Из писем Марины Цветаевой следует, что Лондон ей понравился. Здесь она помимо творческих встреч навещала знакомых. Ее принимали друзья Сувчинского — семейство Голицыных. Князь Владимир и Екатерина Голицыны проживали в британской столице в районе Чессингтона, участвовали в евразийском движении. Их дом всегда был полон соотечественников, здесь можно было получить совет и поддержку гостеприимной четы.

Князь Владимир Эммануилович Голицын принадлежал к одному из старинных дворянских родов России. Его супруга Екатерина Георгиевна тоже происходила из знатной фамилии — была дочерью герцога Г.Г. Мекленбург-Стрелицкого и графини Н.Ф. Карловой. Владимир Голицын, профессиональный военный, был адъютантом главнокомандующего русской армии великого князя Николая Николаевича. В 1919 году семья Голицыных вынуждена была уехать из России. Вместе с родителями в эмиграции в Лондоне оказались и трое детей Голицыных — Николай, Георгий и Эммануил. Их потомки до сих пор проживают в британской столице и бережно хранят память о своих высокородных русских корнях.

«Чудный и странный дом, — писала о своих впечатлениях от встречи с Голицыными Марина Ивановна, и добавляла: — Но хозяйка не любит собак…»

Несмотря на успех лондонских вечеров, предубеждение к Цветаевой осталось у некоторых русских эмигрантов. Подготавливая визит Марины Ивановны в британскую столицу, Святополк-Мирский обращался ко многим меценатам и богатым людям, в том числе и из числа эмиграции. С просьбой поддержать материально и желая переломить нелицеприятное мнение о Цветаевой, бытующее в эмигрантской среде, Дмитрий Петрович обратился и к своей давней знакомой, покровительнице многих русскихлон-донцев Ариадне Владимировне Тырковой-Вильямс, имеющей непререкаемый авторитет и вес не только в Лондоне, но и во всем эмигрантском сообществе. Перед приездом Цветаевой в британскую столицу он написал Тырковой-Вильямс довольно прямолинейное письмо, о чем, похоже, впоследствии пожалел. Получив от Ариадны Владимировны достойный его тону ответ, Святополк-Мирский признал свою ошибку: «…я совершенно лишен «дипломатического» такта — не знаю совершенно, что при ком можно и чего нельзя говорить, — признавался он Тырковой-Вильямс в одном из опубликованных писем. — Говорю это не с вызовом, а с самым искренним сожалением, — поверьте, что от своей бестактности больше всего страдаю я сам…» Однако при этом Мирский все же не преминул еще раз напомнить о таланте Цветаевой и несправедливом к ней отношении соотечественников. «Что же касается до существа дела, я думал в данном случае о фактической судьбе Марины Цветаевой — о фактическом бойкоте ее всей эмигрантской прессой после короткого увлечения ей, — с горечью отмечал Мирский. — Она просто загнана… для рядовой эмиграции она очень близка…»

Как бы там ни было, но влиятельная Тыркова-Вильямс, считают исследователи, несмотря на то, что содействовала проведению вечеров поэтессы, так и не изменила своего негативного отношения к Марине Цветаевой — даже после их личного знакомства в Лондоне.

Самого Святополка-Мирского тоже не обошла стороной резкая критика со стороны русских эмигрантов. Дело в том, что на лондонский период жизни пришлись серьезные изменения в мировоззрении Дмитрия Петровича. Он познакомился с трудами немецкого экономиста Карла Маркса и большевистского лидера Владимира Ульянова-Ленина, написал свою книгу о В.И. Ленине в серии «Творцы современного века».

К концу 20-х годов прошлого века тема Советской России занимала значительное место в его размышлениях и работах. Он искренне восхищался социалистическим строем, считал, что советский народ достиг значительных успехов в «строительстве новой цивилизации», во многом благодаря гению «ленинского научного мышления».

