— Однако мы совсем забыли, что Леночке совсем неинтересны наши профессиональные разборки. Давайте сменим тему и поговорим о чем-нибудь другом.

— Например? — Надя подняла на Игоря влажные карие глаза.

— Не принести ли вам, девушки, пирожных? Леночка, хочешь пирожных?

Лена вспыхнула — опять он обращается с ней как с младенцем!

— Спасибо, нет, — сухо ответила она.

— А я хочу! — Надя кокетливо улыбнулась. — Мне ты пирожных не предлагаешь?

— Все, что пожелаешь!

Игорь куда-то отошел и через минуту вернулся с тарелкой корзиночек с кремом. Он шутливо склонился перед Надей:

— Что еще синьорина изволит пожелать?

Надя испытующе посмотрела на него. Что-то в ее взгляде было такое, что заставило Лену сразу почувствовать себя безнадежной простушкой. Она никогда не могла бы так смотреть на мужчину — призывно и одновременно соблюдая дистанцию.

— А ты готов исполнить все мои желания?

Игорь усмехнулся:

— В разумных пределах.

Надя недовольно повела плечами:

— Ну вот! В рыцари тебя не пожалуют. Для них слово прекрасной дамы — закон.

— Прекрасная дама, я постараюсь исправиться. Макс, мы ведь всегда готовы служить прекрасным дамам?

— Мое служение даме не требуется.

Макс Ричетти стоял, скрестив руки на груди, и исподлобья смотрел на Надю.

— Почему же? — улыбнулась она. — Сегодня вечером мы поменялись ролями. Обычно вы, фотографы, приказываете, а мы, несчастные девушки, вам подчиняемся: встань так, подойди туда, повернись, распрямись… А сейчас приказываем мы. И вот вам мой первый приказ — хочу танцевать!

В одной из комнат, двери которой тоже выходили во дворик, играла медленная музыка. Надя встала, протянула Игорю руку, и они присоединились к танцующим парам. Макс присел рядом с Леной на скамью. Его губы кривились в горькой усмешке. Лене стало его жаль — он влюблен в Надю, это видно невооруженным взглядом. А она!.. Лена посмотрела на танцующих. Безусловно, Игорь и Надя очень подходили друг другу и вообще были самой красивой парой. Лене эта мысль облегчения не принесла. Как Надя смеет так смотреть на него! Она почти обнимала Игоря за шею, его губы были возле ее уха. Кажется, он ей что-то прошептал, потому что она откинула голову и рассмеялась. Смех у нее был низкий, призывный и завораживающе-сексуальный. А губы такие яркие и полные, что мужчина просто должен сходить с ума от желания их поцеловать. Сидящий рядом Макс и сходил с ума. По лицу же Игоря невозможно было догадаться о его чувствах. Лене захотелось поскорее уйти отсюда. Она встала, пробормотала какие-то невнятные извинения и, прежде чем Макс успел ее удержать, быстро вышла в гостиную. Не может она сидеть и спокойно смотреть на эту парочку! Пусть развлекаются без нее. Ольга Васильевна разговаривала с двумя итальянскими бизнесменами. Лена подошла к матери, извинилась перед ее собеседниками и отозвала ее на минутку.

— Что с тобой, котенок? Плохо себя чувствуешь?

— Да, — обрадовалась Лена подсказанному предлогу. — Голова ужасно болит. Можно мне незаметно уйти?

— Это неудобно. Мы же только что приехали.

— Ну мам… Я же не говорю — с тобой, понимаю, что у тебя дела. Я одна потихоньку улизну, никто и не заметит, а ты потом извинишься перед Паолой.

— Что, так плохо?

— Ужасно! Меня сейчас вырвет!

Ольга Васильевна не на шутку встревожилась.

— Ты до отеля доберешься?

— Конечно, не волнуйся. Приду и сразу лягу.

— Ну хорошо. Я тоже постараюсь вернуться пораньше.

Выбравшись из роскошного дома Паолы Дениэлли, Лена с облегчением перевела дух. Жаль, конечно, что пришлось соврать и испортить маме вечер, но она просто не могла больше там находиться!

— И куда это синьорина так поспешно удалилась?

Услышав за спиной знакомый насмешливый голос, Лена вздрогнула и обернулась. Игорь прикрыл за собой дверь и продолжил:

— Вечерами по Венеции прекрасные синьорины не гуляют без сопровождающего. Вот я и решил составить вам компанию.

