Понадобилось некоторое время, чтобы она проснулась настолько, что я смогла рассказать ей о случившемся. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Сначала она не хотела мне верить и постоянно трясла головой. Когда Эйдан забрался в палатку с бледным лицом, она уткнулась в его грудь и разревелась.

Я вышла, чтобы оставить этих двоих наедине. Ошибка, как оказалось.

Прямо рядом со мной проходили двое мужчин в белом с носилками в руках. Ткань, накрывающая тело, сползла. Зелёные глаза Марии пристально уставились на меня. Я закусила руку, чтобы не закричать. Мужчины обеспокоено посмотрели на меня, и быстро натянули ткань на лицо Марии. Но не достаточно быстро — выражение в её глазах я никогда не смогу забыть.

Прошло много времени, прежде чем расследование подошло к концу, и мы смогли уехать. Предположили, что Мария упала в озеро и утонула. Не нашлось никаких других объяснений, почему она была найдена на берегу озера. Мне на ум приходило одно единственное объяснение, но я боялась признать его. Всякий раз, когда я искала взгляд Кэлама, мне приходилось видеть, что он игнорирует меня.

В подавленном настроении мы поехали домой. Итан отвёз нас к Бри и поехал к родителям Марии. Завидовать ему не приходилось.

Я сидела за партой и смотрела перед собой. Голос доктора Бёрда я едва воспринимала, а его слова пролетали мимо ушей.

Неделя после нашей поездки на Лох-Несс была ужасной. Кэлам даже не смотрел в мою сторону, словно я была для него пустым местом.

Мне нужно было объяснение того, что случилось с Марией. Наверняка это сделали шелликоты. Почему он не помешал этому? Он уже когда-нибудь заманивал девушек в воду, топил их? Что я о нём знала? Насколько опасен он был? Насколько опасен он был для меня?

В школе было организовано поминальное торжество в честь Марии. Мы все пошли на него. Я не хотела, но Итан настоял на этом. Он сильно винил себя в том, что не уследил, хотя и не говорил об этом. Во всяком случае, не с нами. Видя родителей Марии, её брата и сестру, моё сердце разбивалось. Это напоминало мне о смерти моей матери. И хотя я не знала Марию достаточно хорошо, я плакала вместе со своими подругами. Но плакала я из-за своей мамы, из-за Кэлама и из-за себя самой.

Так продолжалось, пока жизнь в школе и дома не вернулась в нормальное русло. Время и привычные будни позаботились о том, чтобы этот инцидент потерял для нас свой ужас.

Тим сдался и больше не держался за мою юбку. Амели штурмовала меня предложениями встретиться с тем или другим парнем. Но я не хотела даже слышать об этом, моя потребность в этом была удовлетворена.

Тем временем наступила осень, дни становились холодней и туманней. Остальным эта влажная погода доставляла не так много хлопот, как мне. И всё же досаждающий мне холод был не только на улице. Настоящий холод был внутри меня, и его нельзя было прогнать огнём в камине.

Огонь в доме горел целый день, и для меня не было ничего прекрасней, чем уютно устроиться в кресле и смотреть на пламя. Но безделье имело свои недостатки — мои мысли постоянно крутились вокруг Кэлама. Тоска по нему изо дня в день становилась только хуже. Между тем я была уверена, что он никогда не сделал бы мне ничего плохого. Иначе сидел бы он в ту ночь на озере перед моей палаткой, чтобы защитить? Но что я могла сделать? Мой отказ был более чем понятным. Я отреагировала на его признание, кем он является на самом деле именно так, как он и опасался. Я оттолкнула его.

Мне нужно было пытаться отвлечься, чтобы выносить дни без Кэлама. Я снова начала рисовать с Питером, и вместе с ним, тепло укутавшись, я часами сидела на скалах, несмотря на кусачий холод, и запечатлевала бушующее море на белую бумагу. Вечерами я помогала Бри готовить или играла в карты с Ханной и Эмбер. По выходным Амели постоянно таскала меня в паб, чтобы переключить на другие мысли. Кэлам никогда не приходил.

Тренировки с командой пловцов каждый раз превращались для меня в пытку. Я не осмеливалась взглянуть на Кэлама, а он игнорировал меня. Как легко ему это даётся, думала я, когда видела его болтающим с Валери или другой девушкой из команды.

