Литмир - Электронная Библиотека

— Ой, что ты говоришь… Я так ужасно выгляжу, — смущенно сказала Саманта. — Почти всю ночь не спала… Ну клуша самая настоящая…

Он крепко обнял ее, припал губами к ее губам. Саманта непроизвольно застонала. Романов отстранился, внимательно посмотрел на девушку.

— Что, Саманта? — с тревогой спросил он.

— Ну, папа, ты осторожнее, — сказала Настя. — Вчера бандиты на нас напали, но Саманта быстренько скрутила их. Правда, ее немного ранили. Я сама забинтовала, а потом пришел врач и все по-своему сделал, но сказал, что помощь оказана вполне квалифицированно.

— Папа, Саманта нас уложила специально в гостиной, Настьку на диван, а меня на пол, а сама осталась в кухне, чтобы следить за бандитами, — сказал Антон. — А потом она им показала! Ты точно самая красивая, Саманта, — сказал Антон, смутился, опустил голову, скрывая покрасневшие щеки.

— Да, мы гордимся тобой, Саманта, — добавила Настя.

— Фантазеры… — с улыбкой сказала Саманта. — Все сделали милиционеры, ОМОН. Максим, я тебе расскажу по дороге.

Романов осторожно обнял ее за плечи, поцеловал, а потом строго посмотрел на детей.

— А кто вам, охламонам, позволил так обращаться к тете Саманте? — спросил он.

— Никакая она не тетя! — решительно заявила Настя. — А просто наша Саманта, вот и все.

— Да-а… дисциплина упала, — усмехнулся Романов. — Придется усиливать воспитательную работу.

— Садись в машину, Максим, — сказала Саманта. — Ребята, вы тоже. На заднее сиденье, нам нужно поговорить с вашим папой.

— Ты в школе следи за дисциплиной, а нам с Самантой хорошо, — пробурчал отцу Антон, забираясь в машину.

По дороге домой Саманта рассказала Романову о том, что было минувшей ночью. Почти все рассказала, только о липких пальцах бандита промолчала, дети ведь слушали, да и Максиму эти подробности ни к чему знать. Он слушал молча, но думал о чем-то своем. Она поняла это и тоже замолчала.

— Дети, закройте уши, мне нужно сказать тете… ладно, просто Саманте нечто важное, — приказал Романов. Дети послушно закрыли ладонями уши, но вряд ли они после этого стали слышать хуже. — Саманта, извини, но я должен сказать тебе нечто важное, наверное, это не понравится тебе, но… я должен.

Она напряглась, сжала губы, внимательно глядя на шоссе.

— Хорошо, Максим, скажи.

— Понимаешь, Саманта… Я учитель, ну, директор школы, но получаю немного, живу в станице. А ты — москвичка… Я люблю тебя и очень хочу, чтобы ты была рядом, но ведь это… нереально, да? Ну что я тебе могу предложить? Вчера вечером мы говорили, но потом я подумал…

— Ох, дурак, Максим, ну какой же ты дура-ак! — томно простонала Саманта. Съехала на обочину, остановила машину, осторожно придвинулась к нему и жадно прижалась губами к его губам.

— Так это возможно? — спросил Романов через пару минут.

— Я для себя все решила раз и навсегда, слово за тобой.

— И я для себя все решил, слово за тобой.

— Да, Максим, да!

И снова их губы слились, и поцелуй длился так долго, что сзади послышались аплодисменты.

— Дисциплина точно упала, — с улыбкой сказал Романов, нехотя отрываясь от сладких губ девушки. — Я… нет, мы с Самантой займемся ее укреплением.

— Нет, мы ничем таким заниматься не станем. У нас чудесные дети, они все правильно понимают, — сказала Саманта.

Настя протиснулась между спинками передних сидений, обняла обоих.

— Как хорошо, что мы все вместе… — мечтательно сказала она.

Саманта теперь только дала волю своим планам насчет переустройства жилища:

— Пристроим кирпичную комнату к дому, прорубим дверь в стене, в комнате установим ванну и биотуалет. Водонагреватель, воду проведем по пластмассовым трубам, это нужно продумать. Насос у тебя в колодце есть, можно купить и другой, пусть будет два. На кухне тоже сделаем горячую воду.

— Ура, ванная! — крикнула Настя, — Всегда мечтала о своей ванной!