В начале 1928 года Святополк-Мирский направился в Сорренто, где встретился с писателем Максимом Горьким, а в 1931 году даже вступил в ряды Коммунистической партии Великобритании. Исследователи полагают, что именно Горький посодействовал возвращению Святополка-Мирского в Советский Союз в 1932 году. Судьба Дмитрия Петровича на родине сложилась трагично. Вначале он принимал активное участие в литературной и общественной жизни СССР, но в 1937 году его арестовали, обвинили в шпионаже и сослали в магаданские лагеря, где он спустя несколько лет умер.

Глава шестая

Помогать гонимым

Доподлинно неизвестны истинные причины, по которым А.В. Тыркова-Вильямс отрицательно отнеслась к просьбе Д.П. Святополка-Мирского о содействии в организации визита Марины Цветаевой в Лондон. Ведь в лондонском доме Ариадны Владимировны многочисленные русские эмигранты всегда находили радушный прием. Она помогала сотням соотечественникам, оставшимся без средств к существованию.

После завершения Гражданской войны в России и поражения белых армий Деникина и Врангеля в Британию устремился большой поток русских беженцев. Среди них, помимо политических и общественных деятелей, творческой интеллигенции, ученых, белогвардейских офицеров, было немало простых выходцев из рабочих, крестьян. И никому из них Тыркова-Вильямс не отказывала в помощи. Содействие русской эмиграции стало главным делом Ариадны Владимировны на всю оставшуюся жизнь. Она основала в Лондоне Общество помощи русским беженцам, долгие годы была его председателем.

В круг знакомых Тырковой-Вильямс входили бывшие царские сановники, предприниматели, ученые и литераторы. Она встречалась с Сергием Булгаковым, профессорами М.И. Ростовцевым и П.Б. Струве, будущим нобелевским лауреатом писателем И.А. Буниным и другими известными людьми. Многие из них, даже не проживая постоянно в Лондоне, бывали у Тырковой-Вильямс во время своих кратковременных визитов в британскую столицу.

Кем же была эта замечательная и влиятельная женщина, ставшая центром мироздания лондонской русской общины в 20-х годах прошлого века?

Потомственная дворянка, одна из основателей и член Центрального комитета партии кадетов, литератор, Ариадна Владимировна в 1906 году вышла замуж за Гаральда В. Вильямса, корреспондента нескольких английских газет в России. Их дом в Петербурге всегда был полон литераторами, журналистами, общественными и политическими деятелями. Кстати, гимназической подругой Тырковой была Надежда Константиновна Крупская, будущая супруга большевистского лидера В.И. Ульянова-Ленина.

По воспоминаниям современников, Ариадна Владимировна была необыкновенно красивой женщиной, однако обладала при этом властным и решительным характером и прекрасными организаторскими качествами.

В биографических словарях и справочниках говорится, что во время Первой мировой войны Тыркова-Вильямс работала в санитарном отряде в составе Всероссийского союза городов, неоднократно выезжала по роду службы в прифронтовые зоны. Она с воодушевлением приняла Февральскую 1917 года революцию в России, поддержала Александра Керенского, стала членом революционного продовольственного комитета, созданного Временным комитетом Государственной Думы, возглавила фракцию кадетской партии в Петроградской Думе. Тыркова-Вильямс сожалела, что Керенский не использовал последний шанс и не сумел (или не захотел?) договориться с мятежным генералом Л.Г. Корниловым.

К Октябрьской революции 1917 года Ариадна Владимировна отнеслась резко отрицательно. Чета Вильямс заняла непримиримую позицию по отношению к большевикам. Новая власть разогнала Учредительное собрание, вследствие чего деятельность ЦК кадетской партии в России фактически приостановилась. Но Тыркова-Вильямс не намеревалась сидеть сложа руки. Вместе с мужем она устроила в своей петроградской квартире своеобразный штаб по организации белогвардейских офицерских отрядов и отправке их на Дон. Оставаться в Советской России стало опасно, поэтому семья Вильямс вынуждена была весной 1918 года уехать в Великобританию.