– Недурно… – я заметила, как у парня предательски дрожат уголки губ. – Весьма…

– Что?! Что смешного?! – вскинулась я. – Я тут выход из положения ищу, а ты…

Тут около желтенького цветочка, которому я уже и легенду придумала, присел маленький мальчик и через пару мгновений понёсся с сорванным цветком к матери, крича:

– Мама! Смотри, какой красивый цветочек! Я его тебе подарю!

– Спасибо, Дима, он очень красивый, – услышала я слова женщины, которая взяла мальчика за руку и направилась к выходу из парка. – Пошли-ка домой, папа нас уже заждался…

На мгновение я просто потеряла дар речи и тупо переводила взгляд с того места, где раньше был цветок, на уходящую семью и обратно. Алекс же уже не сдерживался и смеялся во весь голос:

– Твою девушку… ха-ха… уже унесли. Будем надеяться, её принесут прямо к дому её возлюбленного. Ой, не могу…

– Перестань, – я покраснела прямо до кончиков волос. – Я, правда… правда, искала выход.

– Идея была хорошей, но, как видишь, жизнь вносит свои коррективы, – юноша вновь открыл свой блокнот. – Ну, Ида, желаешь услышать предание, связанное с этим деревом?

– А у меня есть выбор?.. – обречённо вздохнула я.

История, связанная с плакучей ивой, как ни странно это звучит, тоже была про девушку. Из того, что удалось разузнать Алексу выходило, что раньше этот пруд считался своеобразным символом влюблённых и на его берегу постоянно сидели влюблённые парочки. Аня со своим возлюбленным Игорем тоже часто сидела около пруда и кормила вместе с ним лебедей. Когда влюблён, то живёшь только сегодняшним днём и не задумываешься о том, что чувства могут остыть… Возлюбленный бросил Аню ради другой девушки, оставив её в одиночестве. И всё это произошло на берегах этого самого пруда.

Впоследствии девушка часто приходила сюда. Подолгу она сидела на берегу пруда, горько оплакивая свою несчастную любовь. И вот, однажды, не в силах более выносить душевных терзаний, Аня проткнула себя ножом под плакучей ивой, где она так любила сидеть вместе с Игорем. Тут-то можно было бы и закончить историю, если бы не одно существенное «но». Ненависть, гнев, отчаяние и зависть к девушкам, которые не испытывали таких страданий, как Аня, впитались в почву под плакучей ивой и в само дерево. Фактически, Аня оказалась навеки прикована к дереву, под которым умерла. Вот почему около ивы ничего не растёт – ненависть, источаемая злобным духом самоубийцы, губит любые ростки. Само же дерево приобрело чёрный оттенок – оттенок сердца Ани.

Не все, разумеется, верят в эту легенду, но лишний раз рисковать не желают. Вот почему люди сторонятся плакучей ивы. Девушки, в особенности, потому что знают, что злая и завистливая Аня может погубить их, утащив в мир небытия. Или, и того хуже, так же заточить в дерево, обрекая бессмертную душу на вечные страдания.

– Теперь мне ещё меньше захотелось приближаться к нему, – заверила я Алекса. – Нет, правда, давай мы отыщем какое-то другое растение. Почему мы обязаны выбирать именно это дерево?

– Это самое богатое на описания растение, которое я смог отыскать поблизости, с любопытной легендой, – заверил меня юноша. – К тому же, согласно той же легенде, тебе ничего не грозит до тех пор, пока ты не дотронешься до древесной коры.

– Ммм… – я задумалась. – Значит, только если дотронусь?.. Ну, тогда я согласна.

– Я лишь сделаю кое-какие зарисовки и пометки и мы сразу же уйдём, – заверил меня Алекс.

Вблизи всё оказалось не так страшно, как я предполагала. Моё богатое воображение рисовало мне призрачную фигуру, которая будет высовываться из древесного ствола, так и норовящую сцапать меня за руку. Ан нет, на деле ничего такого и близко не было. Обычное дерево, правда, старое и очень тёмное. Пока Алекс делал наброски, я обошла вокруг него, выискивая «необычности». Ни одной не нашла, что лишь укрепило меня во мнении, что не всем легендам можно доверять и многие из них являются вымыслом.

