— И до сих пор молчал?

Он грустно улыбнулся:

— Собирался отвести тебя туда на той неделе. А теперь вот не знаю…

— Если тебя волнует только это — мне совершенно все равно, где жить, лишь бы с тобой. Потом, я тебе доверяю — в квартирах ты наверняка разбираешься лучше меня.

Лена тоже сделала большой глоток «Девятого вала», чтобы набраться храбрости, и решительно сказала:

— Я поеду в Париж с тобой.

— И об этом я уже думал. К сожалению, это совершенно исключено.

— Почему? Ты не хочешь, чтобы я была все время с тобой?

— Любимая, это мое самое большое желание. Но, возможно, мне придется поездить по стране и вообще по Европе. Помимо прочего, у меня не будет времени, чтобы должным образом о тебе заботиться.

Он старался быть убедительным, но Лена упрямо мотала головой:

— Не надо обо мне заботиться. — Она умоляюще посмотрела на него. — Только возьми меня с собой.

Игорь заметно расстроился:

— Ну будь хорошей девочкой! Месяц — не такой уж долгий срок. А я постараюсь сократить его до двух недель.

Лена поняла, что он уже принял решение и уговаривать его бесполезно. Мир сразу потускнел, и жизнь на ближайшее время утратила всякую привлекательность. Она тихо спросила:

— Может быть, ты хоть объяснишь мне, что за дело? Или это секрет?

— Да какой там секрет! У меня подписан контракт с «Нью ревю», который кончается через три месяца. В принципе то, что они хотели, я сделал еще перед отъездом в Москву. Но сейчас возникли всякие непредвиденные сложности.

— А расторгнуть этот контракт нельзя?

— Придется платить огромную неустойку. А поскольку я собираюсь жениться, мне хотелось бы тратить деньги только на свою невесту.

— Так ты из-за денег?

— Больше из-за репутации. Отказ от солидного контракта без убедительной причины сильно повредит мне в дальнейшем. Ты же не хочешь, чтобы я остался без работы?

Лена поняла, что придется смириться с его отъездом как с неизбежностью. На глаза навернулись слезы, и она поспешно опустила ресницы, чтобы Игорь их не заметил. Но он, конечно, заметил и накрыл ее руку своей ладонью:

— Ну что ты, глупенькая! Всего-то четырнадцать дней разлуки! Зато потом у нас впереди целая жизнь!

Она подняла на него глаза:

— Обещай мне…

— Все, что угодно!

— Что ты никогда никуда без меня больше не поедешь! Это будет последний раз.

— Обещаю… — Он помолчал и добавил: — По возможности.

Лена вздохнула. Конечно, своей работой он ради нее никогда не поступится, и с этим ей придется смириться. Она вздохнула и переменила тему:

— А как же быть с квартирой?

Игорь улыбнулся:

— Ага, все-таки интересуешься! Мы поедем и посмотрим ее прямо сейчас, если ты не против.

Лена поднялась из-за стола и взяла сумочку:

— Я, наверное, страшная дура. Всегда делаю то, что ты скажешь.

Мосфильмовская улица — довольно тихое место. Его любят западные дипломаты и политическая элита за кажущуюся уединенность и одновременно близость к центру. Кроме того, говорят, здесь благоприятная экологическая обстановка.

Насчет экологии Лена ничего не могла сказать, но дом ей сразу понравился: он явно принадлежал к «сталинским», но не был подавляюще большим и пугающе серым. А потом, Лене всегда хотелось жить в доме с эркерами. «Если в нашей квартире тоже будет эркер, — загадала она, — значит, все сложится хорошо». Пока Игорь запирал «фольксваген», Лена осмотрела дворик. Очень симпатичный, зеленый такой, мамаши на скамеечке, детишки в песочнице возятся… Какие славные малыши, особенно тот беленький карапуз в синих штанишках. Когда-нибудь…

— Думаешь о будущем? — Игорь подошел сзади и обнял ее за плечи.

Лена покраснела:

— Просто загляделась.

Они поднялись на лифте на пятый этаж. Игорь не стал звонить, а открыл дверь своим ключом. Лена удивилась, но ничего не сказала.

— Прошу! — Он пропустил ее вперед.

Большой, почти квадратный холл, в него выходят три застекленные двери. Лена в изумлении огляделась:

— Сколько же здесь комнат?

