Другой циркуляр, за подписью секретаря ЦК РКП (б) В. Куйбышева, 22 марта 1923 года был разослан всем секретарям губкомов, областных бюро и ЦК компартий национальных республик. В этом документе говорилось об уголовной ответственности за распространение сведений, содержащихся в шифропереписке.

Официальной датой введения единого порядка отправки, хранения и печати шифротелеграмм следует считать 7 декабря 1923 года. В тот день все отправители и получатели шифротелеграмм получили специальный циркуляр за подписью Иосифа Сталина, где были подробно описаны все указанные выше процедуры.

Примерно в это же время вопросами шифроработы в Красной Армии начал заниматься 7-й (шифровальный) отдел Штаба РККА. При этом он взаимодействовал с 5-м отделением спецотдела ГПУ[66].

Первоначально подготовка специалистов для спецотдела велась на шифровальном отделении курсов ВЧК, которые размещались в Москве на улице Покровка в доме № 27. Руководил курсами заместитель председателя ВЧК Иосиф Станиславович Уншлихт. Среди преподавателей курсов были специалисты – криптографы из Департамента полиции и Министерства иностранных дел Российской империи.

Вот что пишет в своих воспоминаниях бывший слушатель этих курсов М.П. Шариков:

«В ноябре 1921 года я, работник Краснопресненского райкома комсомола, по партийной мобилизации был направлен на курсы ВЧК. На курсах, которые помещались на Покровке в доме 27, меня определили на шифровальное отделение. В то время шифровальная работа в нашей молодой Советской республике была еще не налажена. Мало было советских специалистов-шифровальщиков. На курсах нас обучали старые специалисты, работавшие до революции в царской полиции и осужденные советским судом на длительные сроки заключения. На лекции их приводили под охраной. Среди старых специалистов, читавших нам лекции, мне хорошо запомнился Кирпичников-Кривош (правильно Кривош-Неманич. – Прим. авт.), по национальности серб, знавший 14 языков и являвшийся агентом многих разведок. Его лекции познакомили нас с историей криптографии, дали большие знания в области шифров и различных систем стенографического письма. Другой такой же старый специалист, Зыбин, учил нас законам дешифровок. Из советских специалистов, занимавшихся с нами, мне запомнился Дельгинштед. Он учил нас разработке и составлению советских шифров, применению их на различных линиях связи. Руководитель нашего отделения В. Д. Цибизов (Владимир Дмитриевич Цибизов в середине тридцатых годов стал помощником начальника 9-го отдела НКВД СССР, а затем возглавил 8-й (криптография) отдел Генштаба РККА. – Прим. авт.) читал лекции о значении шифров в деле охраны государственных секретов и об организации шифровальной работы в ВЧК, Красной Армии, Наркоминделе, Наркомвнешторге и других важных ведомствах Советского государства.

Кроме нашего специального отделения, на курсах были отделения по контрразведывательной, оперативной работе и другие. На курсах мы занимались до марта 1922 года. По окончании курсов мы держали выпускные экзамены. Курсами руководил заместитель председателя ВЧК И. Уншлихт. За его подписью нам выдавали удостоверения об окончании курсов».

Позднее при курсах ВЧК благодаря активному участию сотрудников спецотдела Ивана Александровича Зыбина и Владимира Ивановича Кривоша-Неманича (принявшего фамилию Кирпичников) были созданы отдельные 6-месячные шифровальные курсы, на которых изучались основы криптографии, решались учебные задачи по дешифрованию. Первый выпуск состоял из 14 человек.

Владимир Иванович Кривош-Неманич написал для этих курсов краткое учебное пособие по криптографии. Курсы размещались в здании Народного комиссариата иностранных дел на Кузнецком мосту.

В 1921 году в связи с организацией шифровальных подразделений были созданы краткосрочные (от 2 до 6 месяцев) курсы подготовки шифровальщиков.

