Нина. Моя дорогая старшая сестрица. В меру мягкая и в меру твёрдая. Как раз такая, какой и должна быть среднестатистическая старшая сестра. Чему я всегда завидовала, так это её волосам. Они были (хотя почему были? и сейчас такие же!) густыми и светлыми (хоть и с парой зелёных прядок), очень послушными. А личико! Как у фарфоровой куколки. Носик, правда, слегка вздёрнут, но это не так страшно. Вряд ли нос был способен отпугнуть потенциального жениха. Уже тогда было ясно, что в один прекрасный день из Нины получится замечательный алхимик. Вечно смешивала что-то в скляночках из детского набора, призванного развивать в юном создании соответствующие навыки. У Нины также присутствовал «подарок» от бабушки – лёгкие, прозрачные крылышки, похожие на стрекозьи, светло-зелёного цвета, которые моя сестрица могла материализовывать по желанию. Мало того, что изящные крылышки смотрятся с подобной внешностью просто обворожительно. На таких крылышках, несмотря на кажущуюся хрупкость, и впрямь можно было летать!

Фэй. Иными словами, Я. Младший ребёнок в семье, что, однако же, не сделало меня любимицей матушки, хотя, если верить сказкам, младших всегда балуют и вниманием и подарками. По сравнению со статными братом и сестрой я выглядела гадким утёнком. Кровь волшебного существа, текущая в моих жилах, сыграла со мной злую шутку. Я выглядела как фея. Но я не была ею. Светло-зелёные волосы (за что я сразу же заработала кличку «зелёнка» от любящих родственников и окрестной ребятни), серые глаза, слегка бледноватое лицо (имевшее достаточно правильные черты, но ничем примечательным не выделявшееся). Вполне себе симпатичная фея… была бы.

Фея. Фэй. Эти слова являются синонимами. Имя дала мне бабушка. Она же и поведала мне о том, что, когда я родилась, мама собиралась меня убить, думая, что я – один из, так называемых, «подмёнышей». Подмёныши – это феи, притворяющиеся ребёнком, в то время как настоящий ребёнок оказывается в их Волшебном Королевстве. Любят феи человеческих детей, что поделать.

Я могу понять маму. Наверное, странно было видеть нечто маленькое, писклявое с парой зелёных волосков на голове. Особенно после того, как предыдущие два ребёнка были с совершенно нормальной внешностью. Иначе, чем на проделки волшебного народца и не подумаешь!

Помимо фейской внешности я также заполучила и уязвимость этих магических существ от предметов религиозного культа. Я не могла ходить в церковь. Прикасаться к крестам. А святая вода и вовсе оставляла на моей коже ожоги. Ещё один великолепный повод для того, чтобы обзывать и дразнить меня.

Никаких магических способностей за мной замечено не было. Этот факт и моя внешность феи, наверное, и стали причиной, довольно прохладного отношения матери ко мне. Единственная, кому я была нужна, так это бабушке.

До поры, до времени всё было просто замечательно. Детство, хоть и несколько омрачённое, было просто замечательным, благодаря любящей меня бабушке. Всё изменилось в один миг, когда наше измерение захватили демоны.

Думаете, там было море крови, убийств и жестокости? Нет, нет и ещё раз нет. Не было такого. Просто стоило кому-то сказать хоть что-то плохое об их расе, как несчастного брали под руки и куда-то уводили. Больше смельчака никто не видел, а на кладбище появлялась очередная безымянная могилка.

Наш городок был не очень большим, а потому через пару дней демоны поставили над нами «правителя» и двинулись дальше – наш мир был большим, городов и поселений много. Зачем им было зацикливаться на каком-то отдельно взятом городке? И без того дел по горло.

Замечу, что у нас демонов уважали. Считали чем-то «высшим». По мнению простых горожан, эти существа были просто скопищем всего самого-самого. Невероятная магическая мощь. Гибкий ум. Великолепное тело. Долга продолжительность жизни, а то и бессмертие (при условии, что их никто не убьёт). Возможность сохранять молодой облик.

Демоны, демоны, демоны! На устах у всех.

Наш «правитель» и, по совместительству надсмотрщик, отличался жестоким нравом. Достаточно было бросить хотя бы один косой взгляд в его сторону, чтобы на следующий день болтаться на виселице (он не собирался маскировать свою жестокость, как остальные демоны). Звали его мистер Эн (это было прозвище. Он не собирался раскрывать своего настоящего имени «жалким людишкам»). Этот высокий хмырь в чёрном аккуратном костюме, с вечно прилизанными чёрными волосами и пижонскими усиками действительно считал, что он может делать всё, что ему вздумается! Часами он расхаживал по улицам, с неизменной тростью в своих руках, выискивая очередную жертву для расправы.

