—   Простите?..

—   Мы просто должны все сделать в лучшем виде, Велли. А «поговорим» об этом позже. Хорошо?

Веллингтон предложил ей свою руку.

—   Что ж, миссис Сент-Джонс, тогда, возможно, спустим­ся к ужину?

Она широко улыбнулась ему в ответ, чувствуя, как в пред­вкушении погони ее сердце начинает биться чаще.

—Действительно — пойдемте!

Ноздри им обоим щекотали аппетитные дразнящие запахи. Даже Элиза в своей роли немой жены издала невразумитель­ный одобрительный звук, почувствовав этот аромат, обещав­ший сегодня вечером прекрасный ужин. Со второго этажа особняка слышались разные голоса, и по многочисленным фойе и коридорам поместья разносился чей-то смех. Все бы­ло очень прилично, очень цивилизованно.

Веллингтон взглянул на свою «идеальную жену», как о ней выразился Бартоломью, и почувствовал, как в груди у него что-то сжалось. Все это представление в спальне, конечно, было недостойно, но он и сам понимал, что к этому ее подтолкнула его собственная глупость. Прижавшись к нему столь интимным образом, она немедленно получила преимущество, потому что все логические рассуждения тут же вылетели у него из головы. Теперь, когда он снова взял в свои руки контроль над мыслями и чувствами, он понимал, что этим дело не закончится.

Им придется спать в одной кровати.

Она обладала множеством разных качеств. Страстная. Не­примиримая. Было в ней то, чего не было в нем. Может быть, поэтому он неожиданным образом оказался здесь, вне своего архива, и теперь рискует так, как ему даже не снилось? Перед глазами Веллингтона возник образ отца, печально качающе­го головой, а в ушах зазвучал его голос: «Ты разочаровал ме­ня, Веллингтон, тем, что оказался вовлечен в столь вульгар­ные действия».

«Твоя правда, — подумал Веллингтон. — Продолжай го­ворить. Мне это может понадобиться».

Внезапно он почувствовал, как она сжала его руку, и кори­дор перед ними закончился. И снова она резко вцепилась в не­го, но на этот раз, к счастью, втолкнула в какой-то чулан. Огля­нувшись, он увидел Элизу, которая закрыла за ними дверь и повернулась к нему лицом.

—   Ладно, Букс, выкладывайте, в чем дело?

—   А что? — выпалил он.

—   Выражение вашего лица не внушает мне никакого дове­рия. Предполагается, что мы с вами — просто богатые дураки.

—   Нуда, а при этом предполагается, что вы — немая. Да­же говоря что-то шепотом, вы рискуете полностью провалить всю легенду.

—   Это моя проблема, но не по себе мне вовсе не от это­го. — Ее ясные глаза буквальна сверлили его. — Все дело в вас. Вы справитесь?

—   А почему вы думаете, что не смогу?

—   Может, вы и проходили какую-то подготовку, но вы — не оперативный агент. А в настоящий момент моя жизнь на­ходится в ваших руках.

Он почувствовал, как в висках начала тяжело пульсировать кровь.

—   Значит, вы не особенно будете переживать по поводу пе­ревернутых столов?

—   Только не в том случае, когда нити управления секрет­ным заданием оказываются в руках агента, за плечами кото­рого только базовая подготовка.

Наклонившись к ней, он ухмыльнулся; то унижение, которо­му она подвергла его в спальне, подняло в нем волну злости.

Ваше доверие ко мне просто ошеломляет. — Она откры­ла было рот, чтобы ответить ему, но он не дал ей этого сделать и продолжал: — Элиза, как вы должны понимать, я сейчас в ужасе, но в данный момент я пытаюсь войти в роль, а вы мне в этом, мягко говоря, не помогаете. Если мы должны сыграть супружескую пару и если нам предстоит при этом забраться в логово льва, я должен полностью перевоплотиться в этого человека. А это значит, что вы не должны задавать мне вопро­сы или взывать к моему рассудку, — вы понимаете меня?

Глаза Элизы прищурились, но она согласно кивнула.

«Твердая рука, Веллингтон, вот что нужно простому на­роду».

Голос его отца. Его взгляд на вещи. Веллингтон нервно сглотнул и вздрогнул от неожиданной боли в горле.

—   Вот и хорошо. А теперь, пожалуйста, помолчите и веди­те себя тихо, пока мы снова не окажемся в безопасности на­шей спальни.

