— Ну-с, молодой человек, прижмите ладошки к бланкам.

Немало удивившись, исполняю требование. Пальцы словно тонут в обжигающем песке, едва не выдёргиваю в испуге, но столкнувшись с насмешливым взглядом своей напарницы, мучаюсь дальше. По пальцам бежит слепящий огонь, перекидывается на всё тело, и вскоре я весь пылаю.

— Хватит, — как сквозь вату слышу голос Семён Семёновича. Я отдергиваю руки, и тут мне ко лбу прислоняют, пахнувшую сургучом, печать — во все стороны брызнули искры, и я понял, на работу принят.

— Поздравляю, Кирилл Сергеевич, — дед жмёт мне руки, — в бухгалтерии получи аванс, ну и… приятно было познакомиться.

— Мне тоже, — кривлю душой я.

Выходим в коридор, Катерина прижимает меня к стенке, обдав одуряющим ароматом:- Запомни, Кирилл, я начальник, ты — подчиненный.

Внезапно я взрываюсь, за свою жизнь мне так надоели начальники и здесь, то же самое:- А не пошла бы ты в жо…!

Она отваливает от меня, на лице удивление:- Однако? Хорошо, красавчик, потусуйся пока здесь, а я к программистам зайду, — что-то вроде лукавства промелькнуло на её остром личике.

Блин, вот угораздило меня, про себя ругаюсь я, в раздражении меряя коридор шагами.

— Отстала от тебя, эта ведьма, — слышу за плечом басок Артёма. Оборачиваюсь. Парень смотрит на меня, источая благожелательность.

— Отстала, жаль ненадолго.

— Что так?

— В связке работать будем, она моя напарница.

Артём отступает в недоумении:- М-да, влип, приятель, — с сочувствием замечает он.

— А вообще, кто она такая? — меня давно гложет сей вопрос.

— Она? Она не часто здесь появляется, но всегда, когда приходит, вечно что-то случается. Кстати, она обладательница драконьего камня, — доверительно шепчет он в ухо.

— Это что, очень круто? — удивляюсь я.

— Тебе не понять, это настолько могущественный артефакт, из нас им никто не обладает.

— У шефа с десяток этих камней, — вспоминаю я.

— Это его трофеи, причём, не из самых мощных, — едва, слышно произносит Артём.

Открывается одна из дверей, повеяло запахом кофе. Благообразная, чистенькая старушка смотрит на меня из толстых стёкол очков:- Молодой человек, проходите за авансом.

— С тебя причитается, — улыбается Артём.

— Само собой, — соглашаюсь я.

Захожу в бухгалтерию. Достаточно просторное помещение, несколько столов, компьютеры, сотрудники в постоянной работе, мельком замечаю, пасьянс не раскладывают.

— Ниночка, детка, выдай, пожалуйста, аванс и командировочные этому молодому человеку.

— Сейчас сделаем, Клара Ивановна, — бодро произносит Нина, — проходите к столу, присаживайтесь.

Девушка открывает некую программу, быстренько перебирает ухоженными пальчиками:- Так, ага, — нажимает на копку, выдвигается сейф, в нём появляется прорезь, на стол вылетают непонятные бумажки, — вот… сто двадцать рублей аванс и двести — командировочные. Распишитесь.

Механически чёркаю в ведомости, беру деньги. Да это же советские рубли: трёшки, червонцы… в удивлении кручу их перед глазами.

— Давно не видел? — замечает Клара Ивановна.

— Уже забыл, как они выглядят, — сознаюсь я.

— Привыкай, одна из самых крепких валют в мире, — с затаённой грустью изрекает она.

— А хватит столько? — сомневаюсь я.

— Кому как, — неопределенно говорит она, — исходи из того, проезд, в троллейбусе — четыре копейки, хлеб — шестнадцать копеек, в ресторане можно кутнуть на семь рублей, это с коньяком и чёрной икрой, медицина бесплатная, коммунальные услуги копеечные.

— Не верится.

— То-то и оно, — глубокомысленно вздыхает старушка.

Стою в коридоре, пересчитываю деньги, Артём с грустью взирает, на сей процесс, думает, банкет отменяется.

— У меня из старых запасов кое-что осталось, — радую его я.

— Фу, — выдохнул он с облегчением, — тогда в ресторане «Дельфин» в семь сбор.

— А что, много народу будет? — тревожусь я.

— Человек десять. Да ты, не суетись, если, что, добавим, — обнадёживает Артём.

