Руки Данила сжались в кулаки.

– О чем ты?

Тыльной стороной ладони Анселин стер пот, застилающий глаза.

«Вот же. Боги потеют».

Из ниоткуда появился стул, и Ди отступила на шаг.

«Значит, вот в чем секрет этого места. Боги подземного мира могут создавать предметы по малейшей своей прихоти».

Полубог опустился в кресло, словно все бремя жизни лежало на его плечах.

– Твое семя пустило корни. В животе твоей пары растет новое поколение ублюдков. Я чувствую крошечную жизнь.

Ди осторожно погладила живот, а Данил нервно вздохнул.

«Я, правда, могу быть беременна от него?»

Испуганное выражение на лице тритона не говорило о радости. Он покачал головой.

– Боги... нет, я бы никогда не привел тебя сюда, если бы знал. О боги...

– Твоя жалкая жизнь, мальчишка, в обмен на их жизни, – съехидничал Анселин.

– Да.

– Нет!

Раздались одновременные крики.

– Данил, это безумие. У него ничего не было против тебя. Совсем ничего. Почему он угрожает нам именно сейчас?

– Я не готов таким рисковать. – Серебристые глаза смягчились, плечи пораженно ссутулились. – Это драгоценный дар, и я благодарен тебе, богиня. Пожалуйста... позаботься о нашем ребенке.

Анселин с усмешкой наблюдал за ними, восседая на стуле.

– На колени.

Желчь подкатила к горлу Ди при виде, как любимый пошел к отцу и опустился на одно колено, а затем на второе. Он низко опустил голову, но продолжал не сводить с Афродиты глаз. Анселин поднялся, возвышаясь над ним. В его руке появилось изогнутое лезвие. Волосы на затылке Ди встали дыбом.

Полная капитуляция Данила была бессмысленна, но выражение лица говорило о железной решимости. С другой стороны у Афродиты ее было не меньше.

Ди бросилась вперед и схватила стул, с которого встал Анселин. Крутанув им со всей дури, она намеревалась вмазать полубогу по спине. Ожидая этого, Анселин обернулся и оттолкнул ее. Стул отскочил в сторону, лишив Ди равновесия. Ноги скользнули по мраморной плитке, Ди бухнулась на пол, а стул приземлился сверху.

– Афродита!

Анселин обернулся к сыну и бросил:

– Двинешься, и она умрет.

Данил в отчаянье ударил кулаком по полу, наблюдая, как его отец навис над упавшей любимой.

– Забери мою жизнь, отец! – крикнул Данил. Поднявшись с колен, он закинул голову, обнажая шею. – Видишь? Я здесь. Иди ко мне.

Данил не знал, услышал ли его Анселин, заинтересовало ли его сказанное. Но затем отец перевел мрачный взгляд на сына, и в тот момент тот увидел чистейшее зло.

– О, очень скоро я приду за тобой, – ответил полубог, схватив Ди за волосы. – Как только вырежу ту дрянь из ее матки. А ты, мальчик мой, будешь на это смотреть.

Превозмогая боль в бицепсе, Данил мгновенно вскочил. Ноги подкосились, но он проигнорировал это и бросился к Анселину и Ди. Он тянулся к любимой, прежде чем хоть один волосок упадет с ее головы, но ноги словно напоминали водоросли.

Зеленые глаза Ди расширились от испуга. Она вскочила на ноги, пытаясь удрать от Анселина, но хватка на волосах была железной, и, с силой рванув, Афродита лишь закричала от боли. Она снова попыталась вырваться, но соперник в ответ ударил ее по лодыжке. Крик любимой разорвал Данила на куски, но ноги отказывались подчиняться.

«Боги, пожалуйста. Чтобы ни случилось, не позвольте ему обидеть Афродиту».

Ди сжимала в руках искривлённое лезвие, по ее коже бежали тонкие струйки крови. Данил знал, что находится в пару шагах от схватки за жизнь Ди, но в его сознании казалось это было на расстоянии шестидесяти километров. Он не успеет добраться до нее вовремя.

Анселин отвел руку и опустил по широкой дуге. В переполненных ужасом глазах Данила стояли слезы. Клинок погрузился в живот Афродиты.

Его ноги – чертовы человечьи ноги – подогнулись, и Данил рухнул на пол. Тритон смог лишь приподняться на руках и наблюдать, как лужа крови растекается по центру серебристой одежды любимой.