— Но, Саманта, извини…

— Пожалуйста, Максим, не дергайся. Мы ведь все вместе, так? И все, что есть у нас, — общее, так? У меня есть немного денег, по вашим меркам — много, у тебя есть дом, сделаем его уютным и более комфортным. Что тут плохого?

— Папа, ты что, совсем ничего не понимаешь, да? — спросил Антон.

Романов только руками развел, возразить было нечего.

У ворот дома Романова Саманта растерянно остановила машину, заметив приличную толпу возле забора, в основном это были женщины. Романов вышел из машины и сразу же попал в объятия матери. Но не только она, и другие женщины целовали Романова, не только женщины и совсем молодые девчонки.

— Спасибо, спасибо, — говорил Романов. — Все нормально, коллеги, но… Почему вы здесь? А уроки?

— Максимчик, я отменила их на сегодня, — объявила Александра Ильинична. — Вся станица с пониманием отнесется к этому, не сомневайся. Сегодня мы празднуем твое возвращение домой.

Саманта с детьми стояла в стороне, неловко улыбаясь.

— Мама, как ты могла отменить уроки? Это же нарушение учебного процесса! — возмутился Романов.

— Не боись, наверстаем! — заверила сына Александра Ильинична. — Зови всех в дом, будем праздновать, черт побери! Так, бабы?

— Та-ак! — ответил ей нестройный хор голосов.

— Ну ладно, — согласился Романов. — Раз уж коллектив решил, пусть будет так. Мама, но я не смогу всех накормить, к сожалению…

— Посмотри, сколько кастрюль стоит возле забора, сколько бутылок! Педколлектив все продумал, черт побери! Бабы, давайте на кухню разогревать. А ты, Максимчик, расставляй столы в доме. Праздник, он и есть праздник. Я всегда говорила — это не «красный день календаря», а когда человеку хорошо. Нынче многим нам хорошо и радостно.

— Понял. Ну тогда позвольте сделать объявление, официальное. Саманта, иди сюда, пожалуйста. — Обняв девушку, Романов сказал: — Дорогие коллеги, я хочу представить вам свою невесту. Это Саманта, я люблю ее. Всех приглашаю на свадьбу.

Среди женщин это сообщение большого восторга не вызвало, но и особого огорчения тоже. Все знали, что москвичка живет в доме директора, дети ее любят. Но не верили, что московская фифа останется насовсем в станице. А вот, поди ж ты, решилась.

Ну и хорошо, самый завидный жених станицы достался не сопернице, а москвичке. Много ли есть москвичек, которые бросят свои уютные квартиры и поедут в станицу? То-то и оно, соперничать с москвичкой, да еще такой крутой, невозможно, зато вспоминать о том, что мечтала о настоящем мужике, каких даже в самой Москве нет, приятно.

Александра Ильинична обняла Саманту, расцеловала в обе щеки.

— Другую я и не хотела, деточка, — сказала она.

Обе всхлипнули, вытерли слезы и снова расцеловались.

— Прошу в дом, — сказал Романов.

Глава 29

Осеннее солнце светило в окно кухни, и так приятно было чувствовать его лучи, видеть во дворе коридор из виноградных листьев и сочных фиолетовых гроздьев, и есть яичницу с луком и помидорами, которую приготовила добрая Ирина Васильевна. Курорт, да и только, а если учесть, что все проблемы позади, — так одно удовольствие завтракать в станичной кухне! Так считали трое охранников в кухне родителей Валентины. Все им тут нравилось, моря, правда, не было, зато еда такая, что ни в каком московском ресторане не попробуешь!

— Я вот что думаю, — сказал Семен, — если у них тут классный винзавод остался бесхозным, почему бы его не купить боссу? Тогда в моем ресторане будут не только фирменные казацкие блюда, но и фирменное вино. Если, конечно, босс решит открыть такой ресторан.

Игорь встал со стула, решительно направился к двери.

— Ты куда? — удивился Саша.

— К боссу, — сказал Игорь. — Сема спер мою идею насчет ресторана, а я сопру его идею насчет винзавода. Может, меня тут сделают директором? Я лично не возражаю.

— Нахал, — сказал Семен.

— Да пусть идет, — сказал Саша. — Вряд ли он согласится жить в деревне. Хотя…

— Директором быть и в деревне хорошо, — сказал Семен. — Но я не претендую. Мне и в Москве светит классная должность, если босс решится перепрофилировать один свой ресторан.

52
{"b":"215319","o":1}