Вместо вздоха получился хрип, а на губах вскипела кровавая пена.

Девушка качнулась вперед, но не упала, ее удержали сильные мужские руки.

— Признаться, — раздался незнакомый голос с удивительно знакомыми, почти родными эмоциями. — Я был уверен, что ты ничего не сможешь. Что у тебя ничего не получится. Ты умудрилась сделать то, что никогда ни у кого не получалось. Ты перекроила все планы. Я десятки раз пытался тебя убить и десятки раз сам тебя спасал. Знал бы, что у тебя эти бутоны, я бы оставил тебя в покое с самого начала… Надо же. Я так долго готовился к тому, чтобы уничтожить этот мир, а в итоге мне придется пересматривать свои же планы и ломать амулет, который я когда-то создал.

Головоломка сложилась окончательно.

Все недостающие кусочки сложились воедино, формируя узор, о низости которого Таисия даже не догадывалась.

И тот, кто стоял за ее спиной, тоже очень легко определился. Только спросить Тая ничего не могла. Жизнь утекала из ее тела по капле, вместе с алыми каплями, которые уже образовали под ее ногами кровавую лужу.

Надо же, так долго ее защищал, а потом убил.

Сам ее втянул в этот мир.

Кантарр.

— Ты проживешь еще несколько минут. Я не задел сердце. Мне просто нужно очень много чистой крови. Нет. Не переживай, Кириан больше не погибнет. Здесь, в этом месте, магия амулета не действует. Точнее, твоя кровь в нем не нужна. Ты ее не нанесла, значит теперь я, как создатель буду решать судьбу этого мира.

Слез не было. Возможно, их высушил ветер, возможно подсознательно Тая знала, что она ничего не решит. Чтобы это ни было, это было глупо. Все ее попытки что-то сделать, как-то изменить ситуацию. Все эти сборы крови…

— Нет, Тая, — в голосе Кантарра прозвучали смеющиеся ноты, когда он опускал ее на белокаменную поверхность, отполированную бесчисленными волнами до скрипящей чистоты. Как операционный стол. — Не думай, все хорошо. Ты умрешь быстро. Даже не так. Ты не умрешь, ты просто вернешься домой. Естественно, ты больше не сможешь играть. И прости, ближайшую пару лет проведешь за решеткой. Точно не помню, что тебе там инкриминируют в твоем родном мире. Кажется, убийство и воровство с использованием поддельных финансовых аккаунтов. Это все последствия того, что ты связалась с Танком, хотя я предупреждал тебя этого не делать. Что тебе еще рассказать?

Рука Кантарра скользнула в ворот рубашки Таи, вытащила медальон. Покачав его перед собственным лицом, мужчина ухмыльнулся:

— Ну, надо же. Я постарался, чтобы ни одна Тайфун, даже если появится, не смогла собрать все шестнадцать рас. Специально так делал. Постарался уничтожить всех кикимор, лично возглавил отряд зачистки против последнего семейства. Я сделал все, чтобы нарушали пиратские заповеди на островах. Принял участие в нескольких войнах против гномов и шуршанчиков. А ты собрала. И главное как! Восемь белых, восемь черных. Великолепная гармония равновесия. Преклоняюсь пред тобой, Тайфун.

Девушка ничего не могла сказать, не могла ни о чем думать. Над ухом равнодушный голос отсчитывал последние двадцать циклов.

— Неужели, ты меня даже ни о чем не спросишь? — удивился Кантарр, потом засмеялся. — Впрочем, ты не можешь. Это не простой меч выбрал в качестве ножен твое тело. На нем столько запреток… Впрочем, тебе не понять. Мусор. Человеческий мусор, который умудрился выжить и столько раз менять все с ног на голову и с головы на ноги! Только я отдам приказ тебя убить, как ты умудряешься что-то отколоть, и я спасаю тебя от посланных собой убийц! Кому скажи, не поверят. Так недолго и до шизофрении додуматься. Может быть, тебе что-то рассказать, пока твоей кровью я буду чертить символ перерождения? Давай, расскажу о нем. Не то, чтоб я очень разговорчивый, но ты сделала мне подарок, о котором я даже не мечтал. Поверь, если бы не эти бутоны, я бы тебя не тронул. Я бы смирился со всем, что ты выбрала. Но стоило мне увидеть четыре этих пульсирующих цветка… Ты не представляешь, ты даже не представляешь, какое чудо ты возвращаешь к жизни! Нет. Об этом я тебе не расскажу. Я расскажу тебе о том, на что пойдет твоя кровь. Если ты будешь себе это представлять, все пройдет лучше. А ты будешь себе это представлять, потому что это больно.

