Ребенок мирно спал в кустах, как вдруг появился волк, нередко приходивший сюда, чтобы поживиться курами.

Увидев ребенка, он схватил его в пасть и побежал с ним в лес, к своему логову в пещере высокой горы. Там ждала его волчица с четырьмя новорожденными волчатами. Старый волк положил ребенка около волчат, предполагая, что они его съедят, но они были еще так молоды, что даже и не тронули младенца.

На другой день король Вальгунт собрался на охоту и приметил волка, бродившего в кустах. Погнался он за ним со своими охотниками и настиг его в лесу у самого логова. Тут нашли они волчицу с четырьмя волчатами, а с ними — младенца.

Когда убили старых волков и вынесли на свет младенца, король Вальгунт приказал осмотреть, не найдется ли следа матери, которую волки, вероятно, растерзали. Но никакого признака присутствия женщины не оказалось. Между тем ребенок показался королю Вальгунту так мил и вместе с тем так жалок, что он закутал его в лучшее свое платье и пожелал собственноручно отвезти его в Салоники.

Прискакав на двор своего замка, он радостно крикнул своей жене:

— Посмотри–ка, какого ребенка нашел я на охоте!

И сейчас же стал подробно рассказывать ей о волках и волчатах.

— Дитя, вероятно, еще некрещено, — сказал король Вальгунт, — а потому я прикажу окрестить его и тщательно воспитаю его. Со временем из него выйдет доблестный муж.

При крещении Вальгунт назвал ребенка Вольфдитрихом.

Между тем Хильдебурга сильно беспокоилась, не видя сына, и все расспрашивала о нем привратника и стража. Те сначала пытались было успокаивать ее, надеясь еще найти ребенка, но наконец вынуждены были признаться, что ребенок исчез. Тем временем весть о младенце, найденном у волков королем Вальгунтом, дошла и до Хильдебурги. В тревоге приказала она принести к себе младенца, по знаку признала в нем своего сына и сейчас же во всем призналась матери. В тот же день вечером королева открыла тайну и своему мужу. Разгневался было король, но винить было некого: сам он был во всем виноват.

— Как же мне теперь быть? — сказал наконец король Вальгунт своим советникам. — Я поклялся, что никому не отдам в жены своей дочери, а вот она сама выбрала себе мужа. Могу ли я теперь считать себя свободным от клятвы ?

— Конечно, можешь, государь! — отвечали ему его советники. — Пошли же поскорей за Хугдитрихом и отпусти с ним свою дочь, благо достался ей в мужья такой могучий и славный король.

Обрадовался Хугдитрих, когда пришли к нему послы от Хильдебурги и отца ее короля Вальгунта. Подробно расспросив их обо всем и щедро одарив в награ–ду за вести, Хугдитрих собрал пышную свиту и сам поехал за своею женою и сыном и с большим торжеством и пышностью привез их в Константинополь.

Восемь лет прожил Хугдитрих со своей женой и имел от нее еще двух сыновей. Вольфдитриха поручил он герцогу Берхтунгу. На восьмой год жена его умерла, и сам Хугдитрих недолго ее пережил.

Отец Вольфдитриха перед смертью призвал к себе трех своих сыновей и поделил между ними свои владения.

Константинополь отдал он Вольфдитриху.

Герцог Берхтунг после похорон короля взял с собой воспитанника своего, Вольфдитриха, и отвез его в свою землю. Вольфдитрих прожил у него пять лет и за это время обучился всем рыцарским наукам и искусствам. Тем временем братья его успели завладеть полученным им от отца наследством.

— Он незаконный сын, — говорили они, — и не может наследовать отцовских владений.

Узнав о том, герцог Берхтунг пошел к своему государю.

— Государь мой, Вольфдитрих, — сказал он ему, — теперь должен ты показать себя настоящим рыцарем: надо заставить братьев твоих вернуть тебе твою землю и твоих людей!

— Дорогой учитель, — отвечал ему Вольфдитрих, — скажи скорей, что мне делать? Ты ведь знаешь, что все зависит от тебя.

Прежде чем предпринять поход, герцог Берхтунг, дождавшись дня пятидесятницы, посвятил Вольфдитриха в рыцари.

