Парижский Тампль рыцари хотели устроить по образу и подобию иерусалимского Храма. И если там, в Палестине, жизнь ордена протекала как на поверхности, так и под землей, то не было исключения в этом смысле и для французской резиденции. Оказавшись в подземелье, король Франции, не зная того, вступил на территорию храмовников и сейчас находился в полной их тайной власти.
Узнав, что король Филипп сам добровольно сошел под землю, де Моле созвал совет, на котором надо было как можно быстрее принять, может быть, самое важное за всю историю ордена решение: спасать или губить короля Франции!
Совет
В то время, пока король Франции блуждал по подземным лабиринтам, разъяренная толпа уже вступила в схватку с охраной дворца. Прево, выполняя обещание, делал все возможное, чтобы сдержать натиск.
С высоты башни Тампль было хорошо видно, что творилось у Лувра. Огромный пестрый рой устрашающе гудел. Черная сеть птиц шумно трепетала над городом, но ни одна из них не летела в сторону разъяренной толпы. Там, на дворцовой площади, под грязноватой пеленой тумана утвердилась плотно спрессованная масса. Она казалась единым телом. Шум ее становился похожим на заунывное пение хора. Если бы эта масса внезапно хлынула с площади на улицы города, то узкие улочки не смогли бы вместить напора людских потоков и лопнули бы, а дома развалились и превратились в пыль. Людей было так много, что они стали давить друг друга. По упавшим шли, как по камням, топтали раненых и упрямо продолжали рваться к воротам дворца. Некоторые из затоптанных лежали в позе распятых. Один из несчастных оказался рядом с бревном, голова его при этом высунулась, и на нее начали ставить ноги. Через несколько мгновений она была раздавлена.
Какое-то время Магистр внимательно следил за толпой, шумящей на дворцовой площади. Затем повернулся к собравшимся и начал совет, на который как по тревоге де Моле пригласил самых важных людей ордена. Это были: Гуго де Пейро, генеральный досмотрщик ордена, Жоффруа де Гон-невиль, приор Аквитании и Пуату, Жоффруа де Шарне, приор Нормандии.
Последний с разрешения Великого Магистра взял на себя труд вслух прочитать текст старинного пергамента, который непосвященными мог быть воспринят просто как бессмыслица:
«В НОЧЬ СВЯТОГО ИОАННА 36 ЛЕТ СПУСТЯ ПОСЛЕ ПОВОЗКИ С СЕНОМ 6 НЕТРОНУТЫХ ПОСЛАНИЙ С ПЕЧАТЯМИ ДЛЯ РЫЦАРЕЙ В БЕЛЫХ МАНТИЯХ ЕРЕТИКОВ ИЗ ПРОВЭНА К МЩЕНЬЮ 6 РАЗ ПО 6 В 6 МЕСТАХ
КАЖДЫЕ 20 ЛЕТ, ТО ЕСТЬ ЧЕРЕЗ 120 ЛЕТ ТАКОВ ПЛАН:
ИДУТ В ЗАМОК ПЕРВЫЕ
ТО ЖЕ САМОЕ ОПЯТЬ ЧЕРЕЗ 120 ЛЕТ ВТОРЫЕ
ОТ ХЛЕБА,
К НИМ ПРИСОЕДИНЯЮТСЯ ВНОВЬ В УКРЫТИИ
ВНОВЬ У НАШЕЙ ГОСПОЖИ НА ДРУГОЙ
СТОРОНЕ РЕКИ
ВНОВЬ В УБЕЖИЩЕ ПОПЛИКАНОВ ВНОВЬ
НА КАМНЕ
3 РАЗА ПО 6 (666) ПЕРЕД ПРАЗДНИКОМ ЭТОЙ ВЕЛИКОЙ БЛУДНИЦЫ».
И тамплиеры несколько раз прослушали, а затем еще несколько раз прочитали этот странный текст, похожий на пророчество, но так и не смогли найти указаний относительно того, как им поступить именно в эту летнюю ночь года 1306-го от рождества Христова с королем Франции, который так неожиданно сам себе устроил ловушку. Случай вносил в Великий план свои коррективы.