Они еще несколько мгновений простояли так в тишине чу­лана, а затем Элиза, тяжело вздохнув, опустила глаза.

—   Уже лучше, — прошептал он.

Веллингтон открыл скрипнувшую дверь и выглянул в кори­дор. Он кивнул ей через плечо, после чего они снова направи­лись вместе вниз, в главный обеденный зал.

Когда Веллингтон с Элизой вошли в помещение, несколь­ко голов повернулись в их сторону; и, хотя он был прекрасно осведомлен о покрое платья Элизы и его способности выстав­лять напоказ ее достоинства, ему очень не понравилось, что большинство мужчин позволило себе настолько недвусмыс­ленно задержать на ней свои взгляды. Внезапно он снова по­чувствовал, как ткань рубашки соприкасается с его кожей. Он не нервничал. Только не это. Веллингтон вошел в свою роль. Он сосредоточился на короткой перепалке между ним и Элизой...

«Респектабельное общество. Это твой круг, Веллингтон Букс», — заверил его знакомый голос.

—   Ричард! — внезапно раздался чей-то радостный вопль.

Веллингтон едва не пропустил это приветствие мимо ушей, но короткий тычок локтем от стоявшей рядом с ним женщины вывел его из задумчивости. Он почувствовал, как лицо его расплывается в улыбке, от которой, казалось, все тело прон­зила боль.

—   Ах, лорд Дивейн, — принял он рукопожатие этого джентль­мена, несмотря на горячее желание спрятать свою руку.

—   Прошу вас, просто Бартоломью. — Взгляд его мгновен­но переместился на Элизу, а улыбка стала еще шире. — А вот и она, наша восхитительная Гиацинт Сент-Джонс. Сегодня ве­чером вы выглядите очень свежо, — сказал он, кивнув на ее грудь, словно это были какие-то модные аксессуары.

—   Я горжусь своим достоянием, — ответил Веллингтон, по­давая лакею знак подойти. Он взял с подноса два бокала шам­панского и отдал один Элизе. Она приняла его и, не поднимая на мужа глаз, замерла в ожидании. — Это пока что неотшли­фованный алмаз, но усилия по его обработке того стоят.

Веллингтон щелкнул пальцами, и Элиза сделала глоток шампанского.

—   О, вот это да, — сказал Бартоломью.

Веллингтон подмигнул ему.

—   Вы должны увидеть еще несколько фокусов, которым я ее научил. — Его самого покоробило от этих своих слов, но он успел быстро набрать полный рот шампанского. И шипу­чий напиток немного успокоил его.

—   Может быть, вы присоединитесь к нам? Мы сидим впе­реди, поближе к главе стола.

— Ну, я не думаю, что это будет учтиво по отношению к дру­гим кандидатам, — сказал Веллингтон, оглядываясь по сто­ронам. Сейчас комната быстро заполнялась гостями, и, судя по тому, что прислуга молча двинулась в сторону расположен­ного рядом обеденного зала, ужин должен был начаться с ми­нуты на минуту. — А нам будет позволено...

Бам-бам!

Удар ее каблука по полу был достаточно громким, чтобы все разговоры в гостиной затихли; впрочем, через несколько секунд общий гул возобновился. Бартоломью бросил на Элизу до не­приличия долгий взгляд, а затем перевел глаза на Веллингтона.

—   Вы должны извинить Гиацинт, — вздохнул Веллингтон.

—   Вы так считаете?

—Да. Хотя она и немая, это не значит, что она не имеет сво­его мнения. Два стука обычно означают «нет», так что сейчас мы с ней играем в салонную игру. — Веллингтон сделал ши­рокий жест рукой. — Очень вовремя. — Допив свое шампан­ское, он повернулся к Элизе. — Подними глаза, Гиацинт.

Она подняла голову, и глаза их встретились. Взгляд ее ни­чего не выражал.

В этот момент Веллингтон похолодел. Он ожидал увидеть огонь, яростный ад, обычно бушевавший в глубине ее глаз, но вместо этого встретился с отсутствующим выражением, как будто перед ним стояла какая-то кукла с часовым механизмом внутри. Это напомнило ему...

К действительности его вернул вид сложного узора на бокале для шампанского, который он по-прежнему дер­жал в руке. Он часто заморгал. Сколько времени он уже стоит так? Прозвучал ли уже колокольчик, приглашающий к ужину?