Словно им не хватало приключений во время тура, Перт приготовил Abba неприятный сюрприз. Когда до окончания первого выступления оставалось всего 30 минут, в администрацию Entertainment Centre позвонила женщина и сообщила, что на арене заложена бомба. Она должна была взорваться в 20.05, сразу после завершения двухчасового концерта. Бенни в этот момент исполнял свою сольную партию в «Intermezzo No 1» и не сразу узнал о случившемся. Когда номер был закончен, он увидел, что все музыканты уходят со сцены, и в изумлении уставился на них. В этот момент публику попросили покинуть помещение. Поскольку о причине ничего сказано не было, многие решили, что это обычный перерыв.

Все присутствовавшие на концерте полицейские бросились на сцену, чтобы не допустить на нее толпу. Не успела публика разойтись, как начали подтягиваться люди, пришедшие на следующее выступление, в результате чего возникла полная неразбериха. «Это было настоящее светопреставление», — говорил позже полицейский инспектор.

Пока собаки искали бомбу, Abba и музыканты в течение 20 минут ждали в огороженном месте за пределами здания. Отделяемый от публики одним лишь ограждением, Бенни решил немного развлечь ее. «Он играл на аккордеоне, я позаимствовал чью-то скрипку, а Стиг Андерсон стучал ложками, — вспоминает клавишник Андерс Эльяс. — Мы играли старые фолк-песни, а публика за оградой недоумевала. «Это ведь не песни Abba!»

В конце концов, публику запустили в зал насладиться завершающей частью шоу. Полиция сработала оперативно, и второе выступление задержалось всего на 30 минут.

У смертельно уставших Abba и других участников тура вырвался вздох облегчения, когда самолет, увозивший их обратно в Швецию, оторвался от взлетно-посадочной полосы аэропорта Перта в 19.30 в воскресенье, 13 марта. Вырвавшись из этого сюрреалистического мира, члены группы не переставали удивляться своей невероятной популярности. Но каждый из них считал, что это уже слишком. Они не рассчитывали на такой успех и даже не мечтали ни о чем подобном.

Особенно сильное воздействие драматические события двухнедельного тура по Австралии оказали на Агнету. «Когда ты видишь перед собой ревущую, безумную толпу, чувствуешь, как у тебя по спине бегают мурашки, - говорила она много лет спустя».- Между восторженными приветствиями и угрозой существует очень тонкая грань. Ситуация может измениться в любой момент. Не думаю, что кто-нибудь способен остаться прежним человеком после такого опыта. Он влияет на личность. Что-то меняется внутри, и это может стать источником всевозможных страхов».

После тура Агнета, которая и раньше твердо противостояла всем попыткам проникнуть в ее личное пространство, стала еще старательнее избегать света рампы. Однако поскольку она, вне всякого сомнения, являлась самым популярным членом группы, публика едва ли позволила бы ей так легко ускользнуть из поля зрения. Казалось, чем больше она стремилась уйти в тень, пытаясь произвести впечатление скромной, «обычной» женщины, тем больше ее личность притягивала фэнов и средства массовой информации.

Бьерн и Бенни были чрезвычайно недовольны тем, что их оторвали от любимой работы в студии и в коттедже на Виггсе, где они сочиняли песни. Истерическое идолопоклонство уже не вызывало у них положительных эмоций. Они повзрослели и редко вспоминали о своей бурной, звездной юности.

Их отношение к живым выступлениям претерпело коренные изме- нения. В Австралии Бьерн жаловался, что «в туре жизнь приобретает несколько асоциальный характер. Ты ешь, спишь, выходишь на сцену, и более ничего. Это убивает творческий дух».

Даже по прошествии времени его настроение не изменилось. «Вряд ли мы когда-нибудь снова поедем в тур, После каждого тура от тебя ждут еще большего. В конечном итоге все вырастает до гигантских размеров, и поэтому лучше покончить с этим пока не поздно».

