Входная дверь распахнулась, и вместе с Лукасом в дом ввалились две собаки Ская. Поправочка: два волка Ская.

Шала поближе подтянула колени. Собаки замерли и уставились на нее.

– Как они тут очутились?

Лукас перевел взгляд с гостьи на животных:

– Весь день тут торчат. Скай, наверное, велел им присматривать за тобой.

Она нервно усмехнулась:

– Ну да. Так и сказал, мол, гоните к дому Лукаса и защищайте Шалу, а они взяли и пришли.

Лукас приподнял брови:

– Сомневаешься, что они понимают по-английски?

Он произнес несколько команд – сидеть, лежать, перевернуться, – и звери все выполнили.

– Они умные собаки.

– То есть волки?

– Частично волки, – согласился он. – Это Сандэнс. – Он указал на зверя посветлее. – А это Буч. И они настолько умные, что прямо сейчас знают: ты боишься.

– По уважительной причине. Они частично хищники.

Лукас опустился на колени рядом с Сандэнсом и похлопал пса по боку:

– Ага. Но разве в каждом из нас нет чего-то от дикого зверя?

– Я весьма ручная. А держать их как домашних животных не противоречит закону?

Дрожь пробежала по спине Шалы, когда ее глаза встретились с золотыми омутами Буча.

– Никогда о таком законе не слышал.

– Готова поспорить, Скай расстарался, – пробормотала Шала. – Чем он думал, когда брал этих метисов?

Лукас встал:

– Может, он их взял, потому что сам такой же?

Она смущенно сглотнула:

– Я не подумала…

– Все нормально, – улыбнулся Лукас. – Не волнуйся. Уверен, большую часть времени Скай держит своего внутреннего волка под контролем.

– Я не имела в виду…

– Да я ж тебя дразню! – Он расхохотался.

Один из псов приблизился к Шале. Лукас явно увидел беспокойство в ее глазах:

– Протяни руку и дай ему обнюхать. Не успеешь оглянуться, а вы уже лучшие друзья.

– В юности меня укусила большая собака, – сказала Шала, чувствуя необходимость объясниться.

– А на меня сегодня на улице птичка накакала, но я все еще собираюсь на улицу завтра.

Она засмеялась и осторожно протянула руку. Сандэнс и Буч медленно подошли. Их носы были мокрыми, а шерсть на ощупь оказалась не такой жесткой, как на вид.

– Видишь? Ты им нравишься.

Сандэнс отпихнул приятеля и сам подставился под ласки. Шала хихикнула.

– Полагаю, они не такие страшные, как я думала.

– Так в жизни обычно и бывает.

Она закусила губу, гадая, станут ли отношения со Скаем пугать меньше, если она позволит ему приблизиться…

– Так вы со Скаем… близки?

Лукас уже был на кухне. Он насыпал в две миски корма для собак, и оба зверя ринулись питаться.

– Мне нравится Скай. Я его уважаю. Без понятия, можно ли нас назвать близкими людьми.

Шала усмехнулась:

– Это из-за него или из-за тебя?

– Хороший вопрос, – кивнул Лукас, но хорошего ответа не предложил.

– И почему мне кажется, что тебе мало кто нравится?

– Мне много кто нравится, – хохотнул Лукас. – Проблемы в основном с пунктом про уважение.

– Но Ская ты уважаешь?

«Я тоже уважаю», – неожиданно пришло в голову.

– Ага, так и есть. – Лукас вдруг уставился на гостью. – Но я парень.

– Это ты к чему?

– А черт его знает. – Он снова отвернулся.

Шала хотела попросить, чтобы он объяснил. Хотела еще порасспрашивать о Скае. Но Лукас не походил на того, кто охотно обсуждает других, и ставить его в неудобное положение не хотелось. Он и так был более чем любезен, разрешив ей остаться здесь.

Шала поднялась:

– Наверное, пойду перед сном просмотрю еще несколько снимков.

– В твоей комнате в ванной я оставил новую зубную щетку и пасту, а еще одну из моих рубашек, в ней можно спать. – Взяв журнал с кроссвордами, Лукас плюхнулся в кожаное кресло.

– Я же не заняла твою спальню? – спросила Шала.

– Нет, у меня их три. Я всегда ночую в дальней.

Три? Значит, когда Скай приедет, он поймет, что не должен делить с ней комнату. Эта мысль вызвала смешанные чувства.

Шала направилась к себе, но оглянулась:

– Лукас?