Тем временем мы провели два соревнования. Кэлам и я победили в обоих. Но плавание потеряло для меня своё очарование, так что я не могла радоваться победам. Правда, покидать команду я не хотела, боясь видеть Кэлама ещё реже. Если я случайно встречала его в школе, в его глазах всегда был только холод.

Я наблюдала за ним, когда он этого не замечал. Он изменился. Его глаза больше не были цвета тёплого озера, они были цвета холодного голубого льда. Сам он также становился всё бледнее, что, конечно, зависело от беспрерывных дождей.

Следовало ли мне попытаться заговорить с ним ещё раз? Я не осмеливалась. Его взгляд вызывал во мне неприятное чувство, он был таким отстранённым и чужим.

— Эмма, с тобой всё в порядке? — Слова доктора Бёрда медленно проникли в моё сознание. Вместе со своими мыслями я была далеко отсюда. — Ты бледная. Тебе нехорошо?

— Нет-нет, — смущённо пролепетала я и увидела, что все с любопытством пялятся на меня.

— Хорошо. Тогда ты сможешь сказать нам, когда Шотландия и Англия заключили акт об унии? — Он вопросительно посмотрел на меня.

Я судорожно пыталась вспомнить год, но моя голова была абсолютно пуста.

— 1707, — шепнул мне Брайан.

— Спасибо, Брайан, — сказал доктор Бёрд и отвернулся. Тихое хихиканье пробежало по рядам, а я снова погрузилась в свои мысли.

Итан не затрагивал тему Кэлама и перешёл к текущим делам. Амели несколько раз пыталась вывести меня на разговор, но так как я была не слишком общительной, она избегала эту тему. Все делали вид, будто ничего не произошло. Только воспоминания были такими болезненными, что я с трудом засыпала по ночам. К тому же после случая на Лох-Нессе мне снился кошмар. Каждый раз один и тот же. Я уже знала его. Впервые он приснился мне в ночь, когда умерла моя мама.

Я плыла в тёмном озере, когда серебристые сверкающие руки схватили меня. Водоросли закручивались вокруг моих ног. Я шла на дно, и мне больше не хватало воздуха. Я задерживала дыхание настолько долго, насколько только могла. В момент, когда я начинала чувствовать, что теряю сознание, я просыпалась.

Это было предупреждение. Смерть Марии должна быть достаточным тому подтверждением. Я была уверена, что шелликоты в ответе за это. Было правильно бояться Кэлама, но с каждым днём мне удавалось это всё меньше.

Звонок с урока окончательно вырвал меня из моих мыслей.

— Физкультура! — прокричала мне Джейми. — Пошли, нам нужно поторопиться. — Она чмокнула Брайана и убежала. Я застонала и закатила глаза. Видеть так много чужого счастья невыносимо. Брайан улыбнулся мне кривой улыбкой.

Медленно я шагала к своему шкафчику, чтобы убрать спортивную форму. Я совсем выдохлась. Несмотря на все мои старания, Амели дважды выиграла меня в бадминтон.

Уже издалека я услышала, как капризный голос Валери разносится по коридору.

— Она больше не хочет тебя знать! Но я вижу, как ты пялишься на неё!

Я была так занята, что не услышала, о ком она говорит, и уж тем более, с кем. Я решила подойти ближе к углу.

Там стоял Кэлам и, глядя в свой шкафчик, отвечал ей:

— Не выдумывай, Валери. Между мной и Эммой не было ничего серьёзного, я дал ей несколько уроков игры на гитаре. Не больше. Кроме того, тебя не касается, на кого я смотрю, — он замолчал, а после короткой паузы добавил: — Она не интересует меня, никогда не интересовала. Я был с ней всего лишь вежлив.

Я стояла как вкопанная, уставившись на Кэлама. Учебники выскользнули из моих рук и упали на пол. Тогда я развернулась и убежала.

— Эмма, Эм! — Я слышала его голос за спиной.

Я побежала к машине. Где, чёрт возьми, застряла Амели, у неё ключи!

Кэлам был уже рядом со мной, он развернул меня к себе, притянул к груди и зарылся лицом в мои волосы. Задыхаясь, но весьма уверенно он пробормотал: