В зал для телепортаций мы ввалились всей группой: я, Лерг, Лютик и Эвин. За Березкой никто заходить не стал – сама разберется, не маленькая. М-да. Очень не маленькая. И вся девушка была почти полностью скрыта за кучей чемоданов – небольшой такой кучкой, штук пятнадцать. И как она их сюда дотащила?

– Это что? – захлопал глазами Лютик. – Универ переезжает? А почему не доложили?

– Это не Универ, это сезонная миграция лиственных и гусеничных, – успокоил его Эвин.

– Скорее уж улиточных, – подключился Лерг. – В эти чемоданы целый дом запихать можно. Эй, березовая наша, на кой тебе столько хлама?

– Что бы вы понимали! – возмутилась наша леди, появляясь из-за кучи багажа. – Здесь исключительно необходимые вещи! Одежда домашняя (халаты, пеньюары, накидки) – один. – Тонкий пальчик с двумя кольцами указал на первый чемодан. – Одежда рабочая (форма Универа) – два. Одежда парадная (платья не особо роскошные, всего-то двенадцать штук) – три. Одежда для особо торжественных случаев, все-таки это столица (семь очень роскошных платьев), – четыре. Обувь на каждый день (восемь пар) – пять. Обувь парадная и торжественная (девятнадцать пар) – шесть. Обувь запасная (девять пар) – семь. Нижнее белье (без пояснений) – восемь. Косметика декоративная – девять. Белье для особых случаев (даже и не надейся, не покажу! И, Эвин, убери руки от чемодана, фетишист несчастный!) – десять. Купальные костюмы и принадлежности – одиннадцать. Теплые вещи на случай заморозков (плащ, курточка из меха, курточка из рыбьей кожи, еще один голубой плащик, пусть он холодный, но так к глазам подходит, вы же понимаете…) – двенадцать. – Это в Милотане, где меньше плюс пятнадцати летом ни разу в жизни не бывало?! – Еще косметика – на этот раз бытовая (крема для рук, для ног, для тела, маникюрные и педикюрные наборы…) – тринадцать. Необходимые аксессуары (украшения, платки, пояса, перчатки…) – четырнадцать. И лекарственные растения, – палец уперся в самый маленький чемоданчик, – мало ли что понадобится.

У меня не было слов – одни эмоции. Мы-то с ребятами набили по одному рюкзаку: смена белья, одежды и обуви без учета торжеств и прочей глупости. Мы же работать едем. Хотя купальник я взяла – на всякий случай: если выпадет время – поплаваем в море. Вся косметика прекрасно уместилась в карман штанов, да и косметики той – расческа, зубная паста, зубная щетка и мыло, и все. Остальное место в рюкзаках занимали самые необходимые свитки с заклинаниями (по-простому – шпаргалки) и разные снадобья. Все остальное прекрасно можно было найти и на месте, тем более что практиканту полагалось уже не десять, а двадцать золотых. Десять оплачивал Универ, а десять – город, в который нас посылали на практику.

Ну на кой ей пятнадцать чемоданов?! И что можно напихать в чемодан с диван размером? Какой такой декоративной косметики?! Что вообще в нее входит? По моему мнению, тушь, помада, тональный крем и пудра. Еще-то что?! И на кой ляд ей белье для особых случаев?! Что это вообще такое?! Трусы с сигнализацией, что ли?! Чтобы никто не воспользовался пьяным состоянием дамы? Сил моих нету! У ребят тоже не осталось даже остроумия. Только неунывающий Лютик обошел «маленькую» кучку необходимых вещей и мотнул головой:

– Где лекарственные растения? Здесь?

– Да. А что?

– Просто все остальное мы отлично можем забыть тут. Все равно не пригодится.

Березка открыла было рот, собираясь уничтожить святотатца (а что, четырнадцать чемоданов с самым необходимым – это святое! А если туфли к платью по оттенку не подходят – анафема тебе, сатана ползучая!), но тут вошел директор. И двумя словами разрулил ситуацию:

– Равняйсь! Смир-р-р-рна!

После того как Ведун прогулялся в Россию и посмотрел там сериал «Солдаты», шуточки у него стали… м-да, хорошо хоть любимым героем оказался полковник Бородин, а не прапорщик Шматко.

– Это еще что такое? Вы на практику собираетесь или караваны по пустыне водить?!

