Старыми были тапочки на стройных, совсем девичьих ножках Марины.

Взгляд Олега, словно повинуясь действию магнита, скользнул по её фигуре к лицу, более тонкому и привлекательному, чем в девичестве.

– Зачем ты приехал? – спросила она, перехватив его взгляд.

Что тут ответишь?

Самому-то себе признаться стыдно, что делать было нечего, времени свободного навалом, вот и решил посетить места прошлой боевой славы.

– Тебе не кажется, что после стольких лет мёртвого молчания твоё появление несколько… неожиданно?

Олег молча.

– Твой визит неуместен, – повысила голос Марина.

Олег вдруг жалобно улыбнулся:

– Неприветливо встречаешь, хозяйка.

Всё стало только хуже, когда вернулась Лена.

Отвратительно и неприятно было стоять навытяжку, словно мальчишка на первом свидании и неловко шарить руками по измятой коробке конфет.

Высокая белокурая красавица (а ведь рост, как и стальной цвет глаз Леночка унаследовала от него!) враждебно, в упор рассматривала его.

Смотрела свысока, не произнося ни слова.

Ох, не нужно, не нужно было ворошить прошлое!

Увидев Лену, Олег понял, что молодость его прошла.

В потоке дней он не замечал тяжести сорока с хвостиком лет. Полностью оторвавшись от маленького провинциального городка, в котором родился, в котором оставил первую жену и единственную дочь, погруженный в работу и в привычный быт, Олег ни о чём ни разу не пожалел.

Он ни о чём не вспоминал.

А она, его дочь, успела превратиться из маленькой неумехи в молодую, цветущую, красивую девушку.

И эту девушку Олег совершенно не знал.

Вот так однажды оказавшись проездом в маленьком провинциальном городке, где жизнь текла размеренно, тише, чем в огромном мегаполисе, Олег пересмотрел свою жизнь.

И пришел в уверенность, что, несмотря на все его достижения, самое главное в ней он упустил. Не было у него тихих семейных радостей. Не видел он первого шага своего единственного ребенка. Не слышал первого слова. Не вёл дочь в первый класс…

***

Стоит ли ещё раз перезвонить?

Или так и придётся уехать ни с чем? С щемящей пустотой в сердце? Понимая, что некоторые ошибки исправлять поздно?

Сотовый завибрировал.

Олег выбросил докуренную сигарету:

– Леночка?

– Мама настаивает на нашей с тобой встрече.

Голос дочери звучал сухо, но все равно был лучшей музыкой в ушах блудного отца:

– Я буду ждать тебя. Столько, сколько нужно.

– Подъезжай к «Яне», часа через полтора.

И пусть её голосом можно было заморозить холодильник, но все-таки она согласилась увидеться с ним!

Возможно, им ещё удастся всё наладить?

В отличном настроении, насвистывая мотивчик легкомысленной популярной песенки, Олег направился бриться в ванную.

***

Лена согласилась увидеться с отцом лишь потому, что опасалась, как бы мать не устроила ей нагоняй.

Олег ей категорически не нравился. Она считала его надутым самодовольным индюком.

Когда солнце поднялось высоко, в комнате стало нечем дышать. В открытые окна вместо вожделенной прохлады вливалась лишь духота и топ противно лип к телу.

Двор напоминал огромную сковородку, на которую кто-то плеснул раскаленного масла. Деревья застыли, опустив измождённые ветви к земле в тщетном поиске прохлады. Потрескавшаяся, иссохшая земля была не в состоянии её дать. На высоком небе не было ни облачка.

Ни единой живой души поблизости. Все попрятались по домам, скрываясь от выжигающих солнечных лучей.

***

Олег не ощущал жары.

Его пальцы нетерпеливо барабанили по рулю, глаза напряженно выискивали среди прохожих знакомый силуэт.

Увидев дочь, он поспешно выскользнул из автомобиля, чтобы распахнуть перед ней дверь. Широкая улыбка приклеилась к его губам:

– Я уже начал волноваться.

– С чего бы?

Строптиво, точно лошадка, тряхнула головой Лена, усаживаясь на переднее сидение.