Энтони и Нина очень его боялись. Мы с бабушкой откровенно ненавидели. А маме… Маме он нравился! Она предала память нашего отца и стала ластиться к этому демону, державшему в страхе весь город!

Предательница. Именно так я и думала, наблюдая за тем, как мать вьётся около мистера Эн, принимая более чем откровенные позы. А его это забавляло. Не более. Демон был не прочь сделать её игрушкой в своих руках. Тогда и всплыли кое-какие сведения о том, что в нашем роду вроде бы были и демоны. Какая-то генеральша, достаточно известная в Демоническом Мире. Мне демоны уже тогда не нравились, хоть окружающие и восхваляли их, а потому я старалась не зацикливаться на этом. Но от родословной никуда не деться. Она либо есть, либо её нету. А в моём случае она была…

В нашем городе также обитал Старый Эд. Приветливый и добрый старичок, всегда ходивший в потёртом коричневом костюме. Я его хорошо помню. Эд любил детей и всегда угощал их конфетами и яблоками. Милый, добрый человек. Ну чем он провинился?!..

Во время очередного обхода (который он делал вместе с мамой, висевшей у него на руке, между прочим!) кто-то из детей выронил мяч, и он подкатился прямо к ногам Надсмотрщика.

– Кто это сделал? – холодно спросил демон, озирая враз притихших детишек. – Пусть сознается, и тогда, быть может, я его прощу… Если виновник сам не сознается, мне придётся принять меры.

Меры же у мистера Эн были всегда одни и те же – мучительная смерть для того, кто ему чем-то не угодил. Понимал это и мальчик, что шагнул вперёд, не желая, чтобы его товарищи составили ему компанию в загробном мире, куда он наверняка отправится. Ведь он «перешёл дорогу» самому Надсмотрщику! Бедное дитя плакало и тряслось от страха.

– Так как ты ребёнок, то твоя смерть будет быстрой и безболезненной, я обещаю, – милостиво произнёс Надсмотрщик (мать угодливо хохотнула в этот момент), направляя на мальчика свою трость (которая, как мы знали, могла применяться и как проводник магической силы).

– Не трожь ребёнка! – неожиданно Старый Эд заслонил собой мальчика. – Вы просто отвратительны! Он же вам ничего не сделал! К вам просто подкатился мяч, не более того…

– Этого уже достаточно для наказания, – молвил демон. – Прочь с дороги, старик.

– А вот не уйду! – Эд не сдвинулся с места. – Хватит уже терпеть твои издевательства. Нелюдь бесстыжая!..

– Всё сказал? – наигранно вежливо осведомился Надсмотрщик.

– Не всё! Если хочешь кого-то убивать, так убивай меня, – голос старика дрожал, когда он это говорил. – Я уже своё отжил. А дитя оставь в покое!

– Как пожелаешь, – демон произнёс короткое заклинание и старик, схватившись за сердце, упал на землю.

Надсмотрщик несколько раз ткнул в него своей тростью и удовлетворённо сообщил всем:

– Он умер.

Бедный, бедный Старый Эд! В тот момент во мне вскипела такая ярость, такая ненависть… Грудь моя вздымалась и опускалась, когда я (в ту пору 13-летняя девчонка) вышла навстречу извергу.

Прокручивая те события в голове, я каждый раз ловлю себя на мысли, что и сейчас поступила бы точно так же.

– Ты за это поплатишься! – рыча, произнесла я. – Проклятый демон!

– О, защитница выискалась. Как мило, – хмыкнул мистер Эн. – Тоже умереть захотела?

– Единственный, кто сегодня умрёт, так это ты! – вскричала я.

Я… я не понимаю, что произошло в тот момент толком. Даже сейчас. Просто вся моя ярость достигла какой-то своей наивысшей точки. И сквозь ярость проступило одно-единственное желание, что чётко обрисовалось в моей голове. И желанием этим было… убивать. Рвать. Кромсать на части. Что-то невероятно дикое и первобытное. То, что мы, цивилизованные люди, как правило, стараемся подавить в себе. А у меня оно вырвалось на волю, разогреваемое пламенем моей ярости. Мои глаза стали алыми, словно кровь, а волосы – тёмно-зелёными. Зрачок же был вертикальным, как у дикого животного… впрочем, в тот момент, я была ничуть не лучше животного. Демонические гены пробудились во мне. Шанс был мал, невероятно мал. Кровь была слишком разбавлена, но, как видно, мой организм испытал сильнейший эмоциональный стресс, что дало толчок к такому преобразованию.