Джиневра нахмурилась, увидев испуганный взгляд Кэтрин.

— Попробуй, прежде чем воротить нос.

Кэтрин послушно налила немного варева в тарелку и взяла ложку. Блюдо было таким острым, что у нее перехватило дыхание.

— Очень вкусно, — ответила она дипломатично.

Джиневра одобрительно кивнула и начала есть. Глаза ее засияли.

— Я ухаживала за режиссером по просьбе студии. Катаясь на лыжах, он сломал себе ногу. И нос. Переломы были серьезные. Бедняге пришлось передвигаться в коляске. Но, несмотря на это, он умудрялся посещать ночные бары.

Конечно, мне приходилось сопровождать его…

Джиневра пустилась описывать похождения режиссера, из чего Кэтрин сделала вывод, что в жизни тетушки было немало приключений.

Все эти истории выглядели очень забавными, но, тем не менее, они не увлекли Кэтрин. Она поймала себя на том, что неотрывно смотрит на пустой стул Джонатана.

— Скучаешь по нему? — спросила вдруг Джиневра.

Кэтрин повернулась и увидела, что тетушка кивнула в сторону пустующего стула.

— Не смеши меня, — ответила Кэтрин с напускным равнодушием.

Джиневра иронично вскинула бровь. И Кэтрин вздохнула.

— Ну хорошо. Я действительно скучаю по нему, — нехотя призналась она. — Что очень странно, поскольку в моем присутствии он обычно молчит.

— Я тоже любила находиться с Эдвардом в одной комнате и молчать. Никаких слов не требовалось, мне просто нравилось смотреть на него.

— Трудно поверить, что я могу испытывать подобные чувства к Джонатану. А уж он-то точно не питает ко мне нежных чувств.

— Прежде чем делать какие-либо выводы, тебе следует узнать его получше, — заметила Джиневра.

Кэтрин снова вздохнула.

— Я пробовала. Все безуспешно. Между нами стена, преодолеть которую я не в силах.

— Стоит в стене появиться небольшой трещине, как она начинает рушиться, — сказала Джиневра.

С трудом в это верится, подумала Кэтрин.

Ей не терпелось вернуться к своему занятию в мастерской, чтобы покончить и с этим разговором, и с мыслями о муже.

— Пойду еще немного поработаю, — сказала она тетушке, когда ужин подошел к концу.

— Тебе нельзя переутомляться, — напомнила Джиневра, обеспокоенно посмотрев на племянницу.

— На мотоцикл я трачу сил не больше, чем на вязание. Там я отвлекаюсь и отдыхаю.

— Тогда вперед! Надеюсь, у тебя хватит ума все бросить, когда ты устанешь.

Пообещав так и сделать, Кэтрин достала чистые тряпки и отправилась в мастерскую. Устроившись на полу, она взята крыло мотоцикла и начала его чистить. И вдруг перед ее глазами предстала картина: Джонатан и она, на коленях, рядом с частично собранным мотоциклом.

Муж объясняет ей, как работает карбюратор.

Он серьезен, будто говорит о чем-то очень важном. Видимо, ему нравится роль учителя.

Кэтрин сидела, замерев. Значит, вовсе не отец учил ее всем этим премудростям, а Джонатан.

Значит, они занимались не только любовью.

Я должна вспомнить все, подумала молодая женщина и вновь принялась за работу.

— Ты знаешь, который час? — услышала Кэтрин низкий мужской голос.

Она подняла глаза и увидела на пороге мастерской Джонатана. Он выглядел уставшим и раздраженным.

Кэтрин взглянула на часы. Стрелки приближались к полуночи.

— Я так увлеклась, что не заметила, как пролетело время, — спокойно ответила она, лишая его возможности отчитать ее.

— Я вернулся домой и обнаружил, что Джиневра спит, а тебя нет. Я подумал, уж не случилось ли чего. Пришлось разбудить твою тетку, чтобы узнать, где ты.

Да, Джонатан был сердит, но в глубине его карих глаз Кэтрин видела и беспокойство. Отчего на душе вдруг стало удивительно тепло.

— Ты волновался за меня?

Его лицо помрачнело.

— Я обещал доктору Грину и твоей матери, что с тобой ничего не случится. Я отвечаю за тебя.

Радостное чувство покинуло Кэтрин. Опять он о долге!

— Сколько раз я тебе говорила, что не нуждаюсь в твоей опеке, а ты никак не можешь этого понять!

