – неожиданно спросил доктор Макарский.

Настя остановилась и взглянула на него через плечо.

– Мне пора кормить сына. – Она смущенно улыбнулась. – Я слышала его плач. Мне ведь можно уйти?

Несколько секунд он молчал, пристально вглядываясь в ее лицо, затем сказал:

– Да-да. Конечно. Настя, у вас нет ребенка. Вы его потеряли. У вас был выкидыш. Постарайтесь этого не забывать.

Она покачнулась, но схватилась рукою за ручку двери. Доктор Макарский вскочил со стула и быстро прошел к ней. Поддержал ее под локоть.

– У вас нет сына, – снова жестко проговорил доктор. – Повторите это.

– У меня нет сына, – ровным голосом повторила Настя.

– Нет, и не было.

– Нет, и не было.

– Все правильно. Знаю, это тяжело, но вам придется с этим жить.

– Или умереть.

– Что?

– Мне придется с этим жить… или умереть.

– Вы будете жить, – убежденно и веско произнес Макарский. – Повторите это.

– Я буду жить. – Настя вяло улыбнулась. – Могу я теперь идти?

– Идите.

Настя повернулась и вышла из кабинета. Доктор Макарский вернулся за стол и взглянул на экран ноутбука.

– Что вы об этом думаете? – спросил он.

– Она все еще больна, – послышался ответ из динамиков компьютера.

– Да, – сказал доктор Макарский. – Но улучшения очевидны. Вы же это видите?

– Мы поговорим об этом в другой раз, – последовал ответ.

Компьютер издал мелодичный звук – связь Макарского с его собеседником оборвалась.

Пятьдесят дней после катастрофы

– Как она, доктор? – спросила Светлана Ткачева, сидя напротив доктора в глубоком кожаном кресле.

Светлана, невысокая, полноватая, с коротко стриженными каштановыми волосами, все еще красивая, хотя полнота и возраст явно не шли ей на пользу, смотрела на доктора Макарского с надеждой.

– Улучшения очевидны, – ответил доктор. – Думаю, совсем скоро мы сможем выписать вашу подругу из клиники. Какое-то время ей придется посещать меня… думаю, пару раз в неделю… но в целом лечение можно считать успешным.

Светлана вздохнула и сдвинула темные брови.

– Она очень любила своего мужа, – тихо сказала она. – И ребенка ждала пять лет. Она никак не могла забеременеть, вы знаете?

– Да. Об этом я знаю.

– Долго ходила по врачам, потратила кучу денег на лечение и ЭКО. Забеременеть ей удалось только с четвертого раза.

– Да, я знаю, – снова произнес доктор. – Настя мне рассказывала.

– Когда точно ее выпишут? – спросила Светлана.

– Через пару дней. – Доктор поправил пальцем золотые очки. – Я как раз хотел с вами об этом поговорить. Видите ли, первое время Насте будет очень трудно одной. Нужно, чтобы рядом с ней постоянно находился близкий человек. Насколько я понял, отца у Насти нет, а с матерью они в ссоре?

– Да. Поссорились, когда Настя вышла замуж за Лешку. Он очень не нравился Ирине Тимофеевне. Она считала, что Настя заслуживает лучшей доли. Она была бы удовлетворена, если бы Настя вышла замуж за банкира или богатого бизнесмена. А Лешка был всего лишь врачом-педиатром. Это потом он занялся фармацевтикой и открыл собственную фирму.

– Но Настя даже после этого не помирилась с матерью?

– Мать была уверена, что Алексей неудачник и что он обязательно прогорит. У них с Алешей была… как это по-умному?.. идиосинкразия. Они не могли друг друга терпеть – буквально, на физиологическом уровне. Он считал ее мещанкой и занудой, она его – отребьем с улицы.

– Значит, на поддержку матери мы рассчитывать не можем.

– Я могу поговорить с ней.

