Эх, не спросил, что там такого страшного на Рублевке, посетовал Снифф. Вдруг и туда соваться не следует? Блин, как ребенок…

Капитан так расстроился, что даже вернулся с целью переспросить мужиков, но тех уже не было. Исчезла и Зина Зануда вместе со своими пожитками. Угораздило же с ней связаться… С другой стороны, пошла бы с ним дальше – лишние проблемы. А их и без того хватает.

Отважные герои всегда идут в обход, решил Снифф и двинулся через дворы и заборы. Миновал центральный медицинский архив Управления делами Президента, еще какие-то учреждения, остановился, чтобы завязать распустившийся узел шнурка, и обнаружил, что стоит прямо рядом с патологоанатомическим отделением.

Выглядело все вокруг не таким уж заброшенным, зомби из окон тоже не лезли, но капитану стало не по себе. Он быстро справился со шнурком, умостив ногу на оградке, повернулся и обнаружил, что через дворик к нему ковыляют два существа. Именно существа, потому что на людей они похожи почти уже не были.

«Мертвогрыза сразу отличить можно, он на человека не похож. Страшный, блин, до уссачки…» – вспомнились слова Зануды.

Багровые лица… Нет, не лица, а морды со странно выпяченной нижней челюстью, покрытые толстой щетиной, практически иглами. Немигающие пустые глаза, дико белые на фоне багровой кожи. На одном – белый халат, перепачканный какой-то дрянью, на другом – черный свитер и мешковатые штаны. Оба издавали тихие булькающие звуки, какие иногда издает болото.

Снифф сорвал с плеча «Абакан», выставленный на одиночные. В голову, наверное, надо стрелять? А, попробуем в голову.

В первый раз он промазал, со второго попал «врачу» прямо в нижнюю челюсть; своротил ее на сторону, потекла какая-то белесая слизь. Мертвогрыз в свитере прибавил ходу, и Снифф перенес огонь на него. Получилось получше – голова откинулась назад, мужик упал и принялся биться на асфальте, пытаясь подняться. «Врач» зацепился своей ногой за его ногу, взмахнул скрюченными руками и тут же рухнул рядом, также извиваясь и дергаясь, – Снифф попал ему прямо в лоб.

Выстрелы прозвучали в тишине так громко, что Снифф тут же принялся озираться по сторонам, ожидая нового нападения. В фильмах ужасов обычно на выстрел сбегались толпы уродов, но во дворике морга никто не появлялся.

Мертвогрызы продолжали корчиться. Наверное, выстрел в голову целиком проблему не решал, и их следовало как-то добить, но у Сниффа не было желания выяснять способы.

До Рублевки он добрался почти бегом. Все время казалось, что из зарослей полезет нежить, в крови бушевал адреналин. Да, в тоннелях тоже было страшно, временами – очень страшно, но там рядом были ребята из отряда. И твари попроще, не такие мерзкие. Одно дело – мутировавшая крыса или многоножка, и совсем другое – бывший человек.

Рублевка, как и МКАД, оказалась забита транспортом. На противоположной стороне виднелись торговые центры и офисные «кирпичи», сверкающие стеклом и металлом. Там Сниффу было явно делать нечего, и он принялся форсировать шоссе чуть правее. А ведь где-то там – метро «Крылатское»… Взять бы да спуститься туда. Что там может быть, в тоннелях? Мутантам вроде как делать в них нечего. Правда, «Крылатское» тогда ни к чему, следовало спускаться на «Молодежной». А после «Молодежной» Филевская ветка все равно выходит на поверхность, стало быть, и смысла никакого. Да и неизвестно, что у них там в метро было. Вдруг позакрывали гермоворота.

В паре мест пришлось лезть прямо через автомобили. Покойников в них, слава богу, не обнаружилось, только в маленькой «Хонде» у лобового стекла лежала дохлая собачонка из тех, что гламурные тетки так любят таскать на руках. Вот скотина, бросила питомицу…

Осудить неведомую хозяйку окончательно Снифф не успел, потому что бросило его самого.

С капота той самой маленькой «Хонды» он спрыгнул на бетон и, когда ботинки уже касались поверхности, увидел, что прыгает прямо в желтенькое сияние, стелющееся над дорогой, словно поземка. Дальше разглядывать было некогда, потому что капитана подбросило, как на батуте. Он взвился над замершей Рублевкой метров на двадцать, отчаянно размахивая руками и вопя. Завис на мгновение в высшей точке и рухнул вниз, закричав еще громче.

