Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Я тоже постараюсь успокоить Артура, — продолжала тем временем жена волшебника. — Хотя, видит небо, ты этого не заслужил. Посмотри, на что похожа твоя комната!

— Я всё уберу, миссис Андервуд. Прямо сейчас и уберу.

У Натаниэля немного отлегло от сердца. Возможно, он вправду расскажет наставнику все свои подозрения насчёт Лавлейса и Амулета Самарканда. Так будет болезненнее, но проще.

— Съешь сперва суп. — Миссис Андервуд встала. — И подумай хорошенько, что ты скажешь своему наставнику, когда он вернётся.

— А почему мистер Андервуд поехал в министерство? Сегодня же воскресенье, — спросил Натаниэль, собирая одежду и запихивая её обратно в шкаф.

— Из-за чрезвычайного происшествия, милый. Прямо посреди Лондона поймали какого-то негодника-джинна.

У Натаниэля по спине поползли мурашки.

— Джинна?

— Да. Не знаю точно, в чем там дело, но он, кажется, притворялся одним из бесов мистера Лавлейса. Он вломился в магазин мистера Пинна и учинил там форменный погром. Но туда послали африта, и джинна вскоре поймали. Сейчас его допрашивают. Твой наставник думает, что действия этого джинна как-то связаны с кражами артефактов, которые так его беспокоят, — а может, ещё и с Сопротивлением. Потому он хочет присутствовать при допросе. Но тебе сейчас следует беспокоиться не об этом, Джон. Тебе надо решить, что ты скажешь наставнику. И вымой пол начисто!

— Да, миссис Андервуд.

— Молодец. Хороший мальчик. Я зайду за подносом попозже.

Едва лишь дверь за ней затворилась, как Натаниэль ринулся к окну в крыше, рывком распахнул его и сунул руку под мокрую холодную черепицу. Извлекши оттуда бронзовый диск, Натаниэль поспешно захлопнул окно, спасаясь от хлещущих струй дождя. Диск был холодным; Натаниэлю пришлось провозиться с ним несколько минут, прежде чем в диске неохотно возникла физиономия беса.

— Вот это да! — сказал бес. — Ну надо же! А я уж думал, что ты про меня забыл. Ну так как, ты ещё не надумал отпустить меня?

— Нет. — Натаниэль был не в том настроении, чтобы вести подобные перепалки. — Бартимеус. Найди его. Я желаю видеть, где он и чем он занят. Немедленно. Или я зарою диск в землю.

— Ты что, не с той ноги встал? Неужто нельзя попросить по-хорошему? Ладно, я поищу, но должен сказать, что бывали у меня задания и попроще — даже от тебя…

Бормоча и гримасничая, младенческое лицо исчезло — лишь для того, чтобы появиться снова, смутно, как будто издалека.

— Ты сказал — Бартимеус? Бартимеус Урукский?

— Да! Их что, так много?

— Ты не поверишь, мистер Гневливец. Ладно, не кипятись. На это может потребоваться некоторое время.

Диск потемнел. Натаниэль швырнул его на кровать, потом передумал и спрятал под матрас, подальше от чужих глаз. Маясь от беспокойства, он принялся убирать комнату и тёр пол до тех пор, пока с него не исчезли последние следы пентаклей, и даже сальные пятна от свечей уже не так бросались в глаза. Натаниэль аккуратно сложил одежду и вернул всё на свои места. Потом съел суп. Суп успел остыть.

Миссис Андервуд вернулась за подносом и одобрительно оглядела комнату.

— Молодец, Джон, — сказала она. — Теперь приведи в порядок себя и вымойся, пока есть время. Что это?

— Где, миссис Андервуд?

— Мне показалось, будто я слышу чей-то голос.

Натаниэль тоже его слышал. Приглушенный возглас из-под кровати.

— Кажется, это где-то внизу, — пролепетал он. — Может, кто-то пришёл?

— Ты так думаешь? Пожалуй, схожу-ка я гляну.

И миссис Андервуд удалилась, закрыв за собою дверь.

Натаниэль откинул матрас.

— Ну? — рявкнул он.

Теперь у беса-младенца под глазами появились мешки, а физиономия почему-то стала казаться небритой.

— Что — «ну»? — огрызнулся он. — Я сделал всё, что было в моих силах. Не проси от меня большего.

— Показывай!

— На, смотри.

Лицо исчезло. Его сменил вид Лондона. На заднем плане протянулась серебристая ленточка — должно быть, Темза. Вокруг неё теснились тёмно-серые склады и верфи. Из-за пелены дождя трудно было что-либо рассмотреть, но Натаниэль сразу отыскал центр изображения: огромный замок, окруженный кольцом высоких серых стен. В центре замка высилась квадратная башня, над которой развивался «Юнион Джек», британский флаг. Внизу, во дворе замка, мельтешили чёрные полицейские грузовики и легионы крохотных фигурок — и не все эти фигурки были людскими.

Натаниэль знал, что он видит, но разум его отказывался воспринимать истину.

— И при чем тут Бартимеус? — раздраженно спросил он.

— Насколько я мог определить, он там, — устало и мрачно отозвался бес. — Я проследил его след до центра Лондона, но след был уже остывший. Он ведёт сюда, но я не могу подобраться к Тауэру ближе, чем сейчас, и ты сам прекрасно это знаешь. Слишком уж там много наблюдателей. Даже с такого расстояния, и то меня чуть не засекли несколько шаров внешней цепи. Я вымотался вусмерть. Ну что, у тебя всё? — спросил он, так и не дождавшись от Натаниэля никакой реакции. — А то мне нужно хоть чуть-чуть поспать.

— Да, всё.

— Первая твоя разумная мысль за весь день, — сказал бес, но почему-то не исчез. — Если Бартимеус и вправду там, значит, у него крупные неприятности, — непринужденно заметил он. — Ты ведь не посылал его в Тауэр, верно?

Натаниэль не ответил.

— Вот так-так! Тогда я сказал бы, что у тебя тоже неприятности, почти такие же крупные, — заметил бес. — Я подозреваю, что как раз сейчас он им сообщает твоё имя.

Он расплылся в улыбке, оскалив мелкие острые зубки, презрительно фыркнул и исчез.

Натаниэль сидел недвижно, сжимая диск в руках. В комнате постепенно темнело.

Бартимеус

24

Поставьте против жука-скарабея размером со спичечный коробок четырехметрового быкоголового громилу с серебряным копьем в руках, и вы сами поймете, что схватка получается неравная, особенно когда жук заключен внутри небольшого шара, при малейшем прикосновении испепеляющем его сущность. Конечно, я постарался сделать всё, что было в моих силах, — завис над колонной в смутной надежде, что так мне удастся увернуться от карающего копья; но, если честно, надежда была слабенькой. Меня вот-вот раздавит увалень с мозгами блохи. Ну что ж, тогда давайте покончим с этим поскорее.

Я несколько удивился, когда пронзительный боевой вопль утукку перекрыл другой голос — как раз в тот самый миг, когда копьё уже готово было обрушиться мне на голову.

— Стоять! Базтук, стоять!

Это произнёс Орлиный Клюв, произнёс властно и настойчиво. Если уж утукку что-то втемяшилось, вышибить эту мысль у него из башки трудно. Бычья Голова с трудом приостановил продвижение копья, но продолжал держать его над шаром.

— Ну чего тебе ещё, Ксеркс? — огрызнулся он. — Не стой на пути моего возмездия! Я двадцать семь столетий ждал, пока Бартимеус окажется у меня в руках…

— А значит, можешь подождать ещё чуть-чуть. Никуда он не денется. Прислушайся — ты ничего не слышишь?

Базтук склонил голову набок. Я сложил крылышки, чтобы жужжание не мешало, и тоже прислушался. Какое-то негромкое постукивание… такое тихое, что даже нельзя было понять, откуда оно доносится.

— Чепуха. Это рабочие где-то на улице. Или люди снова принялись маршировать. Всё, Ксеркс, заткнись.

Базтук не склонен был терять время на праздную болтовню. Он вскинул копьё; мышцы на его руке вздулись.

— Это не рабочие. Это где-то поблизости. — Перья на голове у Ксеркса взъерошились, и вообще видно было, что он нервничает. — Оставь Бартимеуса в покое и сходи проверь. Я хочу знать, что происходит.

Базтук выругался и тяжело затопал прочь. Они с Ксерксом принялись обходить комнату по периметру, едва ли не прижимаясь ухом к камням, и каждый шипел на другого, чтобы тот, дескать, ступал потише. И всё это время постукивание продолжалось, тихое и неровное. И откуда оно исходит, было совершенно неясно, хоть ты тресни.

45
{"b":"26164","o":1}