Макарский покачал головой:

– Не стоит этого делать. Алексея нет, но между ними стоит его «тень». Настя отлично помнит, как Ирина Тимофеевна ненавидела ее мужа. Она уверена, что на подсознательном уровне мать желала ему смерти, а значит – она косвенно виновата в том, что с ним произошло.

– Да, понимаю, – согласилась Светлана. – Я могла бы пожить у Насти пару недель. Моя дочь сейчас в Англии, а муж… думаю, он не будет против.

– Хорошая идея, – одобрил доктор. – Но вы уверены, что ваш муж не станет возражать?

Светлана хмыкнула.

– Мой муж работает по двадцать часов в сутки. И, кроме своего офиса, ему в этой жизни ничего не нужно.

– Что ж, тогда вам осталось уговорить Настю.

Больничная палата больше походила на обычную комнату. На окнах не жалюзи, а уютные кремовые шторы, рядом с кроватью – этажерка, заваленная журналами и детективными романами. На прикроватной тумбочке стоял раскрытый ноутбук, а на подоконнике тихо и мерно тикали старые часы, которые доктор принес в палату по просьбе Насти. Она решила, что тиканье часов действует на нее успокаивающе и напоминает о детстве, когда все было хорошо, никого не нужно было хоронить и ни о чем не нужно заботиться.

Света присела на неудобный белый стул, взглянула на подругу, лежащую на кровати, и участливо спросила:

– Настена, как ты?

– Нормально, – последовал ответ.

– Слушай, врач сказал, что тебя через два дня выпишут. Что, если я немного поживу у тебя?

Настя чуть прищурила темно-синие глаза и сухо ответила:

– Я не нуждаюсь в опеке. – Но тут же опомнилась и добавила смягчившимся голосом: – Прости. Я просто хотела сказать, что справлюсь одна.

Светлана белозубо улыбнулась:

– Конечно, справишься! Но мне будет спокойнее, если я буду рядом с тобой. Я твоя подруга и люблю тебя.

Настя немного помолчала, затем сказала:

– Свет, я пока не готова сказать «да». Но я подумаю над твоим предложением. Правда – подумаю. Ты ведь не обижаешься?

– Нет, конечно. Для меня главное, чтобы с тобой все было в порядке.

– Я уже в порядке.

Настя протянула подруге исхудавшую руку. Та крепко и ободряюще стиснула ее в своих полных пальцах.

Вишневая «Тойота-Камри» остановилась возле подъезда кирпичной семнадцатиэтажной «башни». Светлана повернулась к Насте, которая сидела на пассажирском месте, рядом с водительским, но явно не спешила выходить.

– Приехали, – сказала она.

– Да, – неопределенно отозвалась Настя.

– Если хочешь, можем поехать ко мне. Наш дом в Малаховке сейчас пустует, и если тебе нужно…

– Нет. Я буду жить дома.

Светлана покорно кивнула:

– Конечно. Если тебе так будет удобнее. Мне с тобой подняться?

Настя покачала головой:

– Не надо. Я должна сама.

– Уверена? Доктор Макарский сказал…

– Он сказал, что я должна справиться сама, – с нажимом проговорила Настя. – И чем раньше я это сделаю, тем быстрее и вернее оклемаюсь.

– Хорошо, – согласилась Светлана. – Я еще немного постою здесь. Минут двадцать, не больше. И если ты захочешь, чтобы я поднялась, просто позвони мне, ладно?

– Ладно. Спасибо тебе за все, Светка!

– Не за что.

Подруги обнялись и поцеловались, после чего Настя взяла пакет с продуктами, которые купила по пути в маленьком продуктовом магазине, и выбралась из салона машины.

– Подожди! – Светлана достала из кармана пальто ключи и протянула через открытое окно Насте. – Ключи от твоей квартиры! Я присматривала за ней, как ты просила, но теперь они мне…

– Оставь себе, – сказала Настя. – Скоро увидимся!

Она улыбнулась Светлане, махнула ей на прощание рукой, затянутой в черную перчатку, после чего повернулась и быстро зашагала к подъезду.