— Это двор Силов, — указываю я на дом напротив. — Всё, что нужно сделать — пройти через него. А там уж через дорогу и мой дом.

— Легче сказать, чем сделать, — отзывается Кэри.

— Но нужно же что-то делать, — замечает Райс.

Кэри задумывается, затем говорит:

— Мы разделимся. Я побегу направо, а ты с Райсом — прямо. Если мы все побежим в одном направлении, то они окружат нас и нам придет конец.

— Встретимся в доме Слоун, — отвечает Райс.

— Точно. — Кэри замолкает и смотрит мне прямо в глаза. — Позаботьтесь о себе.

И тогда я понимаю. Я в этом уверена больше, чем в том, что дома меня ждет Лили. Я знаю, что он побежит направо, и если ему удастся спастись, то он и продолжит так бежать. Мне хочется изменить это, но я лишь тянусь к нему и сжимаю его ладонь. Он сжимает мою в ответ.

Работая локтями, он вылезает из-под террасы и начинает кричать, призывая мертвых поохотиться за ним. Мертвяки немедленно бросаются к нему и не замечают, как из-под террасы выползаем мы с Райсом. Мы не видим, удалось ли Кэри прорваться и спастись, но он прорвался, он должен был прорваться, я знаю, что он это сделал.

Так мы с ним попрощались.

Мы с Райсом пересекаем задний двор Силов. Взбегая по лестнице к двери, краем глаза замечаем четырех инфицированных. Дверь открыта. Мы вваливаемся в дом, захлопываем дверь и запираем ее на замок. Мертвые наваливаются на нее всем своим весом. Она долго не выдержит.

Прислонившись к стене, Райс переводит дыхание. Я не хочу, чтобы он переводил дыхание, у нас нет на это времени. Я так близко к сестре, что почти ощущаю ее. Я хватаю Райса за руку. Это звучит нелепо и бредово, но я знаю, что мы в безопасности. Я знаю, что отсюда до моего дома путь для нас чист. Я знаю, что доберусь туда, куда мне нужно, и увижу ее. Я тяну Райса к передней двери и выглядываю в окно.

Мой дом. На дворе никого. А панорамное окно…

— Окна забиты досками, — возбужденно шепчу я. — Окна забиты досками. — Но тут мне на ум приходит другая мысль. — И двери, наверное, тоже.

Задняя дверь начинает поддаваться напору мертвых. Они снесут ее. Я распахиваю переднюю дверь, снова хватаю Райса за руку и дергаю за собой. Мы слетаем со ступенек и несемся к моему дому. Я толкаю переднюю дверь, но она не открывается. Тогда я делаю шаг назад и замечаю, что окна на втором этаже не забиты. Уверена, сестра оставила их для меня. Мы с Райсом обегаем дом. Клен у моего окна. Пальцы непроизвольно сжимаются на монтировке.

— Нужно лезть на дерево.

Наше отчаянное взбирание на дерево не похоже на те, что показывают в кино. Кора скользкая, жесткая и больно впивается в ладони. И время на обучение нет. Это Лили лазила по деревьям, не я. И, наверное, только поэтому мне удается подняться наверх. Потому что я знаю, что это делала Лили.

Мы каким-то образом докарабкиваемся до ветки, ведущей прямо к моему окну. Мертвые уже топчутся под нами. Ветка прогибается под нашим весом и начинает ломаться, когда я разбиваю стекло монтировкой и спрыгиваю в окно. Райс падает вслед за мной. Я доползаю на четвереньках до своей постели и, упершись в нее, поднимаюсь на ноги. Моя комната осталась нетронутой, и от осознания этого слегка кружится голова. Здесь не случилось конца света.

Или, может, случился. Может, я мертва.

Я поворачиваюсь к тяжело дышащему Райсу.

— Мы сделали это, да? Мы здесь, Райс? Мы здесь? Райс… — Я опускаюсь рядом с ним и обхватываю его лицо ладонями. — Мы, правда, здесь?

— Да, мы всё еще здесь, — удается выговорить ему.

Дом.

Я стою посреди комнаты, удивляясь тому, что сестра не встречает меня. Дом забит досками и безопасен, но я разбила стекло. Я разбила стекло и громко упала на пол, но никто не поднимается посмотреть, что произошло. Дверь в мою комнату остается закрытой.

Может быть, они в комнате отдыха и не слышат меня?

Может быть, они услышали меня, подумали, что это мертвые, и спрятались?

— Как Кэри поймет, что нужно взобраться по дереву? — хрипло спрашивает Райс, глядя на меня. — Он ведь этого не поймет.

