Я создала себе стратегию поведения на ближайшее время. Программа максимум состояла в том, чтобы по возможности сохранить все части своего тела: я постоянно двигалась, растирала немеющие руки, ног, нос и пыталась не позволять упаднеческим настояниям одолеть меня. Программа минимум: не уснуть. Чем дольше я продержусь, тем больше вероятность, что Ирвану достанется не только ледяная скульптура, но и возможность это произведение местного мастера оттаять с минимальными последствиями для меня.

Я не знаю, сколько времени прошло, но моя надежда замерзала вместе со мной. Все чаще замечала, что перестаю чувствовать тело, что сознание теряет четкость. Неужели это конец? Вот такой холодный и одинокий.

К моему невероятному удивлению, уже случившееся со мной оказалась еще не самым страшным. Новое открытие даже заставило меня очнуться, чтобы сполна насладиться ужасом происходящего. По небу в моем направлении двигалась дождевая туча. Именно дождевая, так как я уже от сюда могла видеть потоки воды, ниспадающие с жестоких небес этой проклятой планеты. Откуда, черт подери, в таком климате вода? Теперь вопрос, почему не Снежинка, а Сосулька отпал сам собой. Бежать не куда, спрятаться негде, молиться бесполезно.

Поток воды пришел очень быстро и такой плотной волной, что я чуть не захлебнулась, пытаясь вздохнуть. Вода оказалась теплой, от чего тело на несколько мгновений расслабилось и получило удовольствие. И пока мое тело расслаблялось, я замерла от ужаса. Вот теперь точно конец, ведь я вымокла до нитки и стоит только уйти тучи, как вернется мои убийцы — холод и ветер. Они не заставили себя долго ждать. Две минуты теплого дождя прошли, и я осталась один на один со смертью. Первый же порыв ледяного ветра превратил мою одежду в корку льда. Инеем покрылась кожа на лице, а реснички стали замерзшими стрелочками, сцепляя веки и не позволяя держать глаза открытыми.

Оказалось, что замерзать, не так уж страшно, как я думала. Не выносимый холод быстро превратился в озноб, а потом по телу начали расходиться волны тепла. По крайней мери они мне казались теплом, хотя мозгом я понимала, что это потеря чувствительности, но мне было уже все равно. Я так устала, и мне так сильно хотелось спать, что я даже забыла о причинах, которые заставляли меня бороться. Тело больше не желало двигаться, глаза уже не открывались и темнота, подкрадывающаяся к сознанию, была желанным отдыхом.

Никогда раньше не задумывалась о том, что тишина тоже имеет звук. Это гулкое однонотное, монотонное гудение, эхом раздающееся в голове. Я внимательно прислушивалась к ней, находя покой и негу. Эта внутренняя песня убаюкивала, и только появление какого-то постороннего жужжания мешало окончательно уснуть. Я пыталась не обращать на него внимания, но он становился все отчетливей и навязчивей, вытаскивая меня из глубины на поверхность.

— Риана!!! — сквозь шум в ушах раздался такой знакомый голос, но я никак не могла вспомнить, кому он принадлежал.

В местах, где к моей коже прикасались чужие руки, кололо и ломило. Эти ужасно неприятные ощущения и упрямство, с которым кто-то пытался пробиться через помутившееся сознание, нервировали.

— Риана!!! — раздалось вновь.

Это слово что-то будоражило внутри. Что это? Что говорит этот голос? Почему мне кажется, что я должна знать это? Жаль только, что нет сил, вспоминать.

— Риана!!! — голос стал громче и отчаяннее.

Он мешал мне спать и заставлял выныривать из блаженной темноты, поэтому я решила ответить, чтобы от меня, наконец, отстали.

Так как ни губы, ни язык не хотели меня слушаться, все, что мне удалось сделать, это выразить свое участие тяжелым вздохом и едва уловимым кивком головы.

— Риана!!!

Ах, да, это же мое имя. Это я вспомнила, но, ни капли не приблизилась к ответу, что от меня хотят?

— Риана, очнись милая. Тебе нельзя спать.