— Три.

Она с сомнением покачала головой:

— Не многовато для двоих?

Он улыбнулся:

— У тебя московские представления о жилплощади. Француженка бы спросила, как мы будем жить в такой тесноте.

Лена обиделась:

— Извини, что я не француженка.

Он улыбнулся.

— Ничего-ничего. Но, я надеюсь, нас недолго будет двое. Тебе же понравился тот малыш во дворе?

Не ответив, Лена распахнула ближайшую дверь. Большая светлая комната была абсолютно пуста.

— А где же мебель?

— Я разве не сказал? Здесь никто не живет, квартира уже месяц как выставлена на продажу.

Лена прошлась по комнате, выглянула в окно. Оно выходило на двор. Малыша в синих штанишках в песочнице уже не было. Игорь подошел к ней:

— Я думал, здесь будет моя домашняя студия. Вон там — видишь? — кладовка, в которой можно проявлять пленки. В соседней комнате будет наша спальня, а в комнате с эркером сделаем детскую.

— Я смотрю, ты уже все продумал. — Лена была уязвлена. — Мог бы и со мной посоветоваться.

— Но тебе же здесь нравится?

— Да, но…

— Никаких «но». Значит, я угадал.

Лена хитро посмотрела на него:

— А если бы мне здесь не понравилось?

Он пожал плечами:

— Этого не могло произойти.

— А если бы?

Игорь обнял ее и заглянул в глаза:

— Тогда бы мы нашли еще что-нибудь. Я бы никогда не заставил тебя жить там, где ты не хочешь. Я же тебя люблю.

Последовавший за этим поцелуй служил подтверждением его слов. Он привлек ее к себе, и она снова почувствовала тепло его мускулистого тела и аромат кожи. Его губы целовали ее сначала нежно, а потом со все нарастающей страстью.

— А не посмотреть ли нам нашу спальню? — прошептал Игорь между поцелуями и подхватил ее на руки. Она обняла его за шею. Он вынес ее в коридор и ногой распахнул дверь комнаты напротив.

Лена увидела, что эта комната совсем не пуста — посередине стояла огромная кровать. Игорь бережно положил ее на мягкий голубой матрас.

— Это единственная мебель, которую я позволил себе купить без тебя. — Его руки нетерпеливо освобождали ее тело от одежды. — Ее делали на заказ.

— А если она мне не понравится? — прошептала Лена, расстегивая пуговицы его рубашки.

— Выбросим на помойку.

Потом Лена лежала в объятиях Игоря. Она была счастлива, но не могла не думать о разлуке.

— Я так люблю тебя, — прошептала она еле слышно. — Возвращайся поскорее.

Сентябрь для Лены обычно был одним из лучших месяцев года. Но не этот сентябрь. Из дома она почти не выходила. Весь ее день складывался из ожиданий: утром она ждала звонка от Игоря, и вечером она ждала звонка от Игоря. Раза два он вечером не позвонил — в результате она провела бессонные ночи. Верно говорят, что самое худшее — ждать и догонять.

Прошло две недели, но он не приехал. Позвонил и виноватым голосом сообщил, что не удалось уложиться в короткие сроки и требуется еще минимум десять дней. Причем съемки надо будет проводить на натуре, где-то в Пиренеях, в глухой деревушке. Совершенно неизвестно, можно ли будет оттуда регулярно звонить, но пусть Леночка не волнуется — он ее по-прежнему любит. Голос у Игоря был не только виноватый, но и усталый. Очевидно, все эти проволочки и ему не доставляли радости. Впрочем, для Лены это служило слабым утешением.

Как-то раз Ольга Васильевна, глядя, как дочь слоняется из угла в угол с тоскливыми глазами, заметила:

— Тебе не кажется, что пора кончать с этой мировой скорбью?

— Что? — Лена даже не поняла, что имеет в виду мать.

— Все эти дни ты мне напоминаешь Наташу Ростову в ожидании князя Болконского. Для Наташи, помнится, это плохо кончилось. Котенок, ничего страшного ведь не происходит. Через несколько дней Игорь вернется, вы подадите заявление, поженитесь, и все будет хорошо. Еще и надоест.

— О чем ты говоришь? — Сама мысль, что Игорь может когда-нибудь ей надоесть, показалась Лене кощунственной. — Если ты меня хочешь утешить…