Чем больше я об этом думала, тем больше мне хотелось дотронуться до ствола плакучей ивы, чтобы получить наглядное подтверждение своим мыслям. Да, я знала, что ни в коем случае не стоит этого делать и что Алекс вряд ли будет рад такому моему поступку… Но, подобно любопытным смертным мужчинам, взявшим в жёны фею, меня тянуло нарушить простой запрет. И я всё же дотронулась до ствола, облегчённо вздохнув, когда ничего не произошло.

– Эй, Алекс, гляди-ка, как видишь всё это всего лишь обычные вы… – весело начала я, но, почувствовав, как нечто начинает обволакивать мою руку, оборвала фразу.

Прямо из дерева появилось что-то наподобие чёрных лиан, которые обвили мою руку, касавшуюся ствола. Лианы начали медленно, но неумолимо всасываться в дерево вместе с моей рукой. Не удержав равновесие, я упала на землю и закричала:

– Алекс! Оно живое! Помоги, мне, пожалуйста… Алекс!!!

Но Алекс, казалось, не обращал на меня никакого внимания, спокойно продолжая делать какие-то наброски. Мимо меня прошла смеющаяся парочка, которая тоже, казалось, не видела ничего из ряда вон выходящего. Возможно ли, что я просто «выпала» из нашего измерения, как в одной из книг, которые читала когда-то? Теперь меня никто не видит и не слышит… Помощи ждать тоже неоткуда. Тем временем моя рука уже полностью исчезла в стволе. Как будто я в какую-то дыру проваливаюсь… Силы начали резко покидать меня, а глаза закрываться. Последней мыслью, мелькнувшей у меня, было: «Кажется, теперь Алексу придётся доделывать доклад в одиночку».

Проснулась я от того, что на моё лицо упала пара дождевых капель. Потом ещё и ещё… Минутку, в мире древесного ствола вряд ли может идти дождь! Я открыла глаза и первое, что я увидела, было гневное лицо Алекса, нависающее надо мною:

– Ты, вообще, соображаешь, что творишь?! Русским же языком сказал тебе: не касайся ствола! Так нет же, тебе надо было обязательно коснуться! И как, спрашивается, тебя надо называть после этого?

– Любознательной? – пролепетала я, сжимаясь в комочек и одновременно пытаясь сообразить, на чём же таком лежит моя голова.

– Если применять к тебе это прилагательное, то только в словосочетании с существительным! Любознательная дура ты, вот кто! – рявкнул мальчик, отвешивая мне довольно-таки болезненный щелбан.

– Ай… – тихо сказала я, пытаясь поднять руку, чтобы потереть ушибленное место, но не смогла этого сделать. – У меня совсем не осталось сил… Видно, это злобная Аня всё из меня высосала. Ой! Ой-ой-ой!

Тут до меня только дошло, что «чем-то, на чём лежала моя голова» были колени юноши. Вот оно, значит, как… В другое время, я бы, наверное, очень сильно смутилась, но даже на смущение у меня вряд ли хватило бы сил. Всё же, нехорошо как-то вышло. Да и ему, наверное, не слишком удобно так сидеть. Я попыталась было приподняться, но Алекс властно положил руку мне на голову, прерывая мои слабые попытки:

– Лежи уже… Тебе надо немного отдохнуть. Это проклятое дерево почти все соки из тебя выжало, – парень на автомате провёл несколько раз по моим волосам. – Но не беспокойся, Ида. Оно уже своё получило.

– Получило? Как так? – удивилась я.

– Прислушайся к тому, что говорят вокруг, – посоветовал Алекс.

Я с явным усилием напрягла слух и различила возбуждённые голоса людей:

– И тут оно как загорится! – взволнованно проговорил мужской голос. – Прямо дотла сгорело. Один пепел. Ну, надо же!

– Оно и к лучшему, – сказала какая-то женщина. – Это дерево всех пугало… Особенно, если вспомнить все те слухи, которые вокруг него ходили. Сколько молодых девушек исчезло в этом районе… А ведь последний раз их видели подле этого самого дерева! Теперь, надеюсь, эти исчезновения прекратятся.

– Вот оно как… – медленно проговорила я, свинцовая усталость вновь накатила на меня, и язык уже с трудом повиновался мне. – Я… подремлю немного, ладно, Алекс?.. Только… ты это… не бросай меня, хорошо?

– Отдыхай, – просто сказал Алекс, как бы невзначай пропустив вторую фразу.