Да кто он такой чтобы что-то запрещать мне. Я хочу спать, и никто не смеет мной командовать. Сильная волна злости заставила с трудом разлепить веки и взглянуть на этого нахала. Смерзшиеся ресницы мешали, но и того что я видела было достаточно чтобы узнать мужчину стоящего подле меня на коленях. Ирван гладил меня по лицу, заглядывая с мольбой в мои глаза. И с каким — то нервным нетерпением оглядывался себе за спину. Я, скосив глаза, насколько позволяло мое положение, посмотрела туда же. К нам приближался транспорт, который видимо должен был нас забрать. Как только, незнакомая мне платформа приблизилась, Ирван подхватив меня на руки, направился к ней, не забывая при этом говорить со мной, не позволяя отключаться. Каждый его шаг отзывался болью в одеревеневших мышцах, и я отчетливо слышала, как хрустят обледеневшие волосы, ломаясь от каждого неосторожно движения. Отстраненно подумав о том, что эта планета все же собрала свою дань, пусть и в виде отколовшихся прядей. Держаться на плаву сознания сил больше не было и, не смотря на уговоры Ирвана, я тихо утонула в небытие. Последнее, что успело уловить потухающее сознание, это отчаянный зов:

— Элгал!

Приходила в себя я медленно и тяжело, сознание то возвращалось, то снова уплывало, не позволяя схватиться за него. Тяжёлая темнота не отпускала меня, лишь изредка сменяясь слепящей белизной. Белый свет вызывал непроизвольное чувство паники, о причинах которой я не могла вспомнить. От напряжения в голове начинало все плыть, и сознание вновь погружалось во мглу. Я периодически ощущала себя как нечто большое и тяжёлое, то кроме понимания, что я все ещё существую, не чувствовалось больше ничего. Не знаю, как долго я моталась поплавком из одного состояния в другое, но в конечном итоге мне все же удалось зацепиться за реальность и открыть глаза. Осмотреться мешала мутная туманная пелена перед глазами и тусклый свет вокруг меня. Попытка проморгаться сориентироваться не помогла, зато обеспечила головокружением и тошнотой. Прикрыв веки и дождавшись когда, вселенная перестанет двигаться, стала изучать обстановку.

Находилась я в какой-то колбе из непрозрачного стекла или стеклопластика очень похожего на него. По периметру всего пространства находились встроенные датчики и манипуляторы в виде искусственных рук, которые выполняли функции медицинских инструментов. Они легко порхали надо мной, склеивая раны, затирая шрамы, обрабатывая остатки обмороженных поверхностей кожи. Процесс обновления тела был практически завершён, поэтому я посмела предположить, что нахожусь я здесь довольно давно. У нас нет подобных технологий, наша медицина, по старинке усыпляя пациента, погружает его в состав из искусственных стволовых клеток в ожидании, когда организм впитает в себя необходимые компоненты для полного восстановления. Это довольно длительный процесс, дорогой хоть и очень эффективный. Но у него есть серьёзный недостаток — человек восстановившись физически, очень долго приходит в себя психологически. Человеческое сознание не позволяет осознать изменения в структуре организма, блокируя осознание прошедшего мимо человека потраченного на лечение времени и тормозит восприятие действительности. Зачастую побочным действием становиться затяжная депрессия, и даже психические срывы. Местная же медицина позволяет оставаться в сознании, а значит, не наносит психологических травм.

Зная, что техника не делает ошибок, все же захотелось убедиться в том, что моя комплектация полная и действенная. С огромный трудом я сжала руку в кулак и вновь распрямила пальцы. На моё движение отреагировали манипуляторы, резко прервав свою работу и замерев в нескольких сантиметрах от поверхности моей кожи. Я аккуратно повела плечом, опасаясь причинить себе боль и повредить что-то из устройств. Как будто уловив моё желание, механические руки сами отодвинулись, позволяя мне совершить такой маневр. Пошевелила пальцами ног и напрягла бедра. Тело ответило покалыванием и дискомфортом. Я поморщилась от неприятных ощущений и в следующее же мгновение получила инъекцию в предплечье. Уплывая в сон, подумала, о том, что мне досталась самая идеальная медицинская сестра, всегда знающая, когда хватит экспериментировать.