Король появился так же неожиданно, как и исчез. Свита встретила его радостно. Самый напряженный момент в подземных блужданиях миновал. И хотя никто не знал, что их ждет впереди и сколько еще предстоит ходить по этим лабиринтам, все почувствовали облегчение. Ни один не осмелился задать вопрос относительно того, чьи шаги мог слышать правитель. Сейчас мысли каждого были заняты другим: что, если разъяренная толпа находится как раз в том месте, куда ведет подземный ход? Тогда не останется ничего, кроме ожидания. А ждать можно было часы или даже дни, пока волнения не улягутся. Государство все это время будет существовать без короля. Какой редкий шанс для любого самозванца!
Но и это еще не худший вариант. Дело окажется куда сложнее и безнадежнее, если этот ход ведет в тупик и они просто затерялись в склепе среди крыс и удушливого зловония.
Но они шли и шли, и надежда, как факел, все угасала и угасала в их душах. И вдруг впереди в небольшом квадрате проема появилось слабое мерцание. Подземный ход вывел короля и его свиту на какую-то пустошь. В утреннем тумане вырисовывались силуэты убогих хижин. Беглецы дружно пошли на мерцающий впереди свет и скоро оказались на небольшой улице. Сюда доносился слабый шум продолжавшей бесноваться толпы.
Вдруг из утреннего тумана навстречу королю вышли несколько человек, одетых в белые мантии. Соблюдая все правила этикета, рыцари почтили своего короля, встав перед ним на одно колено. Тот, кто находился ближе всех, произнес:
— Не соблаговолит ли его величество и не окажет ли нам, рыцарям Храма, такую милость и не примет ли приглашение стать нашим гостем в башне Тампль? Я — брат Рено, сенешаль. Я послан сюда Великим Магистром, чтобы обеспечить вашу безопасность, сир.
Король дал понять, что он согласен, и усиленный эскорт двинулся вперед. Неожиданно словно из-под земли выросли мощные башни крепости. Когда тяжелые ворота открылись, Филипп въехал на предложенном ему арабском скакуне с подлинным триумфом, словно и не беглец вовсе, а истинный и полноправный правитель.
По этому поводу все рыцари гарнизона выстроились во дворе и отдали честь властителю Франции.
«Совершенный»
За происходящим на дворцовой площади зорко наблюдал не только Великий Магистр могущественного ордена тамплиеров, но и малопримечательный человек, носящий звание королевского легата, некто Гийом де Ногаре. Это был еще один Голем, еще одна вылепленная руками короля кукла, которая несла в себе заряд огромной убийственной силы. Это он, Ногаре, с радостью осуществил королевский приказ и захватил в плен папу Бонифация VIII в Ананьи. По его приказу понтифексу надавали пощечин.
В ту эпоху все необычные люди делались или мистиками, или развратниками. Ногаре был и тем и другим. Если еще совсем недавно, в эпоху короля Людовика Святого, неординарных людей старались как можно быстрей отправить в Палестину с тайной надеждой, что они уже больше никогда не вернутся назад, то в эпоху Филиппа Красивого пассионарии ударялись в мистицизм, разврат и посвящали себя инквизиции, этой своеобразной отрасли средневековой юриспруденции.
Ногаре пришел на смену старому французскому рыцарству, показавшему свою доблесть в крестовых походах. Его оружием стали логика и знание законов, а не рыцарский меч. И именно с помощью логики и законов Ногаре при поддержке Филиппа Красивого удалось добиться того, чего не мог добиться никто в тогдашнем христианском мире, а именно уничтожить одну из самых могущественных организаций средневековья — орден тамплиеров. И против папы, и против тамплиеров этот Голем, этот глиняный человечек Филиппа Красивого действовал с каким-то особым ожесточением, с какой-то особой дьявольской страстью и злобой. Но откуда бралась его ненависть? Мало кто знал во французском королевстве, что Ногаре принадлежал к касте «совершенных» и исповедовал ересь катар. Эта ересь, получившая также название альбигойской, в честь города Альбе, где она и зародилась, еще в XII веке утвердилась в южных провинциях Франции.
Делом всей своей жизни Ногаре считал борьбу с христианством, с той силой, которая так безжалостно уничтожила всех его предков, живших некогда в славной и независимой стране, носящей название Лангедок.
Еще в самом начале XIII века Лангедок не принадлежал Франции и считался независимой землей, язык, культура и политические институты которой были ближе по своему происхождению и структуре Испании, королевству Леона, Арагона и Кастилии, чем северным провинциям Франции. Этими землями испокон веков управляли знатные феодалы города Тулузы. Под покровительством графов Тулузских на территории Лангедока процветала культура, которая оставила далеко позади весь остальной христианский мир, за исключением, может быть, Византии.
