Я наткнулась на нескольких мертвых вампиров, с удовлетворением отметив, что один из них полностью обгорел, и уже на цыпочках обходила «бенц», когда откуда ни возьмись налетел Экс. Он толкнул меня, и я ударилась спиной об очередную машину. О боже, как же мне надоело слушать хруст собственных костей! Но в этот раз, вместо того чтобы броситься вперед, я, сделав вид, что оглушена, позволила себе сползти на землю. В следующую секунду Экс уже сидел сверху, прижав мое тело к бетону. Победоносно сверкнув зеленым взглядом, он занес надо мной нож.

Моя рука взметнулась вверх, и зажатый в кулаке нож погрузился в его грудную клетку. Я с улыбкой повернула его в ране. «Это тебе, Экс!»

Но он не обмяк и не упал, как я того ожидала. Вместо этого занесенный им нож без малейшего колебания вонзился мне в грудь.

Во мне как будто взорвалась боль. Она была такой слепящей и свирепой, что могла сравниться с ощущениями, которые я испытала после взрыва машины. Боль нарастала. Мне хотелось кричать, но сил на это уже не было. Все вокруг померкло. Остался лишь его сияющий изумрудный взгляд.

— Как? — прохрипела я, с неимоверным трудом выдавив из себя это единственное слово.

Экс склонился ко мне.

— Situs inversus, — прошептал он.

Его пальцы крепко стиснули рукоять ножа, поворачивая…

Синева залила все вокруг. Я не понимала почему. На мгновение я усомнилась, что то, что я вижу, реально существует. Затем синева отклонилась в сторону, и я увидела отрубленную руку Экса, все еще удерживающую нож у меня в груди. Все остальное куда-то исчезло. «Листовое железо», — смутно промелькнуло в голове. Боунз сорвал его с машины и теперь размахивал им, как огромной пилой.

Экс лежал на спине, сражаясь с Боунзом. Обрубок его правой руки медленно вытягивался, обретая форму новой конечности. Я хотела помочь, но не могла встать. Боль удерживала меня на земле. Я стонала и извивалась, пытаясь от нее избавиться.

— Не двигайся, Котенок! — закричал Боунз.

Чудовищный удар его ножа вспорол грудь Экса, как ни странно, справа. Боунз повернул лезвие с такой силой, что рукоятка сломалась. И вот он уже рядом со мной, а его рука удерживает мои кисти над головой.

— Котенок…

Увидев его лицо, я поняла, насколько все плохо. Я должна была осознать это еще раньше, с учетом того, что у меня из груди по-прежнему торчал серебряный нож, который продолжала сжимать сморщенная рука. Но каким-то образом боль настолько меня ослепила, что я перестала воспринимать реальность. А теперь я поняла, что наступили мои последние мгновения на земле.

Я попыталась улыбнуться.

— Я тебя люблю, — прошептала я.

Единственная розовая слеза скатилась по щеке Боунза.

— Не шевелись, — повторил он и начал медленно извлекать нож из раны.

Казалось, моя грудь и все внутренности горят огнем. Я старалась не смотреть на нож. Я пыталась сосредоточиться на лице Боунза, но не видела ничего, кроме колышущейся перед глазами розовой пелены. «Я буду очень по тебе скучать».

Лезвие едва заметно дрогнуло, и меня пронзила боль. Боунз сжал зубы и выпустил мои кисти, чтобы свободной рукой нажать мне на грудную клетку.

— Не шевелись…

Боль стала невыносимой. Жжение, возникшее в груди, распространилось по всему телу. Из горла рвался крик, но я задушила его в себе. «Пожалуйста, Господи, позволь мне умереть достойно…» Я не хотела кричать в последние мгновения своей жизни.

Агония прекратилась так же внезапно, как и началась. Боунз хрипло выдохнул, и я услышала, как зазвенел, упав на бетон, нож. Опустив глаза, я увидела на своей груди глубокую, но быстро закрывающуюся и затягивающуюся кожей рану.

