— А может, и не врет… — задумчиво произнес Люлько. — Уж больно совпадений многовато… И друга Бирюкова возле его машины убили… И вообще… Что-то не нравится мне твой Бирюков…
— А я почему-то не думаю, что он в чем-то виноват, — сказал Гаврилов. — Просто не повезло мужику… Какая-то полоса нашла на него.
— Не думаешь… — проворчал Люлько. — А ты дело раскрывать думаешь?.. Гуманист… И так уже все пальцами тычут, что милиция ни хрена не делает… Где он сейчас болтается? Наблюдаешь?
— Вчера жену хоронил…
— А дальше что?
— А ничего. Что ж я — под руку с ним ходить должен? И без того дел по горло…
— Ясно… Еще есть что?
— На тот антиквариат, что в его квартире, один адвокатишка глаз положил. Брат Липской по отцу. Он на Бирюкова иск подал в суд. И бумажками, официально заверенными, трясет. Мол, якобы этот антиквариат ему принадлежит. А Липской, то есть сестре своей, давал его на временное хранение, пока за кордоном ошивался. Да все времени не было забрать…
— Объявился, сукин сын… — хмыкнул Люлько. — Вот этот как раз, может быть, и на самом деле врет… Только где там Бирюкову с ним тягаться!.. Отсудит…
— Со мной все? — спросил Гаврилов, вставая из-за стола.
— Пока да… — махнул рукой Люлько. — Только ты вот что. Бирюкова-то насчет пистолета все-таки прощупай… И вот эту версию, что мы с тобой в прошлый раз обсуждали, как-нибудь подработай… В том смысле, что Липская из ревности убила Бутенко, а затем с собой покончила. Потому как и нам пора с этим завязывать…
В коридоре Гаврилова нагнал Борис Александрович:
— Коленька! Коленька, подожди!..
Он стоял перед Гавриловым запыхавшийся, какой-то загадочный и торжествующий. Из внутреннего кармана серенького пиджачка суетливо вытащил две фотографии и протянул их Николаю:
— Ну-ка, посмотри, что у меня есть!..
Гаврилов взял оба снимка, мельком взглянул. Затем усмехнулся и присмотрелся внимательнее:
— Ну и что, Борис Александрович? Да, я узнаю одну из этих красавиц. Вот это — Липская, у которой мы с вами недавно были. У нас есть такое же фото. А это, — он показал на другую фотографию, — какая-то неизвестная мне особа… Действительно, очень похожи… Но что-то есть неуловимое… Вроде и одно лицо, а вроде и нет… Но вот это — точно она.
— Кто «она»? — нетерпеливо спросил Борис Александрович.
Гаврилов подозрительно посмотрел на него:
— То есть вы хотите сказать…
— Именно это я и хочу сказать, Коленька! Это не Липская. Да, именно ее мы с тобой видели мертвой в той квартире, набитой антиквариатом. Но это была не она, — торжествующе заявил Борис Александрович.
— Значит, подмена?..
— Да. И подмена. И убийство. А настоящая Липская — вот она самая.
Гаврилов уставился на фотографию. С нее рассеянно смотрела высокая красивая брюнетка в больших очках, не спеша идущая по Невскому проспекту. На второй фотографии шла точно такая же девушка, почти неотличимо похожая на первую, но в черных очках. И за ее спиной виднелась та же панорама Невского, что и на первой фотографии…
— Такую-то мать!.. — растерянно произнес Гаврилов. — Мы же исходили только из того факта, что это была именно она, Липская. И совсем даже никому не пришло в голову усомниться, что это может быть кто-то другой. Да и вопрос-то стоял иначе: сама ли она себя или ее кто-то… Ведь и соседи подтвердили… И муж, в конце концов… Бирюков…
— Ну, положим, муженек ее в стельку был… И потом — очки, Коленька… Очки всех смутили. И безделушки всякие, на нее навешанные, когда эта особа на полу лежала. И вот эта самая фотография, что она нам подбросила…
— Или Бирюков… — задумчиво произнес Николай.
