— Мальчики, мы играем или как? — кричу я им.

Но я не перестану играть, что бы ни случилось. Толпа свистит, и я показываю им маленькое шоу.

Парни из группы приходят в себя, и вокалист подходит ко мне и спрашивает:

— Что ты сможешь сыграть?

— Всё, что ты сможешь спеть, — смеясь, отвечаю я. Кровь кипит по венам, ритм музыки уносит меня за собой.

— А поточнее? — спрашивает он. Но на его лице улыбка, и он следит за моими пальцами, которые летают по струнам. Парень качает головой. — Забей!

Он возвращается к микрофону и говорит:

— Народ, у нас для вас сюрприз! — И он показывает в мою сторону. — Она намного симпатичнее нашего обычного соло-гитариста, что думаете?

Толпа кричит и хлопает. Я продолжаю играть, пока не заканчиваю «Мою милую малышку». Тут я останавливаюсь и, ухмыляясь, смотрю на вокалиста.

— Какая следующая? — спрашиваю я.

Он поднимает бровь.

— «Отель «Калифорния»[7]?

Я киваю. Я играла её, когда мне было восемь. Мне приходится подождать, когда барабанщик начнёт, и потом вступаю я. Поборовшись немного с бас-гитарой, мы находим нужный ритм.

Я очень долго так не веселилась. С тех пор, как оставила свою группу. Я даже забыла, как скучала по всему этому.

Мы заканчиваем песню, и вокалист одними губами произносит: «Добро пожаловать в джунгли»[8]?

Я, смеясь, киваю. Оглядываю толпу и вижу Логана, прислонившегося к столбу в центре помещения. Его руки скрещены на груди, рот чуть приоткрыт. Я посылаю ему воздушный поцелуй, и он качает головой, улыбаясь. Боже мой, этот парень — красавчик. Он показывает мне поднятый вверх большой палец и уходит.

Мне хочется, чтобы я могла разделить с ним это чувство, потому что оно самое лучшее на свете. Фанаты, звук, ощущение целостности, которое я испытываю, когда играю… ничто не сравнится с этим. Я не боюсь. Ни капельки. Я люблю это. Я люблю музыку. Я люблю гитару. И, боюсь, я немного влюблена в Логана.

Логан

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, как играет Кит. Её щёки покраснелираскраснелись, она улыбается. Иногда она играет соло — бренчит на гитаре, танцуя, сгибает ноги в коленях от усердия. Судя по тому, что толпа беснуется, думаю, она действительно отличная гитаристка.

Я чувствую, как музыка глухими ударами отражается от пола и от стен, и тогда я останавливаюсь, чтобы приложить ладонь к одной из колонок.

У Кит уже намокли волосы, но её лицо сияет. Она никогда ещё не выглядела такой прекрасной. Несомненно, она была рождена для этого. И я невольно удивляюсь, почему она играет за деньги в переходе подземки, а не выступает на сцене. Там её будущее. Ведь музыка — её страсть.

И я счастлив уже лишь оттого, что смотрю на неё. Мне даже приходится напомнить самому себе, чтобы я присматривал за толпой, а не пялился на неё.

Кто-то похлопывает меня по плечу, я поворачиваю голову и вижу Пита, который стоит рядом и ухмыляется.

— Чёрт побери, а она хороша, — говорит он. Он играет на воображаемой гитаре, и я не могу удержаться от смеха. Он машет мне и говорит:

— Чёрт, оставлю это профессионалам.

Потом он показывает пальцем на Кит.

— Ты знал, что она так может?

Я пожимаю плечами. Я знал, что она умеет играть. Но они, по-видимому, считают, что у неё классно получается. Я показываю на толпу.

Я наблюдаю за тем, как вокалист подходит к Кит и что-то говорит ей на ухо. Он без рубашки, потный, и она отмахивается от него как от назойливой мухи. Он уходит, но смеётся при этом, и мне это не нравится. Совсем не нравится. Я выпрямляюсь.

— Он этого не стоит, — говорит Пит.

Я знаю. Но мне это всё равно не нравится.

— А ты здорово на неё запал, а? — спрашивает брат. Он улыбается, но это серьёзный вопрос.

Я киваю. А что тут говорить? Я действительно здорово на неё запал.

Группа делает перерыв, и Кит вытирает лоб предплечьем. Вокалист снова направляется к ней, но я тоже иду в этом направлении и заскакиваю на сцену до того, как он успевает подойти. Он почти налетает на мою спину. Но успевает затормозить и повернуть в другую сторону.

— О Господигосподи! — говорит Кит, её глаза восторженно горят, и она скачет на месте передо мной. — Ты это видел?

Потом она хватает меня за плечи, подпрыгивает и обвивает ногами мою талию. Она целует меня. Её язык проникает в мой рот, у неё вкус рутбира и восторга. Я подхватываю её за попу и притягиваю ближе к себе. Владелец клуба машет мне рукой, я вижу его краем глаза. Он показывает большим пальцем в заднюю часть клуба. Я киваю и несу туда Кит. Она взбудоражена из-за нервов и общего настроя. Но не прерывает поцелуй. Так мы оказываемся в подсобке, её ноги по-прежнему вокруг моей талии, я прижимаю её спиной к стене. Её язык переплетается с моим, и я не хочу, чтобы она вообще останавливалась.

Но, в конце концов, она отстраняется и смотрит на меня, её руки обхватывают моё лицо.

— Ты это видел? — спрашивает она.

— Видел что? — Из-за её поцелуя я потерял рассудок.

— Как я играла. Ты это видел?

Я киваю, утыкаясь носом в её шею.

— Ты была потрясающей.

— Я знаю! А то? Боже, я хочу вернуться обратно. — Она разъединяет ноги и встаёт на пол. Потом начинает ходить туда-сюда по комнате, кусая ноготь. Я не могу видеть, двигаются ли её губы, поэтому просто прислоняюсь к стене и улыбаюсь ей.

— Что смешного? — спрашивает она, останавливаясь, чтобы посмотреть на меня.

— Ничего, — отвечаю я. Я подхожу к ней и убираю мокрые волосы с её шеи. — Просто ты такая охренительно красивая. — Кит дрожит, когда я дую на открытую кожу.

Она поднимает руку и накрывает ею мою, лежащую на её плече, и от этого маленького прикосновения я получаю столько успокоения, сколько не получал ни от одной девушки, даже когда был внутри неё.

— Спасибо, что взял меня с собой, — говорит она.

— Спасибо, что пошла со мной.

— Я давно так не веселилась, — признаётся Кит. Она вся светится.

Я наклоняюсь и целую её, потому что она чертовски привлекательна. Но какой-то шум со стороны двери привлекает её внимание, и Кит разворачивается, чтобы посмотреть, что там.

— Мне нужно возвращаться, — говорит она мне, поднимая палец. Смотрит на меня. — Они готовы начинать.

— Мне всё равно нужно вернуться к работе. Владелец отправил нас сюда только потому, что опасался, как бы я не трахнул тебя прямо на сцене.

Она прикрывает рот рукой.

— Значит, они думают, что мы сейчас занимаемся здесь сексом? Ты не шутишь? — Она выпучивает глаза.

Я не могу сдержать ухмылку.

— Вероятно.

— И часто ты здесь этим занимаешься? — спрашивает она.

Я цепенею. Мне не хочется ей отвечать. Потому что ответ будет положительным. Но Кит не настаивает на ответе. Она лишь вздыхает и отталкивает меня. Я тут же ощущаю эту нехватку близости.

— Не делай так, — говорю я, обнимая руками её лицо. — Я не могу изменить своё прошлое.

Она заглядывает в мои глаза и говорит:

— Я знаю. И не прошу тебя об этом. Просто мне нужно возвращаться на сцену. — Она нежно целует меня. — Продолжим попозже? — спрашивает она, ухмыляясь. При этом едва ли не вибрирует от возбуждения.

Кит не сердится на меня. Слава Богубогу.

— Мы будем продолжать так часто, как ты захочешь.

В любое время. В любом месте.

Она уже готова сорваться с места, но я хватаю её за пальцы, чтобы притянуть к себе. Она медленно вырывает руку, и я умираю как хочу рвануть её обратно в свои объятия. Но она разворачивается и убегает.

Кит заскакивает обратно на сцену, я иду за ней. Вокалист с хмурым видом поворачивается к ней:

— Ты с Логаном, да? — спрашивает он. Со своего места я могу читать по его губам.

Кит ухмыляется и кивает головой.

Он говорит что-то типа «Разберёмся», потом хмурится и поворачивается в мою сторону. Я указываю на Кит, затем себе на грудь и губами произношу слово «моя». Он понимает, о чём я. Целиком и полностью понимает. Даже если не хочет, чтобы это было правдой. Но теперь он знает, что у них нет будущего. А у нас есть.