– Это – ее, – конкретно высказалась я, ткнув пальцем в Березку. – Наше – у нас на плечах.

Директор оглядел кучу чемоданов, надутую Березку, которая собиралась сражаться за свои аксессуары и обувь до последнего, прикинул величину пентаграммы для перемещений, посмотрел на часы и принял соломоново решение.

– УМ Березка, все, что вы хотите взять с собой, будет телепортироваться исключительно за счет вашего магического резерва. Ясно?

Березка засопела, но ругаться не осмелилась. Директор все-таки.

– Ёлка, назначаешься главой группы как человек, уже руководивший людьми в экстремальных ситуациях. Здесь в папке ваши бумаги. Браслеты наденете одновременно с научным руководителем. У него – контрольный, чтобы знать, где вы и что с вами, у вас – маячковые. Ясно?

– Ясно, – ответила я.

– По Милотану все прочитали? Нечисть, ворота, графики открытия…

Ответ на все вопросы был положительным. Директор, заложив руки за спину в подражание любимому герою, прохаживался перед нашей пятеркой, давая последние наставления:

– Я вас переправлю прямиком в королевский дворец. Практика будет, где вам укажут. И чтобы я ни от кого не слышал страшных фраз типа «это мы не проходили», «это не наша работа», «пусть кто-нибудь другой с этим возится». Если вам сказано – вами и должно быть сделано. Ясно?

Мы закивали на манер китайских болванчиков.

– Ёлка, если станешь откалывать свои штучки, постарайся хотя бы не попадаться. А то стыдно будет. Сама знаешь, не за то вора бьют, что украл…

– …а за то, что даже этого сделать не сумел, – ехидно продолжил Лютик.

– Правильно. Или ты думаешь, я не знаю, благодаря кому в столовой вместо соли в котел насыпали проявителя и кому в лапки попала часть разработок Шената и Лакнета?

Я тихонько фыркнула. Подумаешь, проявитель… И ничего страшного не произошло. Просто такое милое зелье, без вкуса, без цвета, без запаха и даже не от запора. Порошочек выделял главную черту человека и проявлял ее во всей красе, за что и был назван проявителем: кто-то зануда, кто-то жадина, кто-то юморист, кто-то драчун… Но в обычной жизни мы это хорошо маскируем. А проявитель во всей красе подчеркнул это и выставил наружу. А действует он далеко не сразу – часа через два после приема, плюс-минус еще полчаса. Распознать и нейтрализовать можно, но кто ж знал… Вот и представьте себе, что началось. Кто-то из преподавателей учит, кто-то плачет, кто-то пьет, кто-то поет… Эйнар – это тот самый рогатый аспирант – вообще залез в угол и просил, чтобы его не били, пожа-а-а-алуйста… Такой трус… Санди – один из парней с нашего курса, жуткий драчун, почему-то оказался скрытым мазохистом и просил ребят его выпороть. Теперь уже неделю в городе не появляется. Парень-то шикарный, из Шварценеггера колобок сделает не напрягаясь, а его теперь каждая девчонка предлагает отшлепать. И не знаешь, что лучше. Березка исполняла на столе такой стриптиз, что до конца так и не разделась – Кейр не дал, схватил и куда-то утащил. И подумать только, вроде бы тихоня и скромник, а поди ж ты. Теперь ходит довольный, как мартовский кот, а Березка, осознав глубину своего падения, носит исключительно платья до пола, без вырезов и разрезов. А зря. Подумаешь, стриптиз. А то не видали студенты женщин без одежды. Каждый второй суккуб тебе все покажет. А каждый первый еще и предложит.

– А если знаете, то чего мы еще здесь, а не на исправработах в библиотеке? – обнаглел Лерг.

– Чтоб вы там еще что-нибудь выкопали, морды наглые? Нет уж, идите-ка вы на практику, хоть Универ от вас отдохнет.

– Как скажете, шеф, – согласился Эвин.

И вот такой компанией мы отправлялись – в пять голов, из них четыре боевых и, простите за тавтологию, очень боевитых мага и одна комплексующая врачиха-стриптизерка.

– Ваш научный руководитель на время практики – Никвик Буздюк.

Я не удержалась и зафыркала:

– Никвик? Никвак? Ни вяк ни мяк?

Рядом Эвин извращался над фамилией преподавателя: