НОСТАЛЬЖИ Уже и яблоки поспели, И птицы двинулись на юг, А я одна лежу в постели, Все без тебя, мой милый друг. А помнишь, были дни иные… Меня водил по кабакам. И переулки ледяные Бросались прямо в ноги к нам. Шелк простыней стыдливо-розов. Глоток вина, и снова в бой! Звенела ночь струной морозной. И ты со мной. И я с тобой. Ах, эти схватки у камина! Твоя нога — моя нога. Где пламя пьяное в дымину Лизало своды очага. О, трепет губ! О, стон отрадный! А ночь — порука молодым. От затяжных моих помадных Столбом стоял не только дым. НЕУДАЧНОЕ СВИДАНИЕ Из кармана руку вынул, Волю дав торчку. Губы влажные раздвинул, Сам — весь начеку. Ждет кнута колхозный мерин. Ждет огонь свеча. Ждут замки мои и двери Твоего ключа. Ты пошто зашелся в раже, Птица-воробей? Ну, давай, давай, давай же! Ну, давай скорей! Наслажденья крик исторгнув, Обгоняя мысль, Я ракетой от восторга Устремляюсь ввысь. И крылами помовая, И виясь ползком, Я на небе побываю, И на дне морском. Скороспелочка-клубничка Разлилась в груди… Ах ты, птичка-невеличка, Ну, давай, входи. Что ты? Что ты? Что ты, милый?! За толчком — толчок. Сразу свесился уныло Сморщенный торчок. Ах, ты сволочь! Мразь! Подонок! Тварь и негодяй! Улепетывай до дому, С курами гуляй! НОЧНАЯ ИГРУШКА В звездах ночь, как луг в ромашках. На себя я погляжу: Одеяло нараспашку — Словно барыня лежу. Как купальщица на Крите, Белой пеной кружева… Вы корите не корите — Я не мужнина жена. Вся в истоме изнываю. Там и здесь пощекочу. Никого я не желаю! Никого я не хочу! Ах, мой ветренник несчастный! С ноготочек лишь всего. Не болишь ты вот, а красный Неизвестно отчего. Я б тебя зачеловала, Да губами не достать… Вот и звезд как не бывало. Вот и ночи не видать. НОВОГОДНЕЕ В эту дивную ночь Я опять возлежу королевой Под мецающим светом Игрушечных елочных звезд, И губами ловлю Виноградную гроздь Изабеллы, Ту, что держит в зубах Мой желанный и яростный зверь. О! Трепещет язык, Как девчонка под шепот «не надо!» Вожделея смертельно Запретную сладость плода… Ороси мое небо Трефовая кисть винограда, И гортань ороси, Проливаясь упругой струей. На замки и засовы Я дверь затворила в жилище. И ключи уронила, Задув золотую свечу. Там на дне моих глаз Ты отказа ни в чем не отыщешь Лишь бы длинная ночь Оказалась тебе по плечу. ЭЛЕГИЧЕСКОЕ Я стою у ресторана — замуж поздно, сдохнуть рано. И ловлю печальным взглядом угасающий закат. Угасающего солнца истекающая рана Заливает алой кровью остывающий асфальт С каждым мигом все страшнее тополиная аллея А в аллее тополиной каждаый куст — тамбовский волк. Почему-то мне милее: пить шампанское, хмелея, Снять мужчину посмелее и держать его за болт. И с желанием не споря, “тачку” снять и на моторе Пролететь хоть к сине-морю, хоть в пустую конуру Там, где чайник на конфорке, где житуха без комфорта, Где опять плясать в кровати, как в саванне кенгуру А мужчина утром рано вынет деньги из кармана И, шмыгнув смущенно носом, прошмыгнет в дверную щель. Как в прокуренном дурмане встанет день в оконной раме… Горько-горько рассмеется человеческая дщерь. Полотенчиком утрется. Перекусит чем придется И отправится гулять Проститутка, но не блядь. МЕСТЬ Окрасился месяц багрянцем… Русская народная песня Я стою в тишине Одинокого белого дома Там, где прячется сумрак В тяжелые складки портьер, Где бокалы с вином, Словно красные розы в истоме, И где красные розы, Как будто бокалы с вином. Над свечами порхают Веселые бабочки света, Забавляясь, как дети, Игрою бегущих теней. На ладони твоей Ароматы забытого лета… О, верни мою юность! Позволь окунуться в ладонь. Я тебе отдала Все, чем девочка может гордиться. От восторга и счастья Кружилась моя голова. По зеленой траве Я носилась степной кобылицей, Каждой клеточкой кожи Возбужденно дрожа. Да, конечно ты прав. Я совсем не была недотрогой. Майский ветер, лаская, Юбчонку мою задирал. Я ложилась на спину, Раскинув беспечные ноги, Упираясь подошвами В звездный ночной небосвод. Мы скакали вдвоем И земля прогибалась под нами. Полеве цветы Прикрывали стыдливо глаза. Я держала тебя Наболевшими в страсти губами, И дыханье рвалось. И нагая вставала заря. И вставала заря, Освещая измятые травы И юбчонку мою, Что осталась в твоем кулаке… По каким векселям, По какому закону и праву Здесь, на празднике жизни, Стою побирушкой в дверях? Я пошла по рукам В бесконечном кабацком загуле. Но вернулась сюда Навсегда отлюбившая, Чтоб После этой вот самой Венчальной, Спасительной пули Все тебя целовать В холодеющий лоб. |