Упырь сидел на крылечке сауны в наброшенной на плечи рубашке и курил.

Вообще-то он давно бросил это вредное занятие, но в последний год снова закурил. Правда, только сигары, причем старался покупать толковые, из хорошего табака, а не всякую дешевую пакость. Преимущественно кубинские, как та, что он курил сейчас. И прикуривать надо только от спички, а не, дрянь какая, от газовой или бензиновой зажигалки.

Увы, сейчас у Упыря спичек с собой не нашлось, и он прикурил от пластмассовой зажигалки, которую кто-то забыл на перилах крылечка. Ему было все равно, потому что Упырь напряженно думал – что же он делает не так?

То, что их теплая компания ввязалась в авантюру, ясно с самого начала. Авантюра, конечно, денежная, хоть и из разряда «найди то, не знаю что», и организатор авантюры – не шантрапа из подворотни, но душа у Упыря к этому делу не лежала.

И одновременно лежала, да еще как.

Своей интуиции он всегда доверял, хотя не раз прокалывался. Но был тем не менее жив и даже практически здоров. И это несмотря на то, что столько лет шастал по Зоне, жрал фигню, убивал, убегал, был ранен… Остальные в принципе ничем не отличались. Разве что тем, что Упырь был негр.

Он достал из кармана сложенную вчетверо бумажку, которую всегда носил с собой и знал наизусть.

«Из личного дела № 3598-66СС OAK, Особый архив комендатуры

«Пупырев Константин Михайлович («Упырь»). 36 лет, рост 186, вес 83, телосложение нормальное, глаза карие, нос прямой, с горбинкой, губы пухлые, мясистые, подбородок квадратный. Особые приметы: афроамериканец. (Вы совсем одичали тут! Афроамериканец – это в Америке, а значит, пишите просто – «негр»! – Прим. инсп. ГШ миротворческих сил.)

Отец – Принс Сувенир М'Бами, Малави, в настоящее время проживает на родине, род занятий неизвестен. Мать – Ирина Сергеевна Пупырева, в настоящее время проживает в г. Сумы, инженер-экономист строительной организации.

Образование: Харьковский университет, факультет кинематографии (не окончил). Во время учебы неоднократно привлекался к административной ответственности за незаконные торговые операции с так называемыми артефактами. Подозревался в убийстве в Харькове гражданина Республики Азербайджан Мамедова Д.М. (превышение необходимых пределов самообороны), однако на три года исчез из поля зрения правоохранительных органов МВД Украины. В дальнейшем обвинение снято заочно за недостаточностью улик. (Разобраться, при возможности – возобновить! – Прим. инсп. ГШ миротворческих сил.)

В зоне ведения комендатуры с 20… года. Двенадцать административных задержаний, три административных штрафа. Т. н. свободный сталкер, действующие кланы официально не поддерживает. Местные контакты (наиб. близк. и пост.): торговцы (клички по базе OAK) – Сидорович, Бубна, сталкеры (клички по базе OAK) – Хемуль, Патогеныч, Аспирин, Даун, Пауль, Гусь, Муха, Котейка, Повар, Гапон, Соболь, Теща, Джим, Змеевик, Матюха.

Примечания (по данным источника «Плюх»): аномальное отсутствие реакции на «ржавые волосы» и «жгучий пух». Аномальная способность обнаруживать гравиконцентраты типа ГК-0754 (т. н. «жадинка») на значительном расстоянии. (Уточнить возможность использования в качестве военного сталкера. – Прим. инсп. ГШ миротворческих сил.)».

Эту бумажку Упырь выпросил у покойного профессора Петракова-Доброголовина, с которым ходил на последнее крупное дело в старой Зоне[5]. Кстати, почти все парни из списка остались там, у старой Зоны. Кто-то, как старина Пауль или сам профессор, погиб. Кто-то, как Теща и Джим, завязал. Кое-кто приехал с ним – вон бокалами звенят, и Аспирин орет что-то про футбол и московский «Спартак», который теперь, кстати, уже вовсе не московский – за отсутствием прежней Москвы как таковой…