— Не нуждаюсь я в вашей компании! — огрызнулась Лена. Злость так и клокотала в ней.

— Синьорина, вы забываете об элементарной вежливости, — предостерегающе сказал Игорь. — В Италии это не принято.

— У вас уже есть прекрасная дама, — произнесла она с ехидцей.

— Есть.

— А разве вежливо было оставить ее одну?

— Вот поэтому я и здесь. Свою прекрасную даму я буду сопровождать повсюду, ей не удастся от меня так легко отделаться. — Лена не успела прийти в себя, как он шагнул к ней и обнял за плечи. — Так куда ты хочешь пойти? Домой? А может быть, немного погуляем по вечерней Венеции?

Он говорил вкрадчиво-ласково и смотрел ей прямо в глаза. Лена не успела опомниться, как он повел ее к причалу:

— Будем считать, что мое предложение принято. Мы едем гулять.

Ласковое темное море плескалось у самых ног. Пляж был совершенно пуст — что делать ночью на морском берегу? Лена сидела на песке, обхватив руками колени, и смотрела на огонь. Игорь ухитрился развести небольшой костерок и сейчас ушел в темноту на поиски подходящего топлива, велев ей «хранить очаг». Маленькое робкое пламя, казалось, никак не могло решить — погаснуть сразу или все-таки немножко побороться за существование. Лена решила ему помочь и стала дуть на угольки. Благодарный огонек оживился и повеселел — загорелась даже полусырая деревяшка, от которой до этого только дым шел. Лена тоже повеселела. Она загадала — если костерок не погаснет, то все у нее будет хорошо.

Море, теплая южная ночь, бесконечное побережье — только где-то там, далеко, светятся огни города. Игорь привез ее в Лидо и попросил лодочника высадить их не на причале, а на песчаном берегу. «Здесь мы будем только вдвоем, как на необитаемом острове», — сказал он. И правда, вокруг ни души.

— Заскучала? — Игорь подошел откуда-то сбоку и вывалил на песок кучу сухих прутьев.

— Не заскучала, а задумалась, — отозвалась Лена.

— О чем, если не секрет?

— Ты, конечно, ждешь, что я отвечу — «о тебе». Так вот ошибаешься. Я думала о Мите.

Игорь усмехнулся:

— У меня, оказывается, есть соперник?

— Митя — это наш кот. Он умер три года назад. Вернее, его усыпили… Он подхватил на даче лишай, мы повезли его в лечебницу, чтобы узнать, как лечить, а там нам сказали, что это не лечится. Соврали, разумеется, просто возиться не хотелось. Убить всегда проще. А мама поверила, только настояла, чтобы укол сделали при нас.

— Сделали?

— Да. Мама гладила его по спинке, а врач ввел усыпляющее. Я до сих пор помню, какими преданными глазами он на нас смотрел. Он так доверял нам и думал, что, раз мы рядом, ничего плохого не случится. А мы его… убили.

Игорь опустился на песок рядом с Леной и обнял ее за плечи:

— Ну-ну, не надо. Дело прошлое, теперь уже не поправишь. По крайней мере вы знаете, что он не мучился. В некоторых клиниках животные неделями ждут укола — нет лекарств.

— Если бы его вылечили, он мог еще лет десять прожить — ему было всего пять! Как ты не понимаешь!..

— Отлично понимаю. Когда мне было четырнадцать, я принес домой щенка. Дворняжка, забавный был такой. Потом у него стали резаться зубки, и он грыз все подряд. Маме это, конечно, не нравилось, но она терпела. До тех пор, пока он не сгрыз ее любимые туфли, какие-то жутко дорогие, из крокодиловой кожи. Тогда она взяла щенка, села в троллейбус, довезла щенка до конечной остановки и там оставила.

Лена в ужасе посмотрела на Игоря:

— Как она…

— Как она могла? Моя мама — железная женщина и всегда делает только то, что целесообразно. Кстати, «целесообразно» — ее любимое слово. Потом мы с отчимом с неделю вечерами ездили на эту остановку, обошли весь район — и ничего.

— Не нашли?

— Нет. Я матери того щенка до сих пор простить не могу. И отчим тогда с ней так поругался — чуть из дома не ушел. Она плакала, прощения у него просила…

— Почему у него? Твой же щенок был. — Лена недоумевающе подняла глаза. Но, взглянув на Игоря, поняла, что не стоило задавать этот вопрос. Даже при слабом свете костра было видно, как изменилось его лицо.