— Вылезай, — скомандовала она Хлое.

Вспыхнув, Хлоя вышла из машины. Дек последовал за ней. Потом Джоэль. Алекс уже открыла багажник и достала катану из арсенала замка Бал-Маур.

— Перестань, Алекс, — сказал Джоэль.

— Ей нужно убедиться. — Вампирша захлопнула багажник и направилась к площадке для пикника. — За мной, Хлоя.

Когда деревья закрыли их от проезжающих машин, Алекс извлекла из ножен меч и протянула Хлое.

— Зачем?

— Проткни меня.

— Что?

— Ударь. Со всей силы. Прямо сюда, в живот. — Алекс высвободила подол блузки из джинсов и задрала вверх, обнажив загорелый живот.

Хлоя побледнела.

— Вы с ума сошли?

— Давай. — Алекс улыбалась. — Не бойся.

— Я не буду этого делать, — с нервным смешком сказала Хлоя. — Ни за что.

Дек осторожно взял у нее меч.

— Я сделаю.

— Ты свихнулся!

— Я ей верю, — сказал Дек.

Он крепко сжал рукоятку меча, сглотнул, сделал глубокий вдох и воткнул острие в живот Алекс. В последнюю секунду, когда кончик меча коснулся тела Алекс, его охватили сомнения — сердце замирало от страха, — но было уже поздно. Клинок насквозь проткнул тело и вышел с другой стороны.

Алекс вскрикнула. Хлоя завизжала и закрыла лицо руками. Дек выпустил меч и попятился.

— Прости! Господи! Прости! — бормотал он.

Джоэль стоял и смотрел. Во время короткой, но богатой событиями поездки в Венецию он видел, как наемный убийца разрядил в Алекс целый магазин пуль 45-го калибра без какого-либо эффекта.

— Я уже забыла, как это бывает. — Поморщившись, Алекс выдернула клинок. — Больно. — Она вернула меч Деку. — Отличный удар. Молодец.

— Ерунда. — Сердце Дека все еще стучало, как отбойный молоток.

Бледная как полотно Хлоя слегка раздвинула пальцы и посмотрела на живот Алекс, где с невероятной скоростью затягивалась зияющая рана.

— Теперь веришь? — спросила ее Алекс и заправила блузку в джинсы. — Или хочешь, чтобы я выпила пару стаканов твоей крови?

— Я вам верю, — прошептала Хлоя. — Вы вампир. О боже, вы и вправду вампир.

— Хочешь и его проверить? — спросила Алекс, указывая на Джоэля.

— Нет, спасибо, — запротестовал тот.

Хлоя энергично затрясла головой.

— Хорошо, — сказала Алекс. — А теперь верни мне, пожалуйста, этот чертов солазал.

Все сели в машину, которая снова влилась в поток транспорта на автостраде. Довольно долго никто не проронил ни слова. Хлоя, бледная и притихшая, невидящим взглядом уперлась в подголовник сиденья Джоэля. Дек нерешительно взял ее за руку и попытался улыбнуться. Она не отняла руку. Дек закрыл глаза. Когда он открыл их, солнце уже поднялось довольно высоко, а поток транспорта стал таким интенсивным, что пробиться через него не могла даже Алекс. Огромный город, казалось, протянулся на много миль вперед.

— Вот он какой, «Большой дым», — сказал Дек и наклонился, чтобы смотреть между передними сиденьями.

— Ты не был в Лондоне? — спросила его Хлоя.

— Только в Хитроу, когда летом летал в Торремолинос с родителями, — ответил Дек. — Господи, ну и громадина!

— Дом, милый дом для ста тысяч вампиров, — сказала Алекс.

— Как это возможно? — спросила Хлоя. — Неужели все эти вампиры пьют кровь людей и никто ничего не знает?

Алекс посмотрела на нее в зеркало заднего вида.

— Мы научились сосуществовать рядом друг с другом еще до твоего рождения. Можешь назвать это симбиозом. Тихо и незаметно — вот для чего нужна Федерация. Если хочешь увидеть ужасы и массовую резню, просто дождись, пока банда Габриэля Стоуна захватит мир, потому что больше не осталось хороших парней, готовых вас защищать.

На лондонских улицах Алекс чувствовала себя как рыба в воде, но и ей потребовалось приличное время, пока навигатор не объявил, что они добрались до цели на тихой улочке в районе Кэмден-Таун.

— Вот мы и приехали, — сказала Алекс и заглушила двигатель. — Вы подождете в машине, а я пойду туда одна, ладно?

— Может, теперь ты скажешь, кто здесь живет? — спросил Джоэль.

— Уже сказала. Тот, кто может нам помочь. — Алекс открыла отделение для перчаток, достала оттуда «Пустынного орла», спрятала в сумочку и открыла дверцу.