— Да, я многого не понимаю. Как, например, Джиневра могла оставить тебя одну в мастерской? Ее не так-то просто уговорить.

Кэтрин смущенно улыбнулась.

— Я пообещала ей вернуться, как только устану. Думаю, она просто не стала дожидаться моего возвращения и легла спать пораньше.

Взгляд Джонатана упал на детали мотоцикла.

— Что ты делаешь с этим железом? — В его голосе звучала уверенность, что она впустую тратит время.

— Протираю детали и раскладываю их.

— А потом? Что ты собираешься делать после этого?

— Хочу собрать мотоцикл, — сказала Кэтрин и оцепенела. Когда же она научится прежде думать, а уж потом говорить?

— Ну что же, по крайней мере, я буду знать, где тебя искать в последующие несколько дней, — усмехнулся Джонатан.

Она смотрела на него, не шелохнувшись.

— Ты действительно считаешь, что это мне по силам?

Их взгляды встретились.

— Из нашей семейной жизни я вынес убеждение, что тебя трудно переоценить.

Кэтрин улыбнулась. Неужели он действительно верит в нее? Теплый взгляд Джонатана согревал ее, однако через миг лицо его вновь приняло равнодушное выражение.

— Я считаю, что тебе пора заканчивать и идти отдыхать, — приказным тоном сказал Джонатан.

— Да, конечно, — с трудом произнесла Кэтрин.

Ей очень хотелось, чтобы он поцеловал ее.

Но ему было явно не до поцелуев. Кэтрин поднялась с пола и взглянула на мужа, рассчитывая увидеть в его глазах подтверждение своей мысли. Каково же было ее удивление, когда она увидела вовсе не ледяной, а пылкий взгляд, напомнивший ей о прошлом.

Когда-то они вот так же стояли, не отрывая глаз друг от друга. Неожиданно Джонатан взял ее на руки и понес в дом. Их обоих переполняло желание…

Кэтрин вздохнула и усилием воли вернулась в настоящее.

— Иди домой. Я выключу свет и закрою мастерскую, — сказал Джонатан.

— Наш брак не был безнадежным? Как ты думаешь? — спросила Кэтрин, глядя мужу в глаза.

Согласится он с этим или нет?

Глаза Джонатана вспыхнули каким-то внутренним светом.

— У нас были счастливые мгновения, — произнес он устало. — Иди спать.

Кэтрин сгорала от желания позвать его с собой, но, вспомнив прошлую ночь, решила не делать этого. Быстро выйдя из мастерской, она поспешила в дом.

Позже, уже лежа в постели, молодая женщина вновь и вновь вспоминала, как когда-то Джонатан подхватил ее на руки и понес в спальню.

Что послужило тому побудительной причиной? Любовь или вожделение? — спрашивала она себя и не находила точного ответа. С его стороны это было скорее всего только вожделение. Но ее чувства оказались гораздо глубже.

Теперь она знала это наверняка. И ничего с тех пор, увы, не изменилось.

— Боже! Как я глупа! Я снова влюбилась в него! — простонала Кэтрин.

Молодая женщина села, выпрямив спину.

Весь день она трудилась над мотоциклом, сделав один-единственный перерыв на ланч. Работа продвигалась не слишком быстро. Кэтрин была уверена, что прежде ей не доводилось собирать мотоцикл в одиночку. Порой она подолгу смотрела на какую-нибудь деталь, пытаясь понять, где ее место.

Да, разобрать эту штуковину большого ума не требуется! — злилась она на Джонатана.

Неожиданно раздался стук в дверь.

— Входите! — крикнула Кэтрин.

— Я не могу открыть дверь. У меня руки заняты, — послышалось в ответ.

Кэтрин узнала голос Джонатана, и ее охватило волнение.

— Невероятно, как он действует на меня, — пробормотала она.

Вытерев руки о джинсы, молодая женщина поднялась и направилась к двери. И что же? Ее ожидал настоящий сюрприз. Стоило ей открыть дверь, как мастерская наполнилась ароматом пиццы.

— Я решил, что тебе нужно отдохнуть от стряпни Джиневры, — сказал Джонатан, вручая ей огромную плоскую коробку.

— Спасибо, — поблагодарила Кэтрин и пропустила его в мастерскую, все еще не придя в себя от удивления. — Но, вспомнив о тетушке, спросила:

— Кстати, как там Джиневра? Надеюсь, не целый день провела около кастрюль?