У меня сжимается горло. Я не отвечаю ему, но он понимает всё по моим глазам. Кэри не вернется.

Райс утыкается лицом в ладони.

Меня же беспокоит ощущение, что что-то не так.

— Я проверю дом, — говорю я.

Может, отец солгал. Может, Лили никогда сюда не приходила, и он лишь хотел заманить меня в дом. Я крепко сжимаю в одной руке монтировку, отчего отчетливее ощущаю пустоту в другой, поэтому ищу, чем бы ее занять. Я подбираю осколок стекла. Он неровный, но хорошо ложится в пальцы.

Райс поднимается на ноги, но я его останавливаю:

— Я хочу, чтобы ты остался здесь.

— Слоун…

— Побудь здесь.

Он не добьется своего и знает это.

Райс садится на край постели — моей постели — и просит меня кричать, если что-то случится. Я киваю и иду по ковру, оставляя на нем грязные следы. Тихо открываю дверь и так же тихо прикрываю ее за собой.

Коридор пуст. Я улавливаю краем глаза какое-то движение, резко разворачиваюсь и встречаюсь со своим отражением в зеркале. Уронив осколок стекла, касаюсь рукой лица. Оно грязное. Волосы от дождя слиплись и запутались. Губы разбиты. Я вся в свежих порезах и царапинах, которые не знаю когда получила. Сестра не узнает меня. Мне пришлось выживать, и выгляжу я соответствующе.

С громко бьющимся в груди сердцем я прохожу мимо лестницы, направляясь в комнату Лили. Там я пойму, солгал ли мне отец, и пойму, как себя вести. Толкнув дверь в спальню сестры, я закрываю глаза и молюсь. Мне не прививали веры в бога, но я обращаюсь к нему с мольбой. Я открываю веки, и на глаза наворачиваются слезы. Они текут по моим грязным щекам.

Лили была здесь. Я знаю, что была. Ее постель смята — в ней спали. Я уже готова переступить порог, когда вспоминаю, насколько изгваздана. Я не хочу испачкать ее пол, ее вещи.

Я сбегаю вниз по лестнице, чуть не растянувшись на последних трех ступеньках.

— Лили? Лили?

Я прохожу мимо гостиной. Панорамное окно закрыто досками. Осколки стекла убраны. Передняя дверь забита гвоздями. Должно быть, наша улица быстро очистилась, раз у отца было время сделать всё это. Я останавливаюсь у кухни. Обеденный стол. «Лучше тебе это съесть». В кухне никого нет. Такое ощущение, будто это дом-призрак.

Что, если они уехали в Рейфорд?

Я торопливо пересекаю комнату и толкаю дверь в гараж. Машина на месте.

Я закрываю дверь и возвращаюсь в кухню. Ключи от машины висят на крючке у холодильника. Они не уехали в Рейфорд.

— Лили? — уже тише зову я.

Я выхожу в коридор, вспоминая, как отец тащил меня из гостиной в комнату отдыха. Пройдя вслед за воспоминанием, я кладу ладонь на закрытую дверь. Я знаю, что сестра там. Открываю дверь и заглядываю в темноту. В углу комнаты что-то слабо светит. Фонарик, наверное.

Я спускаюсь по лестнице и замираю в самом низу. Обвожу взглядом царящий тут беспорядок. Стул перевернут, как и стол у задней стены. Стол отца. У стоящего в углу телевизора разбит экран. Здесь что-то произошло, но не имеет значения, что именно, потому что посреди всего этого, в самом сердце комнаты, стоит спиной ко мне светловолосая девушка. Она напрягается.

— Лили, — выдыхаю я.

И она поворачивается.

Серая кожа. Вспученные вены. Мертвое лицо. Одна его сторона без кожи, гниющая. Уголки рта красные, губы черные и потрескавшиеся, глаза запавшие и молочно-белые. Сестра открывает рот и бросается ко мне с вытянутыми руками. Я отгораживаюсь от нее монтировкой, не давая себя свалить, вдавливая металл в ее шею. Она не давится, не чувствует его, и лишь впивается в мои плечи ногтями. Она холодная.

Я отбрасываю ее от себя. Она падает, вскакивает на ноги и снова кидается на меня. В этот раз я встречаю ее, в этот раз я опережаю ее, опрокидываю и пригвождаю к полу, прижав монтировку к ее шее. Что-то внутри нее трескается под давлением металла.

— Лили, — говорю я. — Лили… это я. Лили…