— Какой ресторан? — звучит ехидный голос Катерины. — Мы уже сегодня отбываем.

— Так скоро, — невольно вздрагиваю я.

— Чего ещё ждать, — меряет нас высокомерным взглядом.

— Я пойду, Катерина Михайловна, — послал ей улыбочку черноволосый парень.

— Скатертью дорога, Артёмушка, — так же улыбнулась ему моя напарница.

— А, может…

— Не может, — прищурилась Катерина.

— Исчезаю, — и он действительно, словно растворился в воздухе.

— Что напарник, стоишь как столб, идём, нас ждут великие дела.

Недовольно сопя, топаю за ней.

— Ты мне дырку в спине не прожги, — насмешливо бросает через плечо несносная рыжая ведьма.

— Много чести, — тушуюсь я, а ведь действительно, пялился.

— Ну-ну, — усмехается она.

На этот раз подходим к лифту. Дверца бесшумно открывается, заходим — достаточно тесно. С неудовольствием вдыхаю волнующие запахи, отходящие от её тела. Хочется вжаться в стену, отвожу лицо от её понимающего взгляда.

Наконец лифт тормозит, пытка закончилась, вылетаю наружу и перевожу дух.

— Вот мы и на месте, — очень серьёзно говорит она, — на лице мелькает располагающая улыбка. Внезапно, в глубине её глаз, замечаю печаль и… страх. Как-то по-новому взглянул на неё, а ведь она больше рисуется, начинаю соображать я.

Напротив нас стальная дверь. По её поверхности гуляют неясные тени, словно призраки попали под её полированную поверхность и, не могут выбраться наружу.

Катерина прикладывает ладошку к едва заметной площадке, дверь шмыгнула в сторону. В глубине непонятно зыбкого помещения, в струящихся испарениях, возвышается полупрозрачный помост и два пульта, по которым движется поток цифр.

— Мы на месте, — с трепетом говорит Катерина в пространство.

— На месте, — голос звучит, будто собственная мысль, — всё готово, идите к пультам.

Я мешкаю, страшно ступать на дымящуюся поверхность. Катерина настойчиво толкает меня ладонью. Взбираюсь на помост, ноги тонут в радужном сиянии, рядом неслышно появляется моя напарница.

— Гы-гы, — попыталась хихикнуть она, в округлившихся глазах испуг, голова ушла в плечи.

— Что-то не так? — я заражаюсь её страхом.

— Ты что, трусишь? — с пренебрежением бросает на меня взгляд.

— Ощущение, что в космос собираюсь полететь, — я передёргиваю плечами, что бы сбить так некстати появившийся озноб.

— В космосе безопаснее, — встряхнула она головой. Плотно уложенный кукиш развязался и над плечами, искрясь золотыми прядями, колыхнулась роскошная грива, — никогда нельзя предугадать, что там напрограммировали наши мальчики. Они хороши только в кабаках песни горланить, — ехидно улыбнулась она.

— И что сейчас нам делать? — недовольно морщусь я.

— За тебя уже всё сделали, храбрец, — вновь язвит рыжая ведьма, — ты только не удивляйся метаморфозам, которые произойдут с телом и с мозгами, через некоторое время войдёшь в нужную колею.

— Чего?

— Надоел… поехали! — она смело нажимает свою и мою кнопку одновременно.

Сон что ли? Нечто гнездится в голове, множество событий, мелькают лица, вот только не могу уложить их в ясную картину.

Бодро вскакиваю на пол, потягиваюсь, время семь утра, надо успеть позавтракать и в институт. Мне уже двадцать один год, чувствую себя конкретным мужчиной. В армии, правда, не служил, военная кафедра. После института присвоят звание лейтенант, военные сборы с месяц, может, два. В принципе, я уже почти офицер, экзамены по военной подготовке сдал все. Затем, инженером на радиозавод. Мне там уже местечко мастером участка забили и с зарплатой, аж, сто пятьдесят пять рублей!

Шлёпаю на кухню, матушка улыбается мне, жарит яичницу.

— Кушай быстрее, опоздаешь.

— А я уже почти инженер, можно пару одну и прогулять, — отмахнулся я, но тороплюсь умываться, поспешно сажусь за стол.

На кухне стоит старенький чёрно белый телевизор. За трибуной Леонид Ильич Брежнев:- Позвольте, товарищи делегаты, высказать слова искренней благодарности за ту честь и высокое доверие, которые оказаны мне в связи с избранием вновь Генеральным секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. (Продолжительные аплодисменты.)