— И для разговора с ним понадобится пистолет? — не отступал Джоэль, но Алекс молча захлопнула дверцу, обошла «Ягуар» спереди и направилась к парадной двери одного из маленьких опрятных домиков.

— Она всегда такая? — спросил Дек.

Джоэль кивнул.

— Похоже, ребята, она знает, что делает, — только и смог ответить он, наблюдая, как Алекс огибает дом.

Дверь со двора оказалась незапертой. Алекс неслышно проскользнула внутрь. Обстановка была точно такой, какую можно было ожидать от служащего РУВ со средней зарплатой, но цвет гостиной заставил Алекс поморщиться. Фу. Когда она была здесь в последний раз, на праздновании сто сорокового дня рождения (одним вампирам эти юбилеи надоедают раньше, другим позже), стены еще не были выкрашены в этот ядовитый розовый цвет.

Джен Минто сидела на краешке кресла, не отрывая взгляда от телевизора, транслировавшего последние новости. Короткие белокурые волосы растрепаны, футболка и штаны от спортивного костюма.

— Вряд ли там будет что-то о нас, — сказала Алекс.

Минто вздрогнула, глаза ее широко раскрылись от удивления.

— Алекс! Я… Я не ждала…

Бишоп подошла к ней.

— Дверь была открыта. Нужно быть осторожнее. Вокруг много плохих людей.

— Что ты здесь делаешь?

— Уц Маккарти сказал мне, что ты спаслась. Вот я и пришла проведать тебя.

— Меня там не было, когда это случилось, — сказала Минто. — Я была одной из первых, кто вошел… потом… Ой, Алекс, это ужасно. Говорят, Верховный правитель Ангелополис… — Она покачала головой. — Я так рада, что ты не попала в ловушку.

— Попала бы, не будь у меня срочного дела, — ответила Алекс. — Но теперь это уже не имеет значения.

— Что мы будем делать? — спросила Минто. — Все пропало.

— Рано еще делать выводы. Единственное, что я знаю, — теперь каждый вампир сам за себя. — Алекс улыбнулась, но улыбка вышла недоброй. — Ты должна кое-что знать об этом, Джен.

Минто нахмурилась.

— На что ты намекаешь?

Алекс присела на подлокотник дивана напротив нее.

— Последние дни выдались у меня суматошными, — сказала она. — Можно сказать, была ужасная спешка. Вот почему некоторые мелкие, второстепенные детали могли от меня ускользнуть. Непростительная небрежность, я знаю.

— Это вполне нормально. — Минто все еще хмурилась. — Работа в РУВ способна измотать даже самых лучших.

— Мелкие, второстепенные детали, вроде того, что ты сказала мне, когда я вернулась из Румынии.

Морщинки на лбу Минто превратились в глубокие борозды. Она посмотрела на дверь, а ее дыхание слегка участилось.

— Я не понимаю, Алекс.

— Думаю, понимаешь, — сказала Алекс. — Думаю, ты точно знаешь, что я имею в виду. Помнишь свои слова? Ты спросила: «А Ксавье Гарретт? Он тоже был с ними?»

— Но это правда.

— Да, правда.

— Все время, пока Габриэль Стоун готовил восстание против Федерации, Ксавье был его шпионом в РУВ, снабжая ценными крупицами необходимой информации. Из-за него мы лишились многих хороших агентов. Вот почему я всадила пулю в предателя на конференции в Бельгии. Но самое интересное, что я никогда не рассказывала об этом тебе.

Лицо Минто вспыхнуло.

— Но… нет, конечно, не рассказывала. Это Корнелиус.

— Келби? — Алекс покачала головой. — Келби тоже не мог ничего знать, потому что единственным местом, где я упоминала об этом, был конфиденциальный отчет, отправленный прямо в штаб-квартиру в Брюсселе, а единственным человеком, который его прочел, была Олимпия Ангелополис. И я точно знаю, что она никому его не показывала — из-за изложенных там фактов. Может, у тебя есть другие предположения, где ты могла узнать о Гарретте, Джен?

Минто молчала.

— Знаешь, Джен, прошло меньше двенадцати часов с тех пор, как вся наша организация была стерта с лица земли штукой, о которой никто не слышал уже несколько сотен лет и появления которой никто не мог ожидать, а ты даже не спрашиваешь, что это такое. — Алекс снова улыбнулась своей жесткой улыбкой. — И все потому, что ты уже знаешь, правда? Потому что Ксавье Гарретт был не единственным кротом Стоуна в РУВ. У него имелся сообщник. Тот, кто знал о нападении, знал точное время и мог уйти раньше, чем появился Эш со своим Крестом. Не говоря уже о том, чтобы сообщить Стоуну, где меня найти в Уэльсе, чтобы он мог отправить туда своих головорезов. Я даже горжусь.