— Есть у меня шестнадцать сыновей, — сказал герцог Берхтунг, — а кроме них, еще пятьсот отважных и доблестных рыцарей, и все они пойдут за тобой, а также и я сам со своими воинами.

Кинул Берхтунг клич по всей своей земле; собралось к нему четыре тысячи отважных воинов, и со всех них взял он клятву помочь Вольфдитриху вернуть себе свою землю.

Не теряя времени, пустились они в путь и, добравшись до моря, сели на корабли и через три недели высадились под Константинополем на зеленом лугу. Герцог Берхтунг позвал своих сыновей и приказал им, не входя в город, остаться тут и, как только затрубит он в рог, спешить к нему на помощь. Сам же герцог Берхтунг с Вольфдитрихом отправился во дворец к его братьям. Там все приветливо встречали герцога, но никто не обращал внимания на Вольфдитриха.

— Какое зло причинил вам мой господин? — спросил Берхтунг, придя наконец в зал, где сидели братья Вольфдитриха, молодые короли Бауте и Ваксмут.

— Скажи–ка нам лучше, герцог Берхтунг, кого хочешь ты иметь государем? — спросил его один из братьев — Ваксмут.

— Вольфдитриха, — отвечал верный слуга, — его поручил мне его отец. Ему должны вы вернуть его наследство.

— Вольфдитрих незаконный сын греческого короля и не может быть наследником, — сказал вероломный король Бауге. — Его нашли где–то в лесу вместе с волчатами. Оставь его и служи нам.

— Что там рассказываете вы мне о каких–то волках, рыскающих по лесу? Он храбрый боец и славный рыцарь. Отдайте ему то, что принадлежит ему по праву. Я ни за что не отступлюсь от этого дела.

— Милые мои братья, — заговорил тогда и Вольфдитрих, — сделайте так ради Бога и позвольте мне жить с вами. Возьмите себе половину приходящейся на мою долю земли и отдайте мне другую половину и город.

— Ты какой–то найденыш, а не законный сын нашего отца, и на твою долю не приходится никакого наследства, — крикнул в нетерпении Бауге, — убирайся–ка отсюда, пока цел!

— Жаль будет мне, если пропадут понапрасну все мои труды, — вступился Берхтунг. — Много лет заботился и пекся я о принце, и теперь он не останется здесь без помощи и защиты.

— Молчи, старина! — крикнул Бауге. — И так уж слишком долго позволяем мы тебе разговаривать здесь безнаказанно. Берегись, как бы не приказал я по волоску выдрать всю твою бороду!

— Хотя вы мне и братья, — сказал тут Вольфдитрих, — но тот из вас, кто посмеет коснуться моего учи–теля, будет изрублен в куски моим мечом, или же я сам лишусь жизни!

Так не сдержал он своего гнева и чуть было не попал в беду. Короли выбежали из зала, а отважные воины, бывшие в замке, сейчас же схватились за оружие и поспешили застегнуть свои кольчуги. Конечно, они убили бы Вольфдитриха, если бы только удалось им до него добраться.

— Государь, — сказал ему Берхтунг, — охраняй только дверь и никого не пропускай ни в ту, ни в другую сторону, и тогда ты увидишь, что и у тебя тут есть слуга.

С этими словами герцог Берхтунг взял свой рог из червонного золота и принялся в него трубить. Услыхали его сыновья: сейчас же тронулись они с места и со всею своею дружиною направились к городским воротам. Страшный шум и крик поднялся в городе, и завязалась отчаянная битва. Целый день длилась она, и наконец все воины Берхтунга были убиты; оставались в живых только его сыновья да он сам с Вольфдитрихом.

— Надо нам уходить отсюда, — сказал Вольфдитрих, — все наши воины перебиты, остались в живых одни только твои сыновья, и я никогда не утешусь, если погибнет хоть один из них.

— Государь, — отвечал ему Берхтунг, — все мои сыновья должны еще послужить тебе. При каждом из них есть еще по сто бойцов, при мне же их целых двести.

Снова бросились они в битву. Шестеро сыновей Берхтунга были убиты, и в то время, как они падали мертвые, Берхтунг оглядывался только на своего короля. Тем временем Вольфдитрих был оттеснен от него в сторону: целых двести воинов отделяли его от его учителя. Испугался старик, не видя его, подумал он, что Вольфдитрих убит, и слезы потекли из его глаз.