– Да? – Он поднял взгляд.

– Спасибо, что позволил остаться. И за хорошую компанию. Мне сегодня было весело.

Лукас улыбнулся, и у нее возникло странное ощущение, что он тоже одинок. Как сама Шала. И как Скай. Вспомнилось, что сегодня в больнице его окружало множество людей. А еще у него были Мария и Лукас. Забавно, что даже в присутствии тех, кому он не безразличен, кто не безразличен ему, Скай все равно нес это бремя.

Наверное, одиночество – это состояние души. И возможно, пришло время это изменить.

Скай проскользнул в комнату. Лампа на прикроватной тумбочке горела, но Шала уже отключилась. Даже его ноутбук перешел в спящий режим. Скай бросил сумку с покупками на кресло и просто стоял и смотрел на Шалу.

Она спала в той же одежде, в которой ходила весь день, но он заметил сложенный на другой тумбочке бюстгальтер. В воздухе чувствовался запах мыла, будто Шала недавно вышла из душа. Жаль, что Скай не явился вовремя, чтобы вручить ей пижаму – а может, даже красный лифчик и соответствующие стринги.

Опять же, он намеренно не позволил себе приехать пораньше. Вернувшись домой, Скай обнаружил свет в шкафу и вытащенный ящик с вещами из его детства. Судя по всему, там хорошенько покопались, и он вспомнил, что неугомонная гостья обыскала его жилище. То, что она залезла в коробку, дико взбесило. Ничего секретного там не было – черт, да полгорода в курсе истории Ская, но это его тоже иногда порядком раздражало. К тому же, полгорода не рылись в его вещах.

Скай не любил женщин, сующих во все свой нос. Болтливых тоже не любил. В Шале Уинтерс уместились оба качества, однако ж она ему нравилась. Даже слишком нравилась.

Вместе с этой мыслью пришло понимание: он не столько зол, сколько испуган. От всей этой чуши о вторых половинках, которой его пичкал Рэдфут, у Ская, должно быть, помутился рассудок. Иначе с чего бы ему избегать женщину, с которой они пять минут трепались по телефону о ее нижнем белье? Великолепную женщину, которая спала здесь одна, а еще призналась, что носит стринги.

Упершись коленом в матрас, Скай осторожно закрыл ноутбук и убрал его на тумбочку. Затем стянул ботинки, рубашку и джинсы и посмотрел вниз на свои новые трусы, дабы убедиться, что пуговицы надежно застегнуты. Проклятье, Скай ни за что бы сам себе такой дурацкий фасон не выбрал, но «Уол-Март» особого выбора не предоставлял. Взгляд упал на Шалу – черт, какая же милая! И она практически дала ему разрешение здесь спать. Ну ладно, звучало несколько расплывчато, но если учесть, что Скай не собирался распускать руки, то… Он откинул одеяло и улегся рядом.

Потянувшись, выключил свет, и тьма обострила обоняние. Нос затопил запах женщины, недавно покинувшей душ. До ужаса хотелось притянуть ее к себе поближе. «Я же не лез к тебе прошлой ночью», – так он ей сказал. Подразумевая, что и сегодня не полезет. Скай крепился изо всех сил, чтобы сдержать слово. Но еще совсем чуть-чуть, и он перестанет давать подобные обещания.

Рэдфут лежал на кровати в собственном доме и пялился в потолок. Вероника не ответила ни на один из его звонков. Хотелось рвануть к ней и заставить признаться себе и всему миру: он дорог ей так же, как она дорога ему. По крайней мере, Рэдфут верил, что так и есть. Любой из его предков просто ввалился бы в ее вигвам и утащил к себе – сопротивляющуюся, вопящую и, скорее всего, безумно довольную. В былые времена считалось честью, когда тебя похищает влюбленный мужчина. Нынешние женщины подыгрывать не станут.

Но должен же быть способ убедить Веронику открыто признать, что Рэдфут ей не безразличен! Иначе как потом украсть ее из вигвама без того, чтоб не пришел Скай и не заковал собственного старика в наручники?

Мысли вновь перескочили на Ская и Голубые Глаза. Сегодня вечером, когда сын приходил, его взгляд был красноречивее всяких слов. Любовь уже схватила мальчишку за шиворот, что прекрасно соответствовало предсказанию Рэдфута. А вот остальная часть видения все еще тревожила. Скаю следует внимательнее приглядывать за своей женщиной – пес все еще выжидает.