— Или Бирюков, — подтвердил Борис Александрович. — Да и, сказать по правде, интерьер очень сильно внимание отводил…
— Вы правы. Всех нас здорово провели за нос… Короче, Борис Александрович, откуда у вас эти фотографии? Колитесь до конца…
Серенький пиджачок довольно засмеялся, замахал руками, выразительно жестикулируя:
— А вот откуда, Коленька… Есть, у меня родственничек молодой. Племянник моей любезной Анечки. Так вот он на Невском прохожих фотографирует… Неплохие деньги, кстати, зарабатывает, к слову сказать. Мы в воскресенье у них в гостях были. Ну и он, как фотограф фотографу, решил своими достижениями похвастаться. Альбомчик у него такой есть, куда он особо интересные лица вставляет… Вот листаю я этот альбомчик и вижу вдруг знакомое лицо… А он мне и рассказывает, какой у него случай забавный произошел с этой фотографией. И вторую достает, вот эту… Так вот, приходит к нему одна из этих девиц за снимком. Липская, кстати… А он и выдает ей, как это положено. Она смотрит, смотрит… А потом говорит, что это не ее фотография. Мой родственничек убеждает ее в обратном. Та настаивает… И тут он вспоминает, что еще когда печатал снимки, то подивился тому, что лица-то уж очень похожие были на двух из них… Порылся — и действительно нашел второе фото. И лицо — ну точь-в-точь!.. Так вот Липская эта заинтересовалась вдруг и сказала ему, что если вторая девица объявится, то пусть позвонит ей. У нее якобы возникла мысль одну шутку над знакомым парнем учудить… Мой племянник посмеялся и записал ее телефон…
— Он у вас с собой?
— С собой, с собой! Посмотри…
Гаврилов бросил взгляд на протянутую ему бумажку:
— Да, помню. Мне Бирюков его давал… Ну и что дальше?
— А дальше, собственно, и ничего… Пришла вторая. Тоже заинтересовалась. И, как видишь, позвонила… на свою голову… И смешно, и грустно…
— Постойте, Борис Александрович! А телефон у нее имеется? Имя ее?.. Я про вторую говорю…
— Нет, Коленька. Я спросил у Димы, племянника-то моего. Нет. Вроде, говорит, Наташей назвалась, а ни телефона, ни адреса… Ведь это же не ателье… Захотел — пришел и взял свое фото, не захотел — рукой махнул…
— Борис Александрович! Дорогой! Бегом к Люлько! Тут же все это дело, которое я веду, через задницу переворачивается!..
— А где же логика? — с пасмурным выражением лица спросил Люлько, когда Николай изложил ему свою новую версию. И в то же время с неприязнью поглядывая на торжествующего Бориса Александровича. — Смысл-то какой?.. И как мы теперь узнаем, кто из них живая, а кто убитая?.. Если ее Липская и в самом деле собой подменила, то уж, наверное, понимала, что к чему. И, вероятно, разоблачения не опасается. Так что эта убитая, понимаешь ли, вроде как бы и жива… Что одна, что другая… И искать незачем…
— Надо искать!.. Фотографа поспрошать. Он же видел их обеих? — обратился Николай к Борису Александровичу. — Видел же?..
— Видеть-то видел… — с сомнением согласился тот. — Да что толку? Ни имени, ни адреса…
— Ну как же ни имени!.. А «Наташа»?..
ОТРАЖЕНИЕ ВТОРОЕ
Глава 1
В тот же самый день, когда происходило завершающее событие своеобразной эпопеи, связанной со смертью и похоронами безвременно почившей Ларисы Липской; в тот день, когда прах ее, тщательно запаянный в небольшую урночку, был, наконец, предан земле; в тот день, когда безутешный супруг ее, внезапно оказавшийся в плену необъяснимых фантасмагорических видений, много часов блуждал по городу не в силах спокойно, как все нормальные люди, вернуться домой, — в девятый день с официально зарегистрированного дня своей собственной смерти… сама Лариса Липская, с недовольным лицом, шла по Литовскому проспекту.
Моросящий дождь уже кончился, но она не замечала этого и до сих пор продолжала держать над головой раскрытый зонтик. Отгородившись от окружающего стеклами больших очков, она не обращала внимания на раздражающее мельтешение озабоченных лиц, на проносящиеся мимо автомобили, на какие-то мятущиеся в пустой суете фигуры, снующие вокруг. Лариса не спеша ступала по мокрому асфальту, осторожно обходя лужи, держась в стороне от проезжей части, не желая, чтобы какая-нибудь шальная колымага окатила ее грязными брызгами.