Вдруг Боунз резко развернулся. Позади него был вампир. В руке он держал большой нож, а на его лице застыло удивленное выражение. Он упал на колени, потом на живот. Из его спины торчала рукоятка серебряного ножа. За спиной вампира стояла моя мать. Ее руки были покрыты кровью.

— Резко, быстро и основательно. В противном случае второго шанса у тебя не будет, — пробормотала она так тихо, как будто разговаривала сама с собой.

Боунз смотрел на нее во все глаза.

— Верно, Джастина. — Он начал смеяться. — Молодчина!

Я была потрясена. Боунз подхватил меня на руки, целуя так страстно, что его клыки пронзили мне губы и я ошутила вкус крови.

— Не смей никогда больше так меня пугать.

— Он не умер, — прошептала я, не в силах прийти в себя после всего, что только что произошло. — Я повернула нож у него в сердце, но он не умер.

— Как он и сказал, situs inversus. — При виде моего растерянного лица Боунз продолжил: — Это означает, что у него с рождения все органы расположены наоборот. Поэтому и сердце оказалось справа. Это уже много раз спасало ему жизнь. Но ему не следовало признаваться в этом, когда я был неподалеку.

Я не знала о существовании такого состояния. «Взять на заметку: надо побольше узнать об анатомических аномалиях».

Боунз осмотрел парковку, но на ней, кроме нас, больше никого не было. Не считая вампиров, собравшихся за углом ночного клуба. «Зрители, — изумленно подумала я. — Неужели все это время они стояли и просто наблюдали?»

Меня пронизал ужас.

— Где Тамми?

— После того как взорвалась машина, я загнала ее внутрь, — отозвалась мама. — Ты сама сказала, что там она будет в безопасности.

А потом мама снова вышла наружу, чтобы сразиться с бандой киллеров… Мои глаза защипало от подступивших слез.

— Джастина, ты спасла мне жизнь, — улыбнулся маме Боунз.

Вид у нее был совершенно растерянный, но она тут же нахмурилась.

— Я не знала, вытащил ты уже нож из Кэтрин или нет. Я не могла позволить ему пырнуть тебя, пока ты не помог моей дочери.

— Ну, разумеется, — засмеялся Боунз.

Я покачала головой. Мама оставалась верна себе, но я любила ее и такой.

Из дверей «Укуса» появился Версес. Рядом с ним шла Тамми. По ее распухшим, покрасневшим глазам я поняла, что она плакала.

— Все закончилось, — сказала я.

Тамми подбежала и бросилась мне на шею. Я хотела сказать что-нибудь глубокомысленное и обнадеживающее, но мне удалось только повторить:

— Все закончилось.

По крайней мере Тамми все это забудет. Она будет только помнить, как ее караулили скучные охранники, приставленные друзьями покойного отца. Тамми вступит во взрослую жизнь без тяжкого и непосильного бремени. Она забудет о том, что в ночи бродят существа, которым не в силах противостоять ни один среднестатистический человек. Она будет нормальной. Лучшего подарка на день рождения я и придумать не могла.

— Вы дрались на территории клуба! — заявил Версес.

— Надо же, приятель, неужели ты это заметил? — фыркнул Боунз.

— Может, если бы ты не стоял в стороне, сложа руки и совершенно ничего не делая, пока мы отбивались от убийц, твоя драгоценная территория была бы в полном порядке! — взвилась мама. — Что у тебя за понятия? А Боунз еще считал тебя другом!

Ее гневная речь заставила Версеса приподнять брови. Он окинул взглядом парковку. Повсюду валялись тела вампиров. Одна из машин все еще горела. Многие автомобили были разбиты или помяты.

— Я действительно ему друг, — ответил Версес. — Именно поэтому я позволю вам уйти, не заплатив за нанесенный клубу урон.

— Судя по всему, в «Укус» нас больше не пустят, — прошептала я Боунзу. — А мы ведь собирались приехать сюда, чтобы обследовать все укромные уголки.

Боунз коснулся губами моего лба.

— Не волнуйся, любимая. Я знаю один клуб в Бруклине… Я думаю, тебе в нем очень понравится…