Елена потянулась, зевнула и выключила телевизор. В комнате стало тихо.

Когда ты молод, то не видишь проблемы в том, чтобы бесцельно убить несколько дней, поделив себя между телевизионным ящиком и холодильником – впереди целая жизнь, ты не опасаешься стать банкротом. Есть даже определённая прелесть в том, чтобы превратиться на время в тупое животное, способное лишь пережёвывать и неважно что: колбасу, сериал или очередной телепроект.

Но всегда наступает он – момент Х, когда «низы уже не могут, а верхи не хотят». Лена чувствовала, как душа и тело устали изнемогать от безделья и отчаянно просят нагрузки.

Ребром вставал вечный вопрос: что делать? И как быть?

В сей драматичный момент и прорезалась трель телефонного звонка.

– Алло?

Голос её прозвучал раздраженно. Накопившийся от безделья негатив искал себе выход.

– Зайчонок? – вопросил баритон с другого конца. – Это ты?

– Конечно, я. Тебе прекрасно известно, что мама в это время на работе.

Собеседник тяжело вздохнул:

– Леночка, ты не в настроении?

– Когда я слышу твой голос, я всегда не в настроении. У тебя ровно три минуты, чтобы сообщить, что понадобилось, старче. Потом: «чао бамбино»…

– Я хочу увидеться, зайка.

– Твоя крольчиха проживает по другому адресу.

– Леночка, сердечко моё! Ну, ненужно так! Я приготовил тебе подарок. У тебя же недавно был день рождения…

– Как мило с твоей стороны вспомнить об этом впервые за восемнадцать лет! Но разве можно винить тебя за слабую память? Ведь в твоей жизни приключилась она, Великая Любовь, и всё остальное потеряло смысл. Мы с мамой стали незначительным, мелким и неинтересным. Скажу тебе, обидно пребывать в этой категории: «незначительно». Ты теперь для меня в ней же, папочка. Я не хочу тебя видеть. Подарков твоих не хочу. Мы обходились без сантиментов все эти годы? Продолжим в том же духе.

– Лена!..

– Тебе меня хорошо слышно? Слушай и запоминай: ни-че-го! Ни денег. Ни связей. Ни подарков. Ни твоей любви.

–Леночка..

Лена бросила трубку.

Никогда не назовет она этого чужого для неё человека таким простым и родным, естественным словом – папа.

Подарок он ей, видишь ли, приготовил?! Шёл бы он лесом!

Где он гулял со своими подарками, когда Лена была маленькой девочкой? Когда у мамы не хватало денег на самое необходимое? Когда красивые игрушки Лена видела только в кино? Кому он тогда дарил свои «подарки» ?!

Где он был, когда заболела бабушка, а мама пропадала на трёх работах, чтобы кое-как свести концы с концами?

Его не было!

Он предпочитал жить в своё удовольствие, не вспоминания об обязательствах.

Лене не нужна такая любовь. Пусть задвинет её себе поглубже в упругую пятую точку.

Телефон заголосил снова.

– Лена?

На этот раз звонила мать.

– Звонил Олег. Говорит, ты не хочешь с ним разговаривать и даже слушать его не стала. Почему?

– Ты ещё спрашиваешь?! Мама, он…

– Я хотела бы, чтобы ты вела себя как взрослый разумный человек, а не как маленькая избалованная девочка. Будь умницей – воспитанной, вежливой девочкой. Я никогда не учила тебя хамить. Немедленно перезвони отцу и извинись.

– Отцу?

Лена словно выплюнула это слово.

– Не стану я отцу звонить! Тем более не стану перед ним извиняться!

– Ты меня слышала.

В голосе матери звенел металл.

– Обижая его ты обижаешь меня. Мы вместе готовили этот сюрприз.

– Супер-сюрприз! Я в восторге! Что теперь делать? «Поезжай и будь любезна радоваться», да?! Он уже предал нас однажды. Как ты смеешь пускать его в нашу жизнь снова?!

– Перезвони ему, – отрезала мать. – Немедленно.

***

Марина с трудом сдержалась, чтобы не накричать на дочь.

Ей сложно было говорить на эту тему. Она не могла рассказать дочери о том, что без угрызений совести повышает их материальный уровень за счёт бывшего мужа и поэтому той стоит быть с отцом помягче.