Кантарр огляделся, словно что-то намечая, потом кивнул сам себе.

— Да. Это будет выглядеть вот так. Амулет сейчас содержит в себе шестнадцать частиц чужой крови. Шестнадцать рас. Я нарисую сакральный символ, который свяжет их, а потом по твоей крови перейдет в тебя и магией прольется на Кириан. Если ты будешь представлять, как каждый символ входит в тебя и растворяется в твоей крови — это не причинит тебе боли. Если ты будешь сопротивляться, прости, больно будет. Запомнила? Берешь мысленно символ и представляешь, как он растворяется в твоей крови. Именно так и никак иначе, запомнила?

Если бы Тая могла, она бы засмеялась. Как трогательно, заботиться о том, как она умрет. У нее ведь нет второй жизни. Глупый Кантарр этого так и не понял. Глупый мужчина, интересно только, кого именно он так любил, что ради этого хотел уничтожить весь мир, в котором больше нет этой женщины?

— Знаешь, — Кантарр был где-то слева. — Я бы не отказался поговорить с тобой еще немного. Опять сходить в пати, пройти длинный квест. Это была замечательная идея соединить наш мир с игрой вашего мира. Вы не умирали. А у нас были потрясающие воины, но что самое главное — маги, которые плевать хотели на ограничения Кириана. Вы применяли заклинания, успешно делая то, что не могли сделать мы. Впрочем, наверное, тебе это тоже не интересно. Что может тебя волновать? А. Точно. Эльфы. Эльф темный, эльф светлый.

Тая опустила ресницы. Конечно, Кантарр на нее не смотрел, но судьба Реля и Дара интересовала ее намного больше, чем все прочее, вместе взятое. Особенно чем пустые слова предателя-эшшеда.

— Они живы. Я даже ничего им не сделал. Просто связал и отправил на Рике в ближайший человеческий город. Им ничего не грозит. А твоя ручная тварька ничего не смогла мне противопоставить. Ах да. Как ко мне вернулась магия? Это должно тебя тоже интересовать.

«Разве что только немного любопытно».

— О! Ну, наконец-то, — засмеялся мужчина, — я уже думал, что ты не начнешь думать. И последние минуты своей жизни не спросишь ничего интересного.

«Ты слышишь мои мысли?»

— Конечно. Я маг. Я ментальный маг. Как бы по-твоему эшшеды смогли бы общаться с богами или слышать призывы тех, кому очень нужна была помощь? В любом случае… Нет. Это отвлечение от истории. С чего начать рассказ?

«Кто ты».

— Эшшед. Ты все поняла правильно. Сложила все логические предпосылки в одну цепочку, хотя до сих пор ума не приложу, как у тебя это получилось. Ты не знала больше половины всего, у тебя не было всей той информации, чтобы была у меня, но при этом ты догадалась обо всём самостоятельно. Это достойно уважения.

«Но не жизни?»

— Можно сказать и так. Правда, извини, мне бы и в голову не пришло, что все закончится вот так. Что я буду рисовать твоей кровью узоры на краю мира, где от ледяных ветров покрываешься мурашками. Ты достойна всего самого лучшего. Порой я даже думал, кем бы ты была, если бы родилась на Кириане. Однозначно, ты была бы любимицей богов. Не могу решить кого именно, как ни странно это для меня. В тебе есть качества, которые любил и бог воды, и наши богини. Единственное, чего я никак не могу понять, как ни стараюсь, какой расы бы ты была. Эльфийкой? Тогда уж сразу темной. Или вампирессой? А может с учетом твоей любви к полетам — фея или дракон.

«Человек».

— Не подумал.

Тая не отреагировала. Думать стало тяжело. Мысли ворочались неохотно. Кажется, в ее голове остался тоненький надрывный крик, вроде бы даже детский. Кажется, хотелось пить, а пульс частил так, что она его слышала в ушах непрерывным бум-бум-бумом. Взгляд стал безучастным, а черты лица сильно заострились.

Кожа приобрела синевато-серый оттенок.

Кажется, Кантарр присев рядом, что-то говорил, слова не долетали до измученного рассудка.