Его соавтор разделял эти чувства. Клаэс аф Ейерстам вспоминает, что «Бенни всегда страшно нервничал перед началом выступлений. Если бы это зависело от него, то он предпочел бы скрываться за ширмой. Он хотел чтобы его слышали, но не видели». Интроверт окончательно победил в нем экстраверта эпохи Hep Stars.

Только Фрида, не знавшая, что такое быть звездой вплоть до прорыва Abba, наслаждалась их огромным успехом. Ее дети уже выросли, и она могла посвящать все свое время тому, чтобы быть членом Abba. Хотя для нее австралийский тур 1977 года остался самым драгоценным воспоминанием о ее участии в Abba, даже она называла истерию вокруг них «отвратительной».

Когда группа возвратилась в Стокгольм, напряжение несколько спало, но совсем не исчезло. Все ожидали от них очень многого. Предполагалось, что фильм и следующий студийный альбом выйдут в октябре. За исключением песец мини-мюзикла ничего нового пока еще не было написано. И несмотря на 50 часов отснятой пленки, этого материала хватило бы только на половину фильма, продолжительность которого должна была составлять 100 минут.

От группы требовалось не только принять участие в съемке дополнительных сцен, но также довести саундтрек до студийных стандартов. По словам Майкла Третова, от концертной записи остались только ударные и крики публики. «Так обычно и выпускают «живые» записи, — пояснил он. - Девушки совмещали пение с танцами, периодически отдаляясь от микрофонов, к тому же шел дождь, и в таких условиях очень тяжело получить хороший звук».

Вырвавшись из австралийского безумия, Abba перестали подвергаться давлению со стороны тамошних фэнов, но тут же попали под другой пресс. Еще до отъезда в тур было решено, что после возвращения домой они больше не будут совершать рекламные поездки и давать большие интервью. Но на горизонте маячили сроки выпуска фильма и альбома, и создавалось впечатление, будто чем больше они работали, тем больше работы их ожидало впереди.

Теперь, когда Abba в полной мере познали цену славы, быстро растущие доходы, отражавшие меру их успеха, начинали представлять проблему, все более и более занимавшую Стига Андерсона. Подобно дождю в Сиднее, деньги в скором времени прольются на группу обильными потоками и, хотя в то время об этом еще никто не догадывался, создадут непреодолимую преграду между ними и их Менеджером.

Это письмо стало одним из лучших рождественских подарков, какие когда-либо получал СтиГ Андерсон. «Позвольте мне воспользоваться представившейся возможностью и заявить, что я как официальный представитель Швеции чрезвычайно доволен и счастлив по поводу громадного успеха Abba в этой стране, -писал ему посол Пер Линд из шведского посольства в Канберре. — Прекрасная реклама, которую Abba делает нашей стране, в значительной мере облегчает наши усилия по укреплению репутации Швеции и обеспечению наших интересов».

Письмо пришло в офис Polar Music в декабре 1976 года. Прочитав его, Стиг горделиво улыбнулся и включил его текст в информационный бюллетень компании.

Стига уже давно раздражало отсутствие официального признания международного успеха Abba как представителей Швеции, а также экспортной прибыли, которую приносили продажи их пластинок и издательские авторские гонорары. «Будь мы англичанами, нас бы уже давно удостоила приема королева», - неоднократно говорил он, явно намекая на награждение Beatles орденами Британской Империи в 1965 году.

До сих пор в течение 70-х общественное мнение в Швеции было настроено против официальных заявлений в поддержку Abba. Проблема заключалась не только в культурном противостоянии по отношению к ним со стороны политиков и интеллектуалов, но также и в отсутствии прецедента признания международного успеха исполнителей поп-музыки. В сознании шведов достижения Abba располагались где- то между феноменами экспортного бизнеса и культурными свершениями—в сфере, которая не существовала до их выхода на сцену.

В тот период Швеция имела много других коллективных и индивидуальных символов национальной гордости на международном уровне. Несомненно, страна испытывала некоторые проблемы: вместе с остальным западным миром она переживала экономический спад, вызванный энергетическим кризисом. Тем не менее Швеция все еще рассматривалась в качестве модели в плане социального обеспечения и равенства возможностей и имела один из самых высоких показателей уровня жизни в мире.