В автомобиле царила приятная прохлада. Кондиционеры отличная вещь.

– Собираешься покатать меня? Это станет твоим подарком? – насмешливо фыркнула она.

Олег отрицательно покачал головой.

– Словно добрый волшебник привез из Москвы мне пятьсот эскимо?

– Нет. Ты скоро сама всё увидишь.

– Я заинтригована.

Без приключений они добрались они из северной части города в центр.

Машина въехала во двор пятиэтажной сталинки.

Дом нависал над одним из трех самых многолюдных городских перекрестков и был, по местным меркам, стар.

Внутренний дворик выглядел тусклым. Ветер и дожди милосердно оставили тусклые изображения грибков, цветных колец и зайчиков на турниках детской площадки, но у беседок из белого кирпича успела провалиться крыша и пол щедро осыпало битым стеклом.

Самое неприятное впечатление оставляли детские поломанные качели и перевернутые горки.

Лена в недоумении посмотрела на мужчину:

– Мы будет гулять здесь?

– Мы поднимемся по лестнице вон того подъезда. Подарок ждёт тебя наверху.

Подъезд оказался чистым и темным.

Широкие пологие лестничные пролеты под высокими потолками с непривычки давили на психику.

– Нам на пятый этаж, – сказал Олег.

Его длинные ноги легко подбрасывали тело от ступеньки к ступеньке. Элегантные кожаные туфли, едва касаясь кафеля, ступали беззвучно.

Площадка, на которой остановились Олег с Леной, выглядела особенно мрачной. Возможно потому, что лестница продолжала подниматься вверх, на чердак?

Олег повернул ключ в замке и театральным жестом распахнул перед Леной дверь.

– Та-дам!

Они шагнули в широкий, длинный, тёмный коридор, напоминающий по форме букву «Т».

Во второй, меньшей, половине, располагались спальня, туалет, ванная и кухня. Направо от входной двери распахивалась двустворчатая дверь в зал с высокими потолками и лепниной. Настоящий паркетный пол, крытый натуральными шерстяными коврами. Широкие дверные и оконные проемы.

Впечатляло. Особенно на фоне общей нужды девяносто шестого года.

– Я хотел повесить жалюзи, но Марина сказала, что ты предпочитаешь шторы, – кашлянул Олег.

Подарок действительно дорогим.

Но на душе у Лены было отвратительно.

Неприятное это чувство, когда тебя покупают.

– Ты не рада? – огорчился он.

Лена промолчала.

– Знаешь, что? А схожу я в магазин, куплю нам что-нибудь к чаю? Ты здесь пока оглядись, освойся.

Отец суетливо, явно волнуясь, достал пачку долларов из барсетки:

–Тебе деньги нужны? Я дам. Не надо? Нет?

– Лишние деньги до добра не доводят, – равнодушно пожала плечами Лена.

– И то верно.

Она продолжала стоять до тех пор, пока не услышала характерного замочного щелчка.

Затем облегченно вздохнула. Словно сбросила каблуки.

Лена всегда чувствовала себя рядом с Олегом не в своей тарелке. Рядом с ним её охватывало такое чувство, будто в её внутреннем пространстве застряло инородное тело.

Обойдя квартиру, Лена задержалась в одной из спален.

Это была единственная комната, чьи окна выходили на юго-восток.

Взгляд упирался в старые полуразрушенные сараи, за которыми прятались частные дома, предназначенные под снос. Пейзаж производил гнетущее впечатление, которое только усиливалось яркими красными шторами и розоватыми обоями.

Чтобы впустить прогретый летний воздух в «кровавый склеп», как окрестила Лена алую комнату, она решила открыть окно. Но, сколько не тянула за створки, рама не поддавалась.

***

– Как тебе понравился подарок отца? – спросила Марина дочку за ужином.

– Довольно мило с его стороны так разоряться на бедных родственников.

– Тебе понравилось?

Лена посмотрела на мать, прищурившись:

– Скорее нет, чем да.

– Это почему же?

– Потому что!

Сережа числился парнем Лены вот уже второй год и поэтому считал себя вправе безапелляционно высказывать своё мнение по любому поводу.