Афродита закричала от боли.

Анселин вытащил клинок из тела Ди и занес его для еще одного удара. Ди попыталась прикрыть живот, но было уже слишком поздно.

Благодаря адреналину, бушующему в крови, Данил нашел силы броситься на отца. Он ни за что ни позволит ублюдку снова проделать такое с Афродитой.

Меч с грохотом упал на пол и отлетел за пределы досягаемости, оставляя за собой кровавую дорожку. Боковым зрением Данил видел лежавшую на полу Афродиту, руками обхватившую живот. Она слегка колотила ногами в воздухе, словно стремясь отразить нахлынувшую боль.

Данил врезал отцу локтем по горлу, надеясь задушить. У Анселина вырвался булькающий звук вместо крика. Обхватив горло пальцами, он попытался дышать ртом.

Быстро сообразив, Данил потянулся к упавшему мечу и поднял. Склонился над отцом. Гнев клокотал в крови. Сильнее обхватив рукоять, он собирался одним ударом избавить мир от этой мерзости.

– Подожди, Данил. Он нужен тебе живым.

Ледяные руки схватили его за запястье, хотя они не были достаточно сильны, чтобы остановить, но слова незнакомки задержали Данила на долю секунды. Голос был мягкий и хриплый. Он глянул вверх и на мгновение очаровался проникновенной глубиной бирюзовых глаз. Золотисто красные волосы обрамляли прекрасное лицо.

– Анселин нужен тебе живым, чтобы спаси твою пару, – повторила незнакомка.

– Кто ты? – прорычал Данил. Он вернул взгляд к своей цели, готовый без малейших колебаний отсечь отцу голову.

– Я Феникс.

Она скользнула второй рукой по охваченному невыносимой болью бицепсу тритона. Прикосновение вынудило перевести взгляд, и от уведенного у Данила сперло дыхание. На руке появился замысловатый рисунок. Метка феникса.

– Откуда... как?

– Меня зовут Никс. Я супруга Анселина, и в отличие от него не обижу ни тебя, ни твою пару. – Она протянула открытую ладонь. – Пожалуйста, отдай мне оружие. Я помогу.

– Будь ты проклята, Никс, – сипло выдохнул Анселин.

Внутреннее спокойствие богини, несмотря на хаос, царивший вокруг, и сочувствующий голос подтолкнули Данила подумать о просьбы женщины. Не говоря уже о том, что Анселин разозлился на ее предложение.

– Почему я должен вам поверить?

– Уверяю, я беспристрастна.

– Но вы его супруга.

Никс перевела взгляд на Анселина, и ее лицо помрачнело.

– Из-за пророчества. Не по своей воле. – Она поманила отрытой ладонью. – У нас нет на это времени, Данил. Скоро я не смогу помочь твоей второй половинке.

– Вы можете ей помочь?

– Да.

В любом случае, если Афродита умрёт, ничто не будет иметь значения. Данил швырнул клинок в протянутую ладонь.

– Пожалуйста...

Забрав клинок, Феникс встала и пошла к лежащей при смерти Ди. Ее окровавленные руки больше не пытались остановить кровотечение. Из последних остатков сил она лишь старалась остаться в сознании.

Данил опустил голову и прошептал тихим голосом Анселину на ухо:

– Если она умрет, я убью тебя. Клянусь ни ты, ни твоя супруга не сможете меня остановить.

Он встал и вместе с Никс опустился на колени рядом с Ди. Золотистые волосы ореолом лежали вокруг головы, и Данил убрал пару прядей с лица. Его рука создавала резкий контраст на ее бледной коже. Ди потеряла так много крови. Достаточно, чтобы гарантировать смерть.

В глазах Никс стояли слезы, когда она взглянула на Афродиту. Встав на колени, она склонилась над Ди. Дотронулась кончиками пальцев до губ и приоткрыла рот. Никс два раза моргнула, и большая слеза, скатившаяся по ее щеке, упала в рот Ди.

– Все будет хорошо, человеческое дитя, – прошептала Никс.

В груди болело. Данил беспомощно смотрел, обнадёженный заверением Никс. Ощутив острую боль в груди, он понял, что перестал дышать. Но с каждым его вздохом грудь Ди подымалась и опускалась все медленней.

Данил резко поднял голову.

– Феникс?

– Ш-ш-ш... терпение...