В 1922 году были сформированы Высшие курсы Государственного политического управления (ГПУ), обучение на которых проводилось в течение 6 месяцев. В Положении об этих курсах указывалось, что они ставят своей целью «теоретическую и практическую подготовку опытных и тактичных ответственных работников различных областей работы органов ГПУ». Характерно, что в перечне изучаемых слушателями учебных дисциплин (всего их было 25) 16-й дисциплиной была радиоразведка, 22-й – криптография и 25-й – русский язык и арифметика. На шифровальном отделении экзаменационную комиссию возглавлял член коллегии, начальник специального отдела Глеб Иванович Бокий[67].

Как видим, никакой специальной подготовки в сфере оккультизма будущие сотрудники спецотдела не проходили.

Один из популярных сюжетов, связанных с Глебом Бокием и спецотделом, – таинственная «черная тетрадь», которая якобы сгубила жизнь не только этому чекисту, но и председателю ВЧК – ОГПУ Феликсу Дзержинскому. Поясним, о чем идет речь. Якобы Глеб Бокий, используя свое служебное положение, подслушивал телефонные разговоры членов Политбюро и записывал результаты в некую «черную тетрадь». Раз в неделю он приходил с ней к Феликсу Дзержинскому. Разумеется, при обыске во время ареста Глеба Бокия ее не нашли. Да и не могли найти, так как ее и не было. А послушать, о чем Иосиф Сталин говорит с коллегами по Политбюро, теоретически мог любой желающий. Система правительственной ВЧ-связи начала создаваться только в конце двадцатых годов прошлого века[68]. До этого времени руководство страны пользовалось обычной телефонной связью[69].

В 1929 году в составе оперативного отдела ОГПУ появилось 4-е отделение (правительственная связь). Оно обслуживало 20 абонентов и 3–4 направления связи. Сам отдел занимался решением широкого круга задач, начиная от охраны членов правительства и заканчивая производством обысков.

Функции 4-го отделения:

«Обслуживание отделов телеграфной связью.

Обслуживание отделов по контролю телефонных линий.

Обслуживание радиосвязью в стадии зарождения».

Официальной датой рождения Правительственной междугородной высокочастотной (ВЧ) связи принято считать 10 июня 1931 года, когда согласно приказу ОГПУ 308/183 от 10 июня 1931 года 4-е отделение оперативного отдела ОГПУ было переименовано в 5-е (техническое). Так что Глеб Бокий не имел к работе этих подразделений ОГПУ никакого отношения.

Расскажем теперь подлинную биографию чекиста Глеба Ивановича Бокия. К сожалению, авторы большинства книг об «оккультистах» Лубянки отредактировали жизнеописание этого человека.

Родился Глеб Бокий в 1879 году в Тифлисе в семье интеллигентов и вместе с тем представителей старинного, но сильно обедневшего дворянского рода. Его предок Федор Бокий-Печихвостский, владимирский подкоморий (третейский судья) в Литве, упоминается в переписке Ивана Грозного с Андреем Курбским. Прадедом Глеба Бокия был известный русский математик и физик академик Михаил Васильевич Остроградский – ученый либеральных взглядов, задолго до отмены крепостного права заявивший, что людей надо ценить по их знаниям и способностям, а не по положению.

Отец Глеба Бокия – учитель химии одной из тифлисских гимназий Иван Дмитриевич Бокий – тоже оставил свой след в педагогической науке. Он не только дослужился до чина статского советника и переехал вместе с семьей из провинции в Санкт-Петербург, но и написал учебник «Основания химии», который штудировало не одно поколение гимназистов. Также он сумел привить тягу к занятиям наукой своим детям – старшему брату и сестре Глеба – Борису и Наталье. Борис до революции преподавал в Петербургском горном институте, а при Советской власти стал членом Научно-технического совета Главного горного управления ВСНХ РСФСР, а затем ВСНХ СССР. Он активно участвовал в восстановлении и реконструкции горной промышленности Советской России. Наталья стала историком, преподавала в Сорбонне.