Да, в свое время Марина была достаточно глупой и наивной. Поддавшись чувству ложной гордости, она отпустила бывшего мужа даже не пытаясь его удержать.

В результате всю сознательную жизнь мужественно сражалась с нуждой.

И проиграла.

Ей надоело проигрывать.

Только в романах добронравные героини выходят победительницами, а подлецы, вроде Олега, терпят фиаско. В жизни-то всё иначе.

Поэтому не лишним будет проявить гибкость, хитрость и смекалку.

Марина бывшего мужа давно не любила.

Она даже ненавидеть его перестала.

Многие годы Олег был для неё чем-то вроде тёмной фигуры на задворках сознания – фигурой, вызывающей со дна души горячий и горький осадок злобы на весь свет и ощущения, что она жалкая неудачница.

И вот, когда даже так бывший муж перестал для неё существовать, призрак вдруг материализовался.

Полгода тому назад, будучи в городе проездом, Олег решил убить оставшееся время, заскочив к бывшей жене. Сидеть на вокзале в ожидании поезда ему было скучно.

Купив торт, бутылку вина, что подвернулись под руку в ближайшем ларьке, он направился на встречу с прошлым даже предварительно не позвонив. Ему как-то не приходило в голову, что за истекшие годы «прошлое» могло проживать совершенно по другому адресу.

Перешагнув порог старого подъезда, Олег не мог удержаться от брезгливой гримасы. Бедность, грязь и тараканы таращились из-за каждого угла, из-под каждой ступеньки. Как, спрашивается, люди могут жить в таком бардаке?

Сам-то он давно обзавелся привычкой получать от жизни всё по высшему разряду.

Нажимая кнопку звонка, Олег представлял себе женщину, что откроет ему дверь, с лёгкой презрительной жалостью. Тут не Москва. Пластические операции в маленьких провинциальных городках не в ходу.

Конечно, Марина теперь старая, с потухшим взглядом, с морщинками вокруг глаз и рта.

Дверь распахнулось.

На короткое мгновение Олегу показалось, что время повернулось вспять. Марина почти не изменилась. А если и изменилась, то только в лучшую сторону. Стала интереснее, чем пятнадцать лет назад, когда они виделись в последний раз.

Некрасиво тогда пришлось расстаться.

– Вот, я …тут… проездом,

Он махнул рукой.

– Ну, в общем, решил зайти. Можно?

И безуспешно попытался протянуть пожухлый букет роз.

Учитывая состояние букета, оно и к лучшему, что безуспешно.

– Проходи. Не запирать же у тебя перед носом дверь?

Чувствовал Олег себя неуютно. Ему было неудобно за дорогой костюм, за дешевые конфеты, за увядающие розы.

Оказавшись в маленьком коридорчике, оклеенном простенькими обоями, он испытывал ощущение, будто на машине времени возвратился в годы ранней юности.

В ясные осенние дни. В те времена, когда без памяти влюбился в кроткую девушку с мягкими шоколадными глазами газели.

Воспоминания шквалом накрыли его с головой, с ручками и с ножками.

Память унесла к тем далеким временам, где рычали КАМАЗы, пока люди забрасывали в их кузов убранную за день картошку.

Удивительно, но оказалось, что он до сих пор отчетливо помнил свежий привкус Марининых губ, органично сливающийся с горьковатым запахом дыма от сожженных листьев и вечерней прохладой.

Помнил, словно вчера, её милое личико, выглядывающее из-под сбившегося платка. Такое юное, трогательное.

Жаль, что потом пришлось её бросить ради другой. Тоже черноглазой. Но уже не лани – пантеры.

– Леночка дома?

Смущаясь, точно студент-первокурсник, спросил Олег, проходя в комнату.

– Нет. Но она должна вернуться с минуты на минуту.

В комнате с той поры, когда они жили тут вместе, мало что изменилось. То же фортепиано пылилось без дела в углу. Правда, с годами на нём появилось больше царапин. И цветов.

Цветы теперь поднимали головки не из детских разноцветных ведёрок, а из специальных пластмассовых горшочков.

Кресла и диван были старые